К барьеру! (запрещенная Дуэль) - К Барьеру! (запрещённая Дуэль) №25 от 22.06.2010
Переговоры начались 11 мая 1887 года между Бисмарком и русским послом в Берлине Павлом Шуваловым. Канцлер уже в начале переговоров сделал весьма необычный ход, предъявив своему визави текст секретного договора между Германией и Австро-Венгрией. После чего Бисмарк, не дав Шувалову опомниться, стал чуть ли не со слезами на глазах горько “сожалеть” о том, что тогда, в 1879 году, обстановка вынудила его заключить такой союз и что теперь он связан им, а потому предлагает из будущего русско-германского договора о нейтралитете исключить один-единственный случай, а именно нападение России на Австро-Венгрию.
Шувалов, однако, быстро отреагировал на этот ход противника и со своей стороны тоже предложил “малюсенькую” оговорочку – исключить из договора и случай нападения Германии на Францию. Так домашняя заготовка канцлера была успешно парирована русским дипломатом, после чего как Бисмарк ни хлопотал вокруг русского посла, тот упрямо стоял на своем. В результате соперники сошлись на весьма затейливой редакции: Германия гарантирует России нейтралитет в случае, если Австро-Венгрия первая нападет на Россию, а Петербург гарантирует свой нейтралитет Берлину, если Франция первой нападет на Германию. Таким образом, Бисмарк получал шанс на войну с Францией без вмешательства России — при условии, если бы ему удалось, как это уже и было в 1870 году, еще раз спровоцировать Францию напасть первой. Впрочем, надежды на это были весьма эфемерны, а поэтому и договор перестраховки имел смысл только как пакт о ненападении.
Тем временем значительная часть русских промышленников и помещиков, задетых экономическими санкциями Германии и потому выступавших за поворот отечественной экономики от немецких к французским кредитам, толкали правительство к союзу с Францией. В обществе, в правительстве и даже при царском дворе начала складываться французская партия. Ее провозвестником стал знаменитый белый генерал Скобелев, который в феврале 1882 года в Париже в своем выступлении перед сербскими студентами четко обозначил главного врага России и предсказал скорую с ним войну:
«Если вы хотите, чтобы я назвал вам этого врага, столь опасного для России и для славян, я назову вам его. Это автор «натиска на Восток» — он всем вам знаком — это Германия. Повторяю вам и прошу не забыть этого: враг — это Германия. Борьба между славянством и тевтонами неизбежна. Она даже очень близка!»
В октябре 1887 года Бисмарк попытался спровоцировать финансовый кризис России. Используя тот факт, что Германия была тогда главным кредитором России и что русские займы обычно размещались на берлинской бирже, он предписал всем государственным учреждениям Германии продать принадлежавшие им русские ценные бумаги. Вслед за тем Германский банк прекратил выдачу ссуд под русские ценности и не принимал их больше в залог. Эти меры еще больше рассорили Берлин и Петербург, но повредили Германии не меньше, чем России. Дело в том, что урожайные для России 1887 и 1888 года и неурожаи тех лет в Европе повлекли за собой рост русского хлебного экспорта, однако теперь Германия вынуждена была покупать русский хлеб без прежних льгот, по более высоким ценам.
Русско-французское сближениеОднако своим грубым нажимом на Россию Бисмарк достиг результатов, прямо противоположных тем, к которым стремился: собственными руками он заложил фундамент того самого франко-русского союза, предотвращению которого он постоянно пытался воспрепятствовать.
Деньги, в которых Петербургу отказали в Берлине, царское правительство нашло в Париже. В 1887 году были заключены первые русские займы во Франции, а в 1888 — 89 годах на парижском денежном рынке была проведена огромная финансовая операция по конверсии русского государственного долга. С тех пор один заем следовал за другим, и вскоре французский капитал стал основным кредитором царской России.
Тем временем в Германии после смерти Вильгельма I и весьма краткого периода правления его сына Фридриха III к власти пришел кайзер Вильгельм II, который недолго думая 17 марта 1890 бесцеремонно отправил Бисмарка в отставку. Это случилось как раз в тот момент, когда уже начались русско-германские переговоры о продлении договора перестраховки, срок которого истекал в июне 1890 года.
Вместо Бисмарка рейхсканцлером был назначен профессиональный военный, генерал Каприви, который с гордостью частенько подчеркивал, что он прежде всего, солдат. Сменив Бисмарка, Вильгельм II вместе со своим свежеиспеченным канцлером сразу же стали вырабатывать новый внешнеполитический курс Второго рейха. Если Бисмарк стремился избежать войны с Россией, то Каприви счел эту войну неизбежной и даже необходимой для Германии. Бисмарк ставил целью изолировать Францию и воевать с ней локализованно, один на один. Каприви же замыслил силами мощной коалиции Тройственного союза подготовить войну на два фронта.
Первым дипломатическим шагом рокового курса Вильгельма II был отказ от предложения русского царя продлить действие «Договора перестраховки» на следующий трехлетний срок. Отвергая инициативу России в самом начале своего правления, кайзер и его советники выдернули последнюю тонкую нить из ткани бисмарковской системы взаимно переплетающихся союзов.
Вторым шагом Вильгельма было заключение Германией колониального соглашения с Великобританией, которая получила от Германии Уганду, открывавшую англичанам доступ к верховьям Нила и участки земли в Восточной Африке, включая остров Занзибар. В качестве компенсации за это Берлину досталась относительно небольшая полоска земли, соединяющая Юго-Западную Африку с рекой Замбези. А также имеющий большое стратегическое значение и являвшийся ключом к германскому побережью Северного моря остров Гельголанд. В Петербурге этот шаг Берлина был истолкован как прелюдия к вступлению Лондона в Тройственный союз.
Тем не менее, невзирая на удачное начало англо-германского сближения, надежды, возлагаемые Каприви на Великобританию, не оправдались, поскольку английское правительство упорно отклоняло многократные предложения примкнуть к Тройственному союзу, которые Каприви делал Лондону в период своего канцлерства.
Наличие общего потенциального противника и тесные экономические связи объективно создавали условия для образования военно-политического союза между Россией и Францией. Однако, казалось бы, непреодолимым препятствием на пути к такому союзу служили различия в их идеологии, государственном и политическом строе. Союз царского самодержавия с республиканской демократией в то время выглядел совершенно противоестественным, тем более что он ориентировал Россию против Германской империи во главе с традиционно дружественной и даже родственной Романовым династией Гогенцоллернов.
Тем временем, для того чтобы, несмотря на идеологические различия, завоевать расположение Александра III, французские власти 29 мая 1890 года арестовали в Париже сразу 27 русских политических эмигрантов, которые с помощью полицейской провокации были обвинены в подготовке к покушению на Александра III. Арестованные были преданы суду и приговорены к тюремному заключению. Эта полицейская акция создала почву для дальнейшего политического сближения между правительствами России и Франции. В результате летом того же года начальник генштаба России генерал Обручев пригласил на маневры русских войск заместителя начальника французского генштаба генерала Буадефра.
Со своей стороны Берлин, наблюдая процесс постепенного сближения между Петербургом и Парижем, решился на демонстративный эффектный ход, широко разрекламировав очередное продление Тройственного союза. Но в ответ на это Франция и Россия сделали следующий практический шаг к взаимному сближению. 13 июля 1891 года в Кронштадт с официальным визитом пришла французская военная эскадра, которую встречал сам Александр III. И тут произошло доселе совершенно немыслимое событие. Российский самодержец стоя, с непокрытой головой, смиренно прослушал революционный гимн Франции – Марсельезу, за исполнение которой в самой России людей карали, как за государственное преступление.
Вслед за визитом эскадры состоялся новый раунд дипломатических переговоров, результатом которых стал своего рода консультативный пакт между Россией и Францией, скрепленный подписями двух министров иностранных дел — Гирса и Рибо. По этому пакту стороны обязались в случае угрозы нападения на одну из них договориться о совместных мерах, которые можно было бы принять немедленно и одновременно.
Весной 1893 года Германия начала очередной виток таможенной войны против России, а 3 августа рейхстаг принял новый военный закон о значительном усилении армии. В ответ на это Александр III со своей стороны сделал еще один шаг к сближению с Францией, послав в Тулон с ответным визитом русскую военную эскадру.
