Борис Кагарлицкий - Сборник статей и интервью 2009г (v1.26)
Итогом проводимой политики оказалась парадоксальная ситуация, когда вливания государственных денег сделались практически единственным серьезным источником для финансового сектора и крупных корпораций в большинстве стран мира. Таков удивительный облик современного капитализма, прославляющего частную инициативу, осуждающего вмешательство государства, но живущего исключительно паразитическим образом за государственный счет. Крупный бизнес - как на глобальном уровне, так и на уровне национальных государств - находит нынешнюю ситуацию вполне комфортной, отвыкая от какой бы то ни было инициативы. Все равно все убытки покрываются из правительственных средств (причем транснациональные компании, как ласковое теля, умудряются сосать бюджеты многих стран разом), все провалы и ошибки оплачиваются населением. Средства, направленные на спасение экономики, дружно расхищаются, что в России, что в Америке - разве что внешние проявления воровства в нашем отечестве более простые и наивные, нежели на просвещенном Западе. По существу, поддержка крупного бизнеса и является официально разрешенной формой частного присвоения казенных средств. С согласия самого государства, разумеется.
Мелкий бизнес борется за выживание и требует поддержки, апеллируя к либеральным ценностям. Главная либеральная ценность в понимании предпринимателей сводится к праву на получение казенных денег в гораздо больших масштабах и под минимальным контролем. Разница между крупным бизнесом и мелким состоит, однако, в том, что первому дают, а второму - нет.
Всем не хватает.
Однако рано или поздно обнаружится, что и крупному бизнесу не хватит. Современная экономическая система превратилась в черную дыру или бездонную бочку, которая может поглотить фактически неограниченное количество денег. Закачивая средства во всевозможные программы поддержки и стимулирования бизнеса, правительства способны поддерживать некоторое время состояние внешней стабильности, однако никакие признаки роста и развития не появляются. Иными словами, такая стабилизация не предвещает выхода из кризиса, не дает толчка для экономического подъема ни на глобальном, ни на национальном уровне.
А с другой стороны, эффективность затрат постоянно снижается. Правительства всего мира находятся перед выбором: либо они исчерпают свои финансовые ресурсы до предела, после чего кризис начнется с новой силой, либо они запустят на полную мощность печатные станки, бросая в топку кризиса все менее и менее обеспеченные деньги. И то и другое неминуемо приведет к потере контроля над ситуацией и новому обострению проблем, о победе над которыми уже было торжественно объявлено.
Снижения курса доллара в сентябре - закономерная расплата за вакханалию государственной помощи бизнесу, начавшуюся в Америке прошлой осенью и продолжавшуюся до начала лета. Международные спекулянты на первых порах бросились на американский рынок, чтобы «припасть к крану», а теперь, получив свою долю, сбрасывают теряющие доходность и необеспеченные «зеленые бумажки». Очередной раунд кризиса с новыми правительственными программами, скорее всего, вызовет обратную волну и повторение того же сюжета - рост интереса к доллару с его неминуемым последующим падением.
Судьба российского рубля, однако, не лучше. До тех пор, пока нефть дорожает или стабильна, устойчив и рубль. Но цены на нефть, в свою очередь, удерживаются на высоком уровне за счет спекуляций западных финансистов, прокручивающих на товарных рынках миллиарды американских, западноевропейских и китайских денег, не дошедших до реального сектора. Когда эти деньги иссякнут, а разрыв между падающим спросом и абсурдно дорогим предложением на товарных рынках достигнет очередного пика, цены обрушатся. Нефть быстро потеряет цену, и рубль вместе с ней.
Новый виток кризиса неминуем, вопрос лишь в том, когда и как быстро он на нас обрушится. Те, кто не желает учиться на собственном или чужом опыте, обречены его повторять. Это банальное изречение в очередной раз доказывает свою справедливость применительно к современной мировой экономике.
Разумеется, кризис не будет длиться вечно. За два-три года мировая экономика действительно достигнет дна. Вопрос лишь в том, что мы найдем на дне? Возвращения к старому порядку не будет, но и новый порядок сам собой не сложится.
Альтернатива неизбежно принимает на определенном этапе политическую форму. Где эта новая политика? Где силы, способные или хотя бы желающие изменить порядок вещей? Это явно не участники саммитов «Большой двадцадки» или других международных совещаний на высшем уровне, сколько бы правильных и красивых слов они ни произносили (кстати, многие красивые слова из лексикона «умеренных левых» они за последние год-два выучили). И это не респектабельно-бессмысленные идеологи и политики правящего класса. Что касается левых, то их перспективы остаются весьма смутными даже там, где они могут (как в Германии или Португалии на недавних выборах) предъявить практические достижения. В странах с парламентскими демократиями левые партии научились завоевывать 10-12 % голосов. Что, заметим, куда меньше, чем такие же левые партии имели в 70-е годы прошлого века, только с гораздо более внятной и более радикальной программой.
В странах, где демократии нет или она плотно «управляется», говорить о перспективах левых можно только в контексте общего развития политического кризиса.
В таких обстоятельствах призыв «Пусть сильнее грянет буря!» звучит привлекательно, но не вполне убедительно. Буря, конечно, грянет. Но внесет ли шторм на поверхность именно те силы, которые можно назвать прогрессивными и левыми?
Нет другого выхода, кроме укрепления - организационного и идейного - левого фланга. Это деятельность, требующая длительных и кропотливых усилий. Как ни странно, времени на нее отпущено не так уж мало - кризис будет оставаться с нами еще достаточно долго, прежде чем обернется какими-то окончательными, необратимыми результатами.
КАТАСТРОФА НА ВОЛГЕ
Миф о бракоделах и бездельниках
Разрушение бывшей советской автомобильной промышленности вступило в очередную стадию. АвтоВАЗ увольняет работников, отправляя сборщиков автомобилей подметать улицы в рамках программы общественных работ, великодушно организованной местными властями.
На протяжении полутора десятков лет либеральные экономические комментаторы объясняли, что спасать старую автомобильную промышленность бесполезно, что она обречена и меры по её защите ничего хорошего не дадут. Сегодня эти авторы могут быть довольны, всё происходит в соответствии с их прогнозами. Хотя криков восторга почему-то не слышно.
Между тем меры по защите отечественного автомобилестроения оказались крайне эффективными, только дали они не совсем тот эффект, что планировался.
Поскольку благодаря таможенным пошлинам собирать машины в России оказалось выгоднее, чем ввозить их из-за рубежа, почти все основные глобальные производители завели у нас в стране собственные производства, создав изрядное количество неплохо (по отечественным меркам) оплачиваемых рабочих мест. Если «Форду» и «Рено» производить машины на нашей территории оказалось выгодно, то тем более это должно было распространяться на АвтоВАЗ, где зарплаты гораздо ниже и теоретически должны быть меньше, да и другие издержки тоже ниже. Комплектующие производятся на местах, их не надо везти за тридевять земель, да и стоят они не слишком дорого, на старых советских заводах зарплата низкая.
Правда, производительность труда на АвтоВАЗе существенно ниже, чем на западных предприятиях. Но опять же никто не запрещал её повысить. Тем более что низкая эффективность труда компенсировалась его дешевизной. Высокопроизводительный труд стоит дорого. Если вы не хотите поднимать зарплату, смиритесь с не слишком высокой производительностью. Так, между прочим, работают многие предприятия в Китае и вообще в Азии. А зарплата рабочих АвтоВАЗа находилась в одной категории с заработками китайцев.
Либеральная публика не любит рабочих АвтоВАЗа. Если к сборщикам «Форда» ещё могут проявить какое-то снисхождение (всё-таки почти западное производство), то людей, собирающих «жигули» и «лады», иначе чем бездельниками и бракоделами авторы подобных комментариев не называют. Между тем работа, которую делают в Тольятти за 12-14 тыс. рублей в месяц, и по количеству, и по качеству вполне соответствовала тому, сколько за неё заплачено. Чего, конечно, не скажешь про представителей российского среднего класса, большая часть которых не только ничего не производит, но и вообще ничего полезного не делает.
Однако вопрос остаётся: почему 15 лет мер по «поддержке российского автопрома» не дали практически ничего именно тем старым предприятиям, которые эти меры лоббировали? Как мы видели, в рамках сложившихся условий вполне можно было и работать, и развиваться. Рассуждения об отсталых технологиях и дизайне смехотворны: на протяжении последних 10 лет в страну шёл поток нефтедолларов. Дизайнеров можно было нанять во Франции, технологии приобрести в Японии. Кстати, в советское же время смогли не только приобрести технологии в Италии, но и построили завод вместе с городом. Достаточно для той эпохи передовой. И потребовалось для этого куда меньше 15 лет, в течение которых сейчас «спасают автопром».
