Абдурахман Авторханов - Загадка смерти Сталина
Ответ на это вопрос вытекает из дальнейшего изложения Аллилуевой: "Когда во вторую половину дня 1 марта 1953 года прислуга нашла отца лежащим в о з л е с т о л и к а с т е л е ф о н а м и на полу без сознания и потребовала, чтобы вызвали немедленно ВРАЧА, никто этого не сделал. Безусловно, такие старые служаки, как Власик и Поскребышев, немедленно распорядились бы б е з уведомления правительства и врач прибыл бы тут же". Вот чтобы этого не случилось, Берия доносами его мнимого врага Надирашвили спровоцировал вечно подозрительного Сталина убрать из своего окружения преданных ему людей. С. Аллилуева констатирует этот факт, не понимая его подоплеки, когда пишет:
"Таинственный Надирашвили, как я полагаю, все же сумел как-то передать Сталину что-то насчет деятельности Берия. Последовали немедленные аресты ближайших к Сталину лиц: генерала охраны Н. С. Власика, личного секретаря А. Н. Поскребышева. Это были январь – февраль 1953 года. Академик В. Н. Виноградов у ж е находился в тюрьме". "Таинственный Надирашвили", разумеется, не писал ничего "насчет деятельности Берия", ибо Сталин убрал не Берия, а своих верных и преданных помощников.
В цепи косвенных улик заговора Берия против Сталина, которые я собрал в "Загадке…", "таинственный Надирашвили" как раз и был недостающим звеном. Я утверждал, что именно Берия спровоцировал Сталина на разгром своего "внутреннего кабинета". Почему надо было заговор начать с разгрома этого кабинета? Напомню, что я писал в "Загадке…": "Лишите Сталина этого «кабинета», и тогда он в ваших руках – таков и был план Берия. Надо было убрать от Сталина его личного врача, начальника его личной охраны, начальника его личного кабинета, его представителя в Кремле – коменданта Кремля. Их можно было убрать только руками самого Сталина.
Здесь Берия был в своей стихии".
К своим прежним наблюдениям, что руководители правительства "помогли помереть" Сталину тем, что не вызвали врачей после его удара, Аллилуева добавляет новые существенные факты: "Врача так и не позвали в течение последующих 12–14 часов, когда на даче в Кунцеве разыгрывалась драма: обслуга и охрана, взбунтовавшись, требовали немедленного вызова врача, а правительство уверяло их, что "не надо паниковать". Берия же утверждал, что "ничего не случилось, он с п и т". И с этим вердиктом правительство уехало, чтобы вновь возвратиться обратно через несколько часов, так как вся охрана да и вся обслуга теперь уже не на шутку разъярились. Наконец члены правительства потребовали, чтобы больного перенесли в другую комнату, раздели и положили на постель – ВСЕ ЕЩЁ без врачей… Наконец на следующее утро начался весь цирк с Академией медицинских наук – как будто для определения диагноза нужна академия! Не ранее чем в 10 часов утра прибыли наконец врачи… Вся прислуга и охрана, требовавшие немедленного вызова врача, были у в о л е н ы. Всем было велено м о л ч а т ь… Они молчали. Но… в 1966 году одна из проработавших на даче в Кунцеве в течение почти двадцати лет пришла ко мне и рассказала всю вышеприведенную историю". Аллилуева сообщает, что она "н е п и с а л а об этом в "Двадцати письмах"… Я не хотела, чтобы в 1967, году когда я не вернулась в СССР, кто-либо на Западе мог бы подумать, что я «бежала» просто из чувства личной обиды или мести". Она добавляет, что о смерти брата тоже не написала все, что знает.
Причина смерти Сталина абсолютно ясна – намеренное неоказание своевременной медицинской помощи больному, но загадкой все еще остается другой вопрос: был удар естественный или он был вызван искусственно медицинскими агентами Берия в ту последнюю ночь 27 февраля, когда четверка пила со Сталиным. Вероятно, это еще долго останется тайной Кремля.
Новые данные С. Аллилуевой подтверждают мою версию о судьбе брата, которую она отрицала в письме Р. Гулю. Теперь она пишет: "Ему (брату Василию. – А. А.) тоже "помогли умереть" в его казанской ссылке, приставив к нему информантку из КГБ под видом медицинской сестры. О том, что она была платным агентом КГБ, знали (и предупреждали меня) в Институте Вишневского, где она работала и где Василий лежал некоторое время на обследовании… Василий, конечно, знал куда больше, чем я, так как с ним говорили все обслуживающие кунцевской дачи в те же дни марта 1953 года. Он пытался встретиться с иностранными корреспондентами и говорить с ними. За ним следили и в конце концов арестовали его. Правительство не желало иметь его на свободе. Позже КГБ просто «помог» ему умереть". Я чувствую, что даже теперь, в эру гласности, С. Аллилуева не хочет или не свободна рассказать, на чем были основаны обвинения Василия, когда он заявлял, что "они убили отца, они его отравили!" Ведь она же засвидетельствовала нам, что он кричал об этом не только в Кунцеве, но и на похоронах Сталина на Красной площади.
Другой наблюдатель – тоже высокого ранга, сын Георгия Маленкова, доктор биологических наук Андрей Георгиевич Маленков – также пишет о событиях, связанных со смертью Сталина. Отрывок из его будущей книги опубликовал «Журналист» (1991, № 2). Из него я хочу привести здесь то место, которое касается нашей темы: "Деспотическая личная власть Сталина строилась на балансе трех сил: партократии, репрессивных органов и технократов". По А. Маленкову, партократию возглавлял Хрущев, технократию – Маленков, а репрессивные органы, естественно, Берия. Однако "Сталину нужен был баланс сил. Но чем ближе становился его неизбежный конец, тем больше полагался Сталин на Маленкова… в борьбе с Маленковым Берия не мог рассчитывать на поддержку Сталина. Поэтому он решает создать почву для устранения их обоих. С этой целью он раздувает "дело врачей", придав ему зловещую истерическую окраску и размах. Расчет был прост: обвинив кремлевских медиков в умышленном неправильном лечении и отравлении представителей высшей власти, можно безопасно убрать и Маленкова и Сталина, используя медицинские методы"… Отец, как я знаю, сразу же понял смысл этой кампании, но для подозрительного Сталина необходимы были конкретные доказательства – ведь "дело врачей" вел Рюмин, только что возвышенный Сталиным.
Поэтому отец поручает С. Д. Игнатьеву неотступно следить за Рюминым и его командой. И уже через месяц Игнатьев докладывает отцу, что у него есть данные, раскрывающие истинный замысел "дела врачей". Маленков и Игнатьев докладывают эти данные Сталину, и тот произносит не оставляющую сомнений фразу: "В этом деле ищите Большого Мингрела" (на мафиозном жаргоне Берия). Над Берия нависла непосредственная угроза: он стал опасен самому Сталину. Тогда Берия решается на прямую борьбу с грозным Хозяином. В декабре 1952 г. он организует налет на дачу Сталина, устраняет всех преданных Сталину людей (в частности, Поскребышева, Власика) и окружает его своими людьми. Готовится последняя акция режима, которая должна была уничтожить его творца. Я не знаю, завершил ли Берия этот замысел или Сталин умер своей смертью. Во всяком случае, отрицать возможность того, что Берия убил Сталина, тоже нет полных оснований".
Однако объективные факты говорят за то, что в заговоре Берия участвовали также Маленков, Хрущев и Булганин. Ведь только они вместе с Берия провели ночь рядом с умирающим Сталиным, они караулили его смерть, они же вместе с Берия отказались вызвать врача к больному, пока ясно не обозначился летальный исход. Бесспорно и другое: четверка была искусственной и противоречивой комбинацией, созданной по расчету. Каждый из четверки – Берия, Маленков, Хрущев, Булганин – метил самого себя в наследники Сталина: Берия, Маленков и Хрущев претендовали на это по своим рангам в иерархии, вождей, а Булганин, как выражаются американцы, в качестве темной лошадки, то есть бесцветного компромиссного кандидата.
В своей работе я разбирал только одну политическую сторону загадки смерти Сталина: организовался ли в Кремле заговор против жизни Сталина. Анализируя все доступные мне официальные и неофициальные документы о политической обстановке в стране и на верхах Кремля к началу 1953 года, взвешивая все аспекты знаменитого дела кремлевских врачей-"убийц" и его политико-стратегического умысла, присматриваясь к объективной логике развития политических событий накануне и в первые дни после смерти Сталина, изучая материалы XX съезда КПСС и кампании по разоблачению культа личности Сталина, читая, наконец, мемуары Хрущева и Аллилуевой, я пришел в своей книге к выводу: не в том загадка смерти Сталина, был ли он умерщвлен, а в том, как это произошло. Этого вывода я держусь до сих пор. Близка к нему и Светлана Аллилуева, которая так неубедительно оспаривала его в письме-отзыве.
Для исследования первой стороны загадки я опирался на так называемые косвенные улики, но чтобы выяснить вторую сторону загадки, как Сталин был умерщвлен, нужны улики прямые – судебно-медицинские. Накануне или в первые дни болезни Сталина четверка во главе с Берия сняла с постов министра здравоохранения СССР, а также начальника Лечебно-санитарного управления Кремля. Обе должности заняли доверенные люди Берия. Цель ясна: они должны руководить комиссией по «лечению»
