Газета "Своими Именами" (запрещенная Дуэль) - Газета "Своими Именами" №24 от 10.06.2014
Только вдали были жиденькие посадки вязов. На поле, где приземлился Ю.А. Гагарин, работали трактористы, вспахивали поля под будущий урожай. Первой к Гагарину, который после приземления не сразу мог встать, подбежала играющая недалеко от дома (там рядом с полем жила семья казаха Тахтарова) маленькая девочка Рита Тахтарова, которая по сей день дружит с семьёй Гагариных. Юрий Алексеевич попросил у неё воды, она побежала к деду, но дед воды не дал, побоялся незнакомца, т.к. в войну от неизвестного лётчика они чуть не погибли.
Затем к Юрию Алексеевичу подъехали работавшие на поле трактористы, нормальные хорошие и даже симпатичные рабочие ребята из Смеловки, мы их тоже знали, потому что ходили в Смеловку за молоком и вечером на танцы. Но в фильме эти люди представлены какими-то пьянчужками, забулдыгами, сидящими то ли в сарае, то ли в какой-то грязной неприглядной коптёрке. Ну как же, у современных журналюг всё, что связано с советским, грязно, убого, неприглядно. И не только обстановка, но и сами люди. Правда, эти забулдыги из фильма доводят до сведения космонавта, что у них есть трактора. Это называется «слышал звон, да не знает где он». Именно эти трактористы и сообщили в первый лётный городок г. Энгельса, где конкретно находится Ю.А. Гагарин.
Вскоре за нашими палатками по дороге промчались машины с военными и милиционеры на мотоциклах, обдавая горячей пылью нас и наши палатки. Назад они вернулись этой же дорогой очень быстро. Пока мы находились в лагере, мы не знали, к какому великому событию оказались причастными. Только по возвращении в школу нас все поздравляли с этим событием. Да наша воспитательница Анастасия Семёновна Волынская, будучи женой военного лётчика, жившая в 1-м лётном городке, предположила (о чём тогда же нам и сказала), что произошло что-то серьёзное и важное.
В 1-м лётном городке Энгельса Ю.А. Гагарина встречал замполит этого городка Николай Петрович Деревянкин, который занимался с космонавтами первого отряда спортивными тренировками на спортплощадке за Домом офицеров. На этих тренажёрах крутились и мальчишки из нашего класса, о чём мне впоследствии рассказал мой одноклассник, а ныне академик художник Михаил Семёнович Усанов. Среди встречавших космонавта был и подполковник Головин, отец нашей учительницы по русскому языку и литературе Веры Владимировны Головиной, которая рассказывала нам, как проходила эта встреча.
Позже, когда я уже не училась в школе, а работала в ней воспитателем, в школу пришёл работать Михаил Ильич Максимов, бывший тренер Ю.А. Гагарина по парашютным прыжкам. Именно он существенно расширил ленинскую тематику одного из наших школьных музеев, их было два: краеведческий и исторический (ленинский), дополнив его материалами о космонавтике на Саратовской земле, поскольку был лично знаком со многими космонавтами из первого отряда. Впоследствии этот наш школьный музей, в связи с уникальностью многих его экспонатов, был признан одним из интереснейших школьных музеев в стране по этому направлению.
После закрытия интерната материалы музея наполнили Саратовский краеведческий музей и музей энгельского Дворца пионеров и школьников (ныне Дом творчества ребят и юношества).
Первый памятник Ю.А. Гагарину был установлен точно на том месте, где он приземлился, в виде столба с табличкой: «Не трогать. 12.04.61 10 ч. 55 мин. моск. врем.» Дело в том, что тогда в Саратовской области время от Московского отличалось на 1 час, т.е. по Саратовскому времени приземление состоялось в 11ч. 55 мин. Второй памятник установили чуть позже. Это был гранитный камень высотой не более 1 метра 20 см. На нём была надпись: «Здесь 12 апреля 1961 года приземлился первый в мире космонавт Юрий Алексеевич Гагарин». Около этого памятника мы не раз стояли в почётном карауле, когда туда приезжали различные, в том числе и иностранные делегации. Вокруг памятника земля была утрамбована, а всё поле вспахано.
Позже, но уже гораздо дальше на 2 или 3 километра от непосредственного места приземления на возвышенности (а поле Гагарина абсолютно ровное) был возведён третий памятник со стелой и на её вершине кораблём, устремлённым в небо, и стоящим во весь рост и держащим в полусогнутой руке шлем Ю.А. Гагариным. Автором этой скульптуры была руководитель художественного кружка, художник и скульптор Энгельского дворца пионеров и школьников Клара Алексеевна Матвеева, которой я ещё помогала в создании этого монумента, потому что очень хорошо знала и дружила с ней. К сожалениию, ныне Клара Алексеевна в силу своего преклонного возраста живёт в Америке у своей дочери, куда та вынуждена была уехать из-за безработицы в диких 1990-х в теперешней нашей Russia.
Впрочем, что спрашивать с современных демократических СМИ, если даже на открытии Олимпиады в субтропическом Сочи, желая блеснуть своей эрудицией, комментируя картинки художественной жизни советского времени, брякнули: «Красный квадрат Малевича, чёрный квадрат Набокова».
Наверное, они всё не дождутся, когда мы, советские, перемрём, и уже тогда они развернутся. Но сегодня смотреть, читать и слушать их демократические бредни невыносимо. Всё вышеизложенное я описала в своей книге «Мой интернат».
М.С. МАХОВА
КТО ТАКОЙ НИКИТА ХРУЩЕВ?
Никита Хрущев был «мастером слова», уверенным в своей безусловной правоте. Такую характеристику в 1961 году дало первому секретарю ЦК КПСС Центральное разведывательное управление (ЦРУ) в докладе, отрывок из которого опубликовало издание Slate. Сам 155-страничный документ, недавно выложенный на сайте библиотеки имени Джона Кеннеди, был подготовлен для американского президента накануне его встречи с Хрущевым в июне 1961 года в Вене, на которой главы государств должны были обсудить германский вопрос.
Помимо досье на генсека ЦК КПСС в доклад были включены справочные материалы по переговорам между Хрущевым и президентом Дуайтом Эйзенхауэром, а также другие материалы об истории дипломатических отношений СССР и США.
«В своих речах он часто обращается к своему простому происхождению. Он гордится своими личными достижениями и уверен, что его способности, решительность и инициативность соразмерны его должности; испытывает ревностное отношение к своей привилегированности и гордится своей изворотливостью, позволившей ему обойти недооценивших его соперников», – так описывали Хрущева составители документа.
В досье на него говорится, что после смерти Сталина в 1953 году Хрущев был не столь заметной фигурой на международной арене, в отличие от Молотова, Маленкова, Берии и Микояна. Но со временем он начал выходить из их тени.
Первоначально в глазах Запада Хрущев создавал впечатление «импульсивного, ограниченного, сложного в общении человека, в какой-то мере даже шута и пропойцы».
«По мере же того, как “культ Хрущева” стремительно наращивал свое влияние, сам генсек поднимался на все более высокую иерархическую ступень и обзаводился новыми полномочиями. За последние два года при нем произошли существенные перестановки как внутри коммунистической партии, так и в правительстве в целом», – говорится в документе. И после того, как первый секретарь обосновался в верхушке советской иерархии, «Хрущев и его пропагандисты принялись раздувать его образ до фигуры международного масштаба».
В конце 1950-х годов образ генсека был скорректирован: Хрущев решает отказаться от публичных проявлений своего пристрастия к алкоголю; благодаря профессионализму своего штаба он предстает перед мировым сообществом как человек, наделенный острым и живым умом, красноречием и обладающий глубокими познаниями в различных сферах.
Представители Запада, отмечается в досье, при анализе личности Хрущева разделились во мнениях относительно мотивов его поступков. Одни пришли к выводу, что он абсолютный прагматик и практик, следующий сталинской доктрине скорее по привычке, нежели из убеждений. Другие были поражены его догматизмом и подмечали ограниченность его кругозора идеями Маркса, Ленина и Сталина.
«Фактически он мог работать с проверенными временем доктринами, даже если те кажутся ему устаревшими или неуместными, как, например, в случае с утверждением Ленина о неизбежности войны. И в то же время он неоднократно повторял мировому сообществу о предстоящем торжестве коммунизма», – писали сотрудники спецслужб США.
Они описывали Хрущева как «мастера слова», «актера, играющего яркие роли» и «психологического манипулятора». В то же время ему приписываются такие качества, как отсутствие проницательности и уверенность в своей безусловной правоте, порой не подкрепленная никакими аргументами: «Именно из-за этой черты своего характера он кажется преданным коммунистической идеологии, когда в действительности он следует скорее принципам коммунистического прогресса, где цель оправдывает средства, а сама приверженность коммунистическим доктринам скорее произрастает из слепой веры, нежели из их понимания».
