Сергей Кара-Мурза - Статьи 1998-1999 г.
Теперь по сути. Пункт 7 программы МВФ записан буквально так, как постановила сама Дума в Законе об индексации пенсий. В чем же тогда претензия? Начинаешь подозревать, что этими шумными патриотическими обидами нас отвлекают от главного: почему МВФ требует от стран-должников такого порядка начисления пенсий и что совершили со стариками наши депутаты? И когда? Давайте именно это обсудим.
Изменение произошло фундаментальное, но его от нас скрыли. При советском строе пенсии были государственными и выплачивались они из госбюджета. На обеспечение пенсий шли все доходы и все достояние государства. Поэтому никакой связи с тем, сколько сегодня заработал какой-нибудь Вася Клямкин в г. Урюпинск, размер пенсии Петра Ивановича Сидорова не имел. Этот размер определялся исходя из скромного набора тех благ, которые нужны пенсионеру для достойной старости. Потому-то никакой индексации в зависимости от зарплаты шалопая Васи Клямкина не проводилось — это было бы нелепо.
Что же сделали наши депутаты еще в 1990 г.? Они отменили советский тип пенсии и учредили Пенсионный фонд — что-то среднее между налоговым ведомством и банком. Сколько сумеют содрать в этот «фонд» с Васи Клямкина — столько и разделят между пенсионерами. А госбюджет уже за пенсии не отвечает. Что с этими деньгами творят в «фонде», кто и как их «прокручивает», кто запускает в него лапу — нам к тому же неизвестно.
Вот это и есть главное. Перешли от исчисления пенсии исходя из реальной жизненной потребности стариков — к раздаче тех денег, что «удалось собрать», к исчислению от зарплаты Васи Клямкина. И сделано это для того, чтобы просто снизить пенсии («сократить дефицит госбюджета»), но при этом снять ответственность с правительства. Извините, мол, собираемость низкая!
Покупательную способность средней пенсии (то есть, саму пенсию) реформаторы снизили по сравнению с советским временем в 4 раза. А имеет ли правительство возможность и дальше манипулировать пенсией? Да, именно через индексацию. Что значит «средняя зарплата»? Кто ее считал? Да само правительство. Какую хочет, такую и насчитает — поди проверь. Как наивно звучат вопросы депутатов: «А у вас есть инструкция по подсчету?». Им Госкомстат отвечает: «Есть, есть, вот смотрите, здесь две печати. Не беспокойтесь». Успокоились. Раз инструкция есть, да еще с печатью (подпись неразборчива), то нечего депутатам волноваться. Свой долг они выполнили, наличие инструкции проверили.
Главный спор, из туманных вопросов и скользких ответов, возник именно потому, что официально средняя зарплата по стране в декабре была 1200 тыс. руб, а правительство для начисления пенсий выбрало себе более удобную величину 760 тыс. — чуть ли не вдвое меньше. Еще по-доброму отнеслись к старикам, могли бы и больше убавить.
Спрашивают депутаты: почему такая дикая разница? Какая цифра верная? Сысуев ответил иносказательно, сказал явную нелепость, как условный знак: «Цифра Госкомстата используется только в информационных целях, для расчетов, а правительство исходит из другой цифры». Представляете? Полезно было бы ткнуть носом наших искренних демократов, которые проклинали советскую статистику (в которой, кстати, никто не нашел приписок в «жестких» показателях).
Явно, что здесь опять подошли к сути большой, важной проблемы. Можно было ее раскопать и гласно зафиксировать. Нет, депутаты поспешили увести: «Ах, вы публикуете эти цифры в Госкомстате, чтобы приукрасить работу правительства!». Какие, мол, нехорошие мальчики. Да кому это надо — что-то приукрашивать! Мы же не в советское время живем. Давно наплевало правительство на моральные оценки. Этими своими обидами депутаты лишь закрыли брешь в обороне правительства.
Суть в том, что Госкомстат дает цифру реальной зарплаты — включая теневую экономику. А правительство — только ту, что «на свету», с которой поступают сборы в Пенсионный фонд. Мы имеем страшное признание правительства, которое депутаты пропустили мимо ушей. Правительство устами вице-премьера и директора Госкомстата признало, что реформы привели к созданию патологической двойной экономики, теневая часть которой почти равна легальной. Что в стране под прикрытием государства действует черный рынок труда с диким наймом без всяких социальных гарантий и отчислений. Заявленные масштабы расхождения между легальной и реальной зарплатой столь велики, что можно говорить о преступной экономике. Никакие ссылки на «переходный период» и «первоначальное накопление капитала» здесь не проходят. «Капиталистам» бесплатно передали собственность огромной страны, ничего «копить» им не приходилось. Черный найм в таких размерах возможен лишь в том случае, если есть сговор между криминальным бизнесом и государством.
Назвать вещи своими именами Дума не захотела. Но хотя бы уточнила, как это влияет на пенсии. Одно дело, когда пенсии начислялись из бюджета, из всех обобщенных доходов государства, а иное дело, когда фонд пенсий складывается из отчислений только той части граждан, что работают «на свету». Нагрузка на них непомерна, и пенсии все равно малы.
Надо понять, что созданная в России экономическая система глубоко порочна. Если мы не будем ставить трезвый диагноз, никакой благоприятный исход невозможен. «Это» не рассосется. Дело дойдет или до страшного социального кризиса, или до распада страны.
Но главное — не в индексации, а в том, о чем мы говорили в начале. В типе пенсионного обеспечения. Это даже не политика и не экономика, это — тип бытия и отношений между поколениями. Если хотите, речь идет о типе народа. Вопрос о том, как кормятся старики, определяется всей культурой народа и корнями уходит в религиозные представления.
Сысуев заявляет, что старики в России будут получать кусок хлеба не так, как считается правильным в православной культуре, а так, как установили протестанты. Я думаю, сам-то он и не понимает, что говорит, он просто зачитал бумажку, присланную ему из МВФ. Поражает не он, а именно молчание депутатов Думы. Они что, согласны с Сысуевым? Они тоже не понимают, о чем идет речь? Или притворяются? Все равно ведь они отвечают за пенсионный закон.
То, что оппозиция не сделала никакого заявления о планах правительства изменить порядок начисления пенсий — вещь необъяснимая. Помню, осенью 1995 г. в Мадриде состоялось заседание совета директоров МВФ. И на встрече с правительством Испании руководство МВФ порекомендовало ввести и в Испании ту систему пенсий, что нам пообещал Сысуев («накопительную»). Это был такой скандал, что МВФ не знал, как его замазать. Министр труда Испании назавтра же выступил в парламенте с таким резким заявлением, что ушам не верилось. Это, — говорит — не экономика, а чистая идеология, которая для нас неприемлема, и пусть они с ней идут куда подальше.
Лидеры всех фракций в парламенте были обязаны выступить и заклеймить предложение МВФ как оскорбительное для Испании — даже лидеры правых, которые проводят политику МВФ. Почему же такой тарарам? Потому, что в католической стране просто неприлично говорить такие вещи (хотя тайком эти вещи делают). А в России говорят — и ничего, все только глазами хлопают и молчат.
Давайте вникнем в суть. В тех культурах, где человек не стал, как в протестантизме, свободным индивидуумом, осталось понятие народ. Народ вечен, пока в нем есть взаимные обязательства поколений. Одно из них в том, что трудоспособное поколение в целом кредитует потомков — оно трудится, не беря всю плату за свой труд. Иногда эта его лепта в благополучие потомков очень велика (как это было у поколений, которые создали советское хозяйство и защитили страну). Обязательство потомков — обеспечить достойный кусок хлеба тем людям из предыдущего поколения, кто дожил до старости. Обеспечить как всему поколению, а не отдельному человеку («всем нашим отцам, а не лично моему отцу»).
В СССР этот извечный закон был воплощен в систему государственного пенсионного обеспечения. Эта система гарантировала именно связь поколений. Часть данного предыдущим трудоспособным поколением кредита возвращалась ему в виде пенсий. Только часть! Остальное шло на развитие страны, уже для внуков. Российское телевидение по всем каналам повторило кем-то подсунутую ложь, что сегодня средства на пенсии изымаются из кармана молодых. Из-за одного этого подлого и лживого утверждения, которое вся Россия была вынуждена выслушать шесть раз в день, Думе следовало бы принять специальное постановление и расклеить его на всех столбах.
В СССР та часть общественного долга старикам, которая возвращалась им в виде пенсий, распределялась, в общем, на уравнительной основе. Доля тех, кто до пенсии не дожил, шла в общий котел пенсионеров. Сысуев назвал это «уравнительно-распределительной» системой. Так он хотел эту систему обругать. Но это пустые, ничего не говорящие слова. Такая «уравниловка» стариков не обижала, а грела. Она нисколько не мешала тем, кто в молодости неплохо зарабатывал и был бережлив, откладывать на старость в сберкассе — советская власть вкладов не воровала. И у многих пенсионеров водились деньжата — все мы это помним, все мы у них занимали.
