Владимир Соловьев - Разрыв шаблона
Жизнь американца прекрасно организована, если он следует правилам. Если же он не следует правилам, вступает в действие следующий протокол, по которому его могут даже убить. Да, потом будет суд, если случайно убьют с превышением полномочий, но все равно все будет сделано по инструкции.
Тебе кажется, что ты выбираешь свой путь, но на самом деле ты выбираешь один из протоколов. Этот протокол обязательно приведет тебя к хорошей жизни – либо к плохой жизни. Но даже для плохой жизни тоже прописаны свои протоколы.
Конечно, подобная коллективная рутина существует практически в любом обществе. Но в Америке она, без преувеличения, доведена до совершенства. Там это настолько четко работает, что даже пресловутая американская мечта, по сути, жестко прописана, и прописан путь ее реализации. Если ты, например, приходишь в американский банк получать финансовую помощь для открытия своего дела, клерки посмотрят, сколько у тебя уже было успешных бизнесов. Если меньше определенной доли, то, скорее всего, кредит тебе не дадут, потому что с большой вероятностью твоя затея просто не будет работать. И это не значит, что они обладают каким-то сверхъестественным финансовым чутьем. Просто все посчитано заранее. Не надо озарений, следуй протоколу.
Все это напоминает мне ситуацию, когда люди впервые приходят работать в телевизионную или кинематографическую индустрию. Очень скоро они с ужасом понимают, что количество сценарных ходов ограничено и все они уже оценены и просчитаны с точки зрения человеческого восприятия. Все места, где можно выжать из зрителей слезу, все места, где можно вставить какой-то гэг, чтобы зал засмеялся, – все распланировано. Мы знаем, какие эмоции хотим вызвать, и знаем, как их вызвать. А дальше смотрим на целевые аудитории – кого и чем кормить.
При этом американцев ни в коем случае нельзя назвать плохими людьми. Они абсолютно искренни. Да, сейчас государство создало для них идеальные условия. Каждый американец прекрасно знает, что, в какой бы точке страны он ни оказался, там обязательно окажется большой продуктовый магазин, большой магазин промтоваров (пользуясь советскими определениями) и обязательно будет, выражаясь тем же языком, придорожная гостиница с полулюксами. Переводя в понятные американцу термины – торговый центр и мотель. Также обязательно будет вариант культурного времяпрепровождения. Что оно включает? Во-первых, прогулки внутри торгового молла. Во-вторых, как правило, кинотеатр внутри молла. Кроме того, если ты живешь в небольшом городке, там обязательно будет какой-то предмет для гордости, благодаря которому этот городок является номером один в Америке. Например, это может быть лучший маленький город в мире, это может быть самый красивый город в мире – как Сан-Франциско, который входит в девятку таких городов, – это может быть город, где открылся первый drive-in компании «Макдоналдс». Или это может быть город, где вырос когда-то самый большой в штате бык, который был настолько большим, что, когда он выходил на поле, все говорили: «Вау, какой большой бык!..» И эти истории обязательно будут где-нибудь записаны.
Американская бизнес-культура строится на том, что у тебя есть корпоративные протоколы, которые тебе объясняют, что, как и когда делать. Не важно, кто ты – менеджер, строитель, спортсмен, играешь ты в баскетбол, в американский футбол или занимаешься боксом, – на все будет протокол. Если ты тренер, у тебя будет протокол, где сказано, можно тебе звонить или нельзя, можешь ты пользоваться своим офисным телефоном или не можешь. Там может быть сказано, что, даже если у тебя в сумке лежат три старые майки, ты не имеешь права дать одну из них игроку. Если ты преподаватель, в университетских правилах может быть записано, что, даже если у тебя в кармане лежат две красивые ручки, ты не имеешь права дать их студенту. Ты твердо знаешь, можно или нет открывать дверь перед коллегой-женщиной, чтобы на тебя не подали в суд за sexual harassment – сексуальное преследование. Все записано в протоколе четко, ясно и определенно. Поэтому жизнь американца очень проста. Целая система поддерживает эту простоту.
Ты хочешь заплатить налоги? Неправильная формулировка. Ты не можешь хотеть. Ты обязан платить налоги. И есть жесткий протокол, который тебе объясняет, что делать. Ты хочешь минимизировать затраты на налоги? Есть другой протокол, который объясняет, к кому тебе следует обратиться и какую процедуру пройти, чтобы уменьшить выплаты. Тебе кажется, что ты схитрил? Нет. Есть протокол, который тебе объясняет, как ты можешь хитрить. Все по инструкции. Все по гроссбуху. Ты придумываешь гениальный маркетинговый ход? Ничего подобного, если этого нет в протоколе. Человеческая психология хорошо изучена, она работает определенным образом, все давно известно, ты не можешь написать цену «$10» – надо писать «$9,99», по-другому не бывает.
Я сейчас отнюдь не издеваюсь над протоколами. Во многих случаях они – как правила дорожного движения или воинский устав: книга, написанная кровью. К примеру, наши врачи привыкли рассчитывать на свой гений, на внутреннее ощущение: «Медицина – это искусство, сейчас я посмотрю пациента и решу, что делать». И не случайно поэтому большинство осмотров у российских врачей начинаются словами: «Господи, что за палач вас лечил до этого?!» Можно сходить к трем врачам и получить три разных диагноза – это как минимум. Раньше в Советском Союзе была такая шутка про инженеров: у трех инженеров пять точек зрения, и каждый с каждым не согласен. Примерно так же дело обстоит и в нашей медицине.
В Америке это невозможно, неприемлемо. И потому, что действует страховая ответственность, и потому, что в процесс вовлечены существенные суммы денег. А еще – потому что иначе устроена судебная система. Есть понятие судебного прецедента. Это значит, что исследуется вся предыдущая судебная практика по аналогичным вопросам, и если определенное решение уже было принято, все остальные должны ему следовать. Не должно быть внутреннего противоречия.
Америка – страна, которая пытается выстроить себя так, чтобы внутренние противоречия отсутствовали. В какой-то момент времени она напоминала мне город Санкт-Петербург. Как Питер был блестяще расчерчен архитекторами по линейке, так и течение жизни в Америке было изначально запрограммировано. Страна росла и развивалась не сама по себе – у истоков ее государственности действительно собрались очень талантливые люди, которые создали конституционную архитектуру, заложили вот эту красоту проспектов в общественное устройство.
И красота в американской системе безусловно присутствует. Вот только жизнь оказалась немножко сложнее. Я не буду сейчас вспоминать о появлении олигархов, о борьбе с ними и о том, как обходился с ними Рузвельт. Просто изначально христианские или, если быть точным, масонские ценности, которые были заложены в фундамент американской идеи, пришли в состояние конфликта с ценностями сегодняшними. Именно этот внутренний конфликт оказалось невозможно разрешить. Потому что, когда слова приобретают при привычном звучании иной смысл – это уже Оруэлл. Когда войну мы называем миром, а мир – войной.
Все-таки христианские ценности подразумевали, что необходимо придерживаться Библии. Но в голове американца со временем произошел базовый сдвиг. Ведь в протоколе ничего не написано по поводу Библии! Следование принципам демократии в том виде, как ее стали понимать в Америке в последние годы, рано или поздно приводит к мысли: «Подождите, но ведь Библия нарушает протокол!»
Базовые демократические принципы, говорящие, что все равны, не соответствуют базовым библейским принципам, согласно которым, увы, равны не все. И тут же возникает проблема: что нам делать с пресловутым вопросом политкорректности и толерантности? Что, в Америке разве одни христиане живут? А если мы отмечаем христианские праздники, не обижаем ли мы тем самым своих соседей, у которых могут быть другие верования? И вот уже в Америке стало не принято говорить друг другу Merry Christmas, то есть «счастливого Рождества». Если хочешь поздравить соседа, говори season greetings – то есть «сезонные поздравления». Потому что у тебя одна религия, а у него может быть другая – вдруг ты его обидишь?
Цепочка рассуждений всегда начинается с одного и того же: «Все люди равны в правах, так почему же мы их дискриминируем? Мы же против любой дискриминации. Мы же были против рабства». Тот факт, что великий и свободный народ до конца 1960-х годов не мог изжить тяжелое наследие рабовладельческих времен, американцы переживали очень болезненно. Строго говоря, рабство в Соединенных Штатах исчезло не так уж давно. А еще надо четко понимать, что война между Севером и Югом совсем не была войной против рабства. Мало того, многие американские президенты – очень, по нашим представлениям, демократических взглядов – были рабовладельцами. Что почему-то не все понимают.
