Олег Матвейчев - Уши машут ослом. Сумма политтехнологий
— Мода на НЕзнание языков?
— Да, есть масса аргументов за такое незнание. Скажем так, знать чужой язык, чтобы объясниться — можно. Знать язык, в смысле его грамматических правил, словарей и проч. – тоже можно, чтобы, например, к своему удовольствию, медленно почитать кого-то в оригинале. Но нельзя знать его настолько, чтобы думать. Это опасно. Это раздвоенный змеиный язык. Уже Ницше отмечал, что это портит стиль. Самые великие стилисты – не знали чужих языков. Надо сосредотачиваться на своем, надо из своего выжимать! Заметь еще вот что: не бывает хороших переводчиков, которые были бы одновременно и великими поэтами или мыслителями. Или то или другое. Это неспроста.
— А Пастернак? Он и переводчик и поэт. Кстати, Лермонтов тоже переводил Гете.
— Перевод Лермонтова — не перевод. Это просто новое стихотворение, навеянное гетевским. Что касается Пастернака, то это не просто плохой поэт, это чудовищно плохой поэт, бездарный, безвкусный, пошлый, корявый, несуразный, амбициозный, псевдоинтелектуальный. Но хороший переводчик. Понятно, что моя характеристика нуждается в доказательствах, но это целая отдельная тема. Если мы в нее углубимся, то придется тут цитировать всякие псевдостихи, и это далеко зайдет. Я готов разобрать любое его стихотворение, это будет смешней, чем у Фоменко, в передаче «Русские гвозди». Поверь мне на слово, я знаю, что говорю, и я не одинок в своем мнении. Очень многие в душе это чувствуют, просто кто-то должен когда-то сказать, что король гол.
— Хорошо, вернемся к оставленной теме. Ты назвал отсутствие спонтанной активности народа одной из важных проблем страны. Какие еще проблемы?
— Да, есть связанная с ней проблема. Ориентация на «практичность». Это вобщем-то тоже самое, что «поиск работы», как некоего внешнего задания, вместо того, чтобы производить работу, творчество из себя, пока есть свободное время. Требование практичности убивает прогресс и все новое, оно консервирует общество на той стадии на которой оно есть и только воспроизводит его. Например, Когда Билл Гейтс придумал персональные компьютеры, маркетологи из Ай Би Эм сказали ему что это интересно, но они могут продать всего пару штук так как в обществе нет практической потребности в этом и советовали не заниматься химерами. Если исходить из того, что творцы работают только на практические потребности уже сложившиеся в обществе (а именно такие потребности рассматриваются как практичные, а все остальное выглядит химерой и фантастикой), то ничего нового, нового рынка НОВЫХ ПОТРЕБНОСТЕЙ а значит и нового общества создаваться не будет. Все новое появляется как фантазия, как излишек, как роскошь. Когда появились первые автомобили, то и они были непрактичны, так как лошади ездили быстрее них. Когда в доисторические времена люди питались сырым мясом, то тот чудак. который решил мясо жарить и коптить воспринимался как избалованный гурман, который занимается непрактичным делом. И более того, он вреден и опасен, так как тратит драгоценное время общины на какую-то непонятную и не нужную деятельность. А как бы восприняли человека типа нынешнего французского повара с его соусами и подливами — вообще не берусь сказать — убили бы его как трутня и бездельника, который к тому же развращает молодежь. Если подходить к вопросу со сторону сугубой практики, то человеку достаточно прикрываться шкурой и есть сырое мясо, вся цивилизация есть роскошь. Все новое возникает как эксцесс и только потом становится практической потребностью, без которой уже общество себя не мыслит. В обществе мало людей, которые ориентированы на эту «высшую непрактичность», а в государстве нет институтов, которые бы выполняли роль Конструкторских Бюро в разных сферах.
— В СССР было много ученых, которые как бы занимались фундаментальными исследованиями, а выхлоп был минимальный. Взять ту же советскую философию…
— Когда я говорил об институтах, я имел в виду не просто какой-то научно-исследовательский институт, я имел в иду государственный институт, который может быть оформлен как угодно. На любом заводе есть КБ, и 95% из того, что там делается и думается по определению — брак и часто – просто халтура. Но оставшиеся 5% с лихвой могут покрыть все остальное! Без риска ничего великое не дается. Да надо идти на риск, того, что куча бездельников будет просто осваивать деньги и симулировать творчество. Так освобожденное от военной службы дворянство просто погрязло в балах и псовых охотах. Но на всю тусовку оно дало несколько людей, типа Пушкина и других лицеистов и поэтов. Людей типа Крылова, Глинки и других композиторов, художников, других великие русских 19 века. Но эти люди создали образ России, они влюбили в Россию полмира! И заметим, эффект от самой меры по освобождению дворянства появился через 50-100 лет. А что касается советских философов, то я застал их жизнь и среду. Там не было той свободы о которой я говорю. Наоборот, большие требование по идеологическому обеспечению режима. И все эти философы много сил и времени тратили на симуляцию деятельности, которая от них требовалась. Тут не та среда, чтобы Гегели и Канты появлялись….Мы даже никогда и не угадаем, сидят ли в этом КБ симулянты бездельники или же там есть кто-то кто возможно через сто лет будет актуален. Возможно, кстати, через 100 лет выкопают в архивах какое-то советское изобретение или какую-то философскую идею, которая перевернет мир, а в СССР за это человека выгнали с работы как растратчика казенных денег или "буржуазного уклониста"…
— Раз уж зашла речь о философии, то какие перспективы на твой взгляд есть у русской философии?
— Чтобы ответить, я должен кое-что объяснить. Современный медиамир загоняет человека в ложную дилемму: или вненациональное, или национальное. В обыденности это выражается в наличии таких людей, которые говорят, «родина, там, где хорошо», они работают на абстрактной работе, как абстрактные профессионалы, которые могут выполнять такие же функции , где угодно, лишь бы платили. Они загорают на пляжах в отпуске, которые одинаковы и в Египте и в Турции, и даже почти не глазеют на мало трогающие их памятники истории. С другой стороны, есть некие националисты, которые готовы ходить в лаптях, пить чай из самовара, презирают все импортное, занимаются только тем, чем в любом другом месте они бы заниматься не смогли и тащатся только от городов Золотого Кольца. В философии эта противоположность так же ярко выражена. Есть те, кто занимается логикой, методологией науки и проч. абстрактными и вненациональными проблемами, а есть те, кто занимается так называемой русской философией, которая тесно переплетена с православием, и которая не востребована нигде, кроме России. И не будет востребована. Условно говоря, одни люди не укоренены вообще ни в какой почве, другие укоренены в своей. Моя позиция: не «вненациональное или национальное», а всенациональное. Я вижу свои корни, и не только свои, но и русские, во всех культурах. В германской культуре и латинской, англосаксонской и африканской. Для меня священны камни Парфенона и Иерусалима, Константинополя и Парижа, так же как стены Валаама и Троице-Сергиевой лавры. И уж конечно, я лучше поеду на Байкал, на камчатку или русский Север, чем 18ый раз в Турцию. Говорят, там «все включено», но на самом деле, «все исключено», за скобками этих отелей остается весь мир. А именно этот мир, весь мир – моя Родина. Возвращаясь к философии, я считаю, что русская философия именно как русская философия должна быть всемирно-исторической, а не фольклерно-национальной. А именно всемирно-исторической ее и хотели видеть и Пушкин и Достоевский. И они поднимали в своем творчестве проблемы вселенского масштаба. Почему они и ценимы не только у нас, но и у них. То, что я сейчас сказал о пространстве, так же относится и к историческому времени. Нельзя исключать никакие эпохи из истории, и выбирать себе какой-то «золотой век», а все остальное рассматривать, как упадок, регресс, ложный путь, «потерянные 70лет» и проч. Я очень много занимался началом истории Руси, прочел 100 книг на эту тему. Это была великая эпоха. А эпоха Святой Руси с ее невиданной духовной концентрацией? Но не менее интересны и важны времена Ивана Грозного смутного времени. А Петровские реформы? Каким соленым морским воздухом веет от них! А российская империя? Какой высокий стиль, какая мощь, какой климат! А серебряный век, с его таким очаровательным декадансом? А революция с романтикой, страстями, с ее авангардом? А веселый НЭП? А героика сталинской индустриализации? А Великая Победа? А потом Гагарин в космосе? А золотое время застоя, двадцатилетний выходной? А романтика перестройки? А веселые беспредельные 90ые? У каждой эпохи неповторимое лицо, неповторимое величие, неповторимый трагизм! Как можно, что то из этого предпочитать другому, о чем то сожалеть? Наши предки были не дурнее нас и на своем месте они принимали единственно верные решения. У нас великое прошлое! И это залог великого будущего! История каждой отдельной другой стороны скучнее. Да были велики и французы, и испанцы, и у Америки были своим интересные времена. Но у нас то это постоянно! Я про каждое время могу взахлеб рассказывать, каждое будет «золотым веком», совершенством с воем роде.
