Рено Жувенель - Тито - главарь предателей

Это лишь некоторые из предателей.

Бывший министр финансов Стефанов с большим цинизмом рассказывал о планах банды:

«Мы стремились действовать таким образом, чтобы вызвать недовольство народных масс и скомпрометировать политику партии. Мы полагали, что могли достигнуть этого, осуществляя вредительство и другую антинародную деятельность в определенных масштабах. Однако для подобной деятельности необходимо было завербовать еще и других лиц…

Костов поручил мне вести подрывную работу в области финансов и табачной монополии.

…Мне помогал заместитель министра Георгий Петров, ранее работавший в финансовом отделе Высшего экономического совета.

По моему предложению Петров был назначен в 1946 г. генеральным секретарем министерства финансов. Сведения, которыми я располагал о нем, говорили о том, что это карьерист, который в целях удовлетворения своих честолюбивых стремлений поддерживал вплоть до 9 сентября 1944 г. дружеские связи с влиятельными профашистскими кругами тех учреждений, где он работал.

…До 1949 г. включительно финансовый план разрабатывался по моим указаниям на основе приблизительных данных о выполнении его статей за предыдущий период. При этом не делалось никаких попыток использовать все возможности для накопления резервов, которые позволили бы удовлетворить нужды трудящихся в области здравоохранения, образования и снабжения, а также обеспечить более значительные кредиты для производства строительных работ».

«Прокурор Димчев: К чему это приводило на практике?

Стефанов: К замедлению темпов общего развития страны, ее культурного и экономического развития. Уже тот факт, что за тот период в три с лишним года, когда я находился во главе министерства финансов, бюджетные поступления оказались выше, чем это было предусмотрено планом, свидетельствует о том, что мы не произвели настоящего учета всех возможностей. Во время разработки государственного бюджета, опять-таки согласно моим директивам, мы занизили контрольные цифры приходной части бюджета, завысив в то же время расходную часть. Этим государству был нанесен явный ущерб. В самом деле, так как намеченная сумма поступлений была ниже той, которая могла быть получена в действительности, то, после того как она была получена, финансовые органы уже не заботились о том, чтобы получить все суммы, которые к ним могли поступить».

Вредительская деятельность проводилась в вопросах бюджета, налогов, денежного оборота, валютного обмена, если таковой имел место. Она затрагивала и промышленность: важнейшие заводы закрывались под предлогом осуществления концентрации промышленности, тогда как второстепенные, дефицитные предприятия продолжали функционировать.

То же самое происходило и в сельском хозяйстве. В силу недостаточного контроля над обложением кулаков, саботировавших создание коллективных хозяйств и прятавших хлеб, кулаки имели возможность скрывать часть своих доходов и таким путем сохранять свои позиции. Кроме того, проводилась реквизиция хлеба во время молотьбы, что вызвало недовольство крестьян-бедняков, и т. п.

Югославским агентам давалась возможность проникать повсюду, даже в министерства. В течение двух с лишним лет, вплоть до мая 1948 г., специальный агент Ранковича Иован Божевич работал в болгарском министерстве внутренних дел. Такая же картина наблюдалась в Государственной плановой комиссии, в Главном статистическом управлении и т. д.

Вредительство проводилось и в области внешних сношений. С Румынии требовали оплаты в золоте через швейцарские банки (чтобы кое-кому легче было поживиться) за пшеницу, которую Болгария обязалась поставить в 1946 г., когда в Румынии была сильная засуха. Отказывались поставлять табак Советскому Союзу, предлагая его в то же время капиталистическим странам; во время торговых переговоров с болгарской стороны были предложены крайне низкие цены за советские товары, тогда как за болгарские товары требовали у станов* ления завышенных цен.

Как известно, производство табака является основной отраслью болгарской промышленности. В 1947 г. часть урожая табака была сожжена, а в 1948 г. посевная площадь под табаком была сокращена на 20 процентов. В результате Болгария не смогла воспользоваться своим единственным ходовым товаром, чтобы в обмен на него приобрести промышленное оборудование, необходимое для ускорения темпов индустриализации сельского хозяйства.

«С другой стороны, недостаточное количество сельскохозяйственных продуктов и перебои в снабжении городского населения, естественно, вызывали очень сильное недовольство», — показал Стефанов. Мы это знали по собственному опыту и в результате общения с населением. В то же время снабжение сельского населения промышленными товарами было совершенно недостаточным до самого последнего времени».

Не было, в сущности, ни одной отрасли народного хозяйства, куда бы не проникли вредители. И все-таки, хотя широко организованное вредительство и подтачивало основы болгарской экономики, наблюдалось улучшение жизненных условий и каждый день приносил все новые достижения. Однако темпы этого улучшения были очень медленными, поэтому пропаганда в пользу Тито оказывала свое действие. Создавали впечатление, что Югославия развивается быстрее и, преодолевая трудности, успешно движется к новой, более высокой ступени экономического развития. Федерацию южных славян изображали, таким образом, как желательную и превозносили ее достоинства.

Приезд Тито в Софию был обставлен торжественно. Пропаганда была поставлена неплохо.

Ранкович дал Костову новые указания.

«Чтобы подчеркнуть, что настало время придать нашей работе в Болгарии еще больший размах, Ранкович стал распространяться о том, что речь идет не о каком-то исключительно югославском или болгарском деле, а о деле, имеющем более широкое, между, — народное значение. По его словам, план Тито… находил благоприятный отклик и в других государствах Юго-Восточной Европы.

Пустившись на еще большую откровенность, Ранкович стал развивать перспективу, что в случае успеха политика Тито станет не только политикой Югославии и Болгарии, но будет усвоена и Венгрией, и Румынией, и Албанией. «Тогда, — воскликнул Ранкович, — образуется большая общность стран Юго-Восточной Европы во главе с Федерацией; под руководством Тито она составит внушительную силу, с которой другие государства не смогут не считаться».

Затем Костов встретился с Тито.

«Когда я спросил Тито о внешнеполитической ориентации Югославии, он выразил свое пренебрежение к англичанам, которые, по его словам, исчерпали все свои возможности и теперь должны будут уступить место преуспевающему американскому империализму. Тито дал мне понять, что ориентация югославской внешней политики принимает все более проамериканское направление, в отличие от прежнего, проанглийского. Он советовал и нам, болгарам, установить связи с американцами, что принесет нам большие выгоды. Я просил Тито, если возможно, оказать нам содействие в этом направлении, и он мне обещал это сделать.

Позднее я спросил Тито, почему он не назначит посланником в Болгарию человека более деятельного, чем больной и ничего не делающий Ковачевич. Тито ответил, что югославское правительство решило при первой возможности направить в Болгарию одного из наиболее активных работников министерства иностранных дел — Обрада Цицмила, который успешно работает в Венгрии, но которого теперь пора отозвать оттуда».

Когда в мае 1947 г. Цицмил был назначен послом в Болгарию, он сообщил Костову о предстоящем разрыве отношений Югославии с СССР и просил его активизировать работу в Болгарии. Новый посол оказался действительно очень деятельным. Он все время поддерживал контакт с Костовым, но дело не подвигалось. Поэтому, когда Тито прибыл в Софию, он снова стал упрекать Костова.

«Тито упрекал меня за нашу медлительность и предупредил, что если все будет идти такими темпами, то события могут застать нас недостаточно подготовленными… По уверению Тито, внутри Югославии он располагал уже достаточными силами и хорошей организацией, чтобы выполнить свой план с успехом. А Болгария отстает, что является серьезной помехой в деле осуществления последующего одновременного отрыва балканских стран от Советского Союза.

Тито в резких выражениях высказал свое несогласие с политикой СССР в отношении плана Маршалла. Он подчеркнул, что такие экономически отсталые в своем развитии государства, как Югославия и Болгария, не смогут обойтись без американской помощи.

«Но в качестве предварительного условия оказания нам помощи, — сказал Тито, — американцы требуют разрыва наших отношений с СССР».

Тито также подчеркнул, что американский план предусматривает увеличение антисоветских сил не только в Югославии и Болгарии, но и во всех странах народной демократии».