Натан Щаранский - ID. Identity и ее решающая роль в защите демократии
Борьба за права человека означает прежде всего борьбу за свободу и демократию, за их право на самозащиту. Моральная индифферентность по отношению к различным культурам, отказ признать различия между демократией и тоталитаризмом означают предательство тех самых прав, за соблюдение которых ведут борьбу многие международные правозащитные организации. Да, можно судить демократии по более высоким стандартам — но только при одном условии: если мы заранее признаем, что в демократии, по определению, царят более высокие стандарты.
Отказываясь провести ясную черту водораздела между демократическими и недемократическими режимами, движения за права человека подрывают саму основу борьбы за свободы и в определенном смысле становятся инструментом в руках недемократических сил. Принцип прав человека не преуспел в своей роли гаранта западной демократии, поскольку его хранители оказались слепы: они не способны больше понять критическую разницу между демократией и тоталитаризмом.
Реакция на угнетение или битва идеологий?Казалось бы, в битве идей тоталитарные, антидемократические силы и сторонники идеологии postidentity должны быть по разную сторону баррикад Они диаметрально противоположны по своей системе ценностей, цепей и методов одни находятся в агрессивной конфронтации с миром демократии и свободы, другие, сделавшие права человека своим знаменем, являются неотъемлемой частью демократического мира. Тем не менее то, что верно на уровне теории, часто не имеет ничего общего с практикой.
Если диктаторы относятся к миру свободы и демократии с враждебностью, страхом и презрением, то есть так, как они и должны относиться к идеологическому врагу, угрожающему самому их существованию, то идеологи postidentity, напротив, относятся к тоталитарному миру с пониманием. Они уверены, что не человеконенавистническая идеология, а колониальное угнетение в прошлом и капиталистическая эксплуатация в настоящем являются причинами ненависти к Западу, что источник насилия и террора — в конкретных проблемах, которые нужно решать Само собой понятно, что проблемы эти созданы Западом, и потому он в первую очередь отвечает за их решение.
Когда в центре внимания оказывается не человеконенавистническая идеология, а историческая вина Запада, борцы за права человека очень быстро превращаются в союзников тех, кто начисто отрицает эти права Идеология postidentity оправдывает диктаторов и дает им карт-бланш на укрепление своего режима. В ситуации, когда во всех бедах виноват исключительно свободный мир. «Аль-Каида» и другие террористические группы могут завоевать если не симпатию, то хотя бы понимание их действия — реакция на эксплуатацию и притеснения со стороны Запада Но стоит поменять угол зрения — и тогда битва «Аль-Каиды» против мира демократии предстанет в своем истинном свете. Она станет еще одним сражением в не прекращающейся на протяжении столетий борьбе радикального ислама против самих основ свободного мира. В этом случае различные конкретные причины, которыми пытаются объяснить враждебность исламских фундаменталистов по отношению к Западу: пребывание американских сил в Саудовской Аравии, война в Ираке или карикатуры против пророка Мухаммеда. — приобретают совершенно иное значение — они справедливо рассматриваются как предлог, а не как глубинная причина для атак.
Нет сомнений, что проблемы есть и что нужно бороться с неравенством, нищетой и несправедливостью Более того — их игнорирование может раздуть пламя тлеющего идеологического конфликта. В то же время решение этих проблем само по себе вовсе не снимет с повестки дня главную причину конфликта: дым, может быть исчезнет, но огонь останется.
Эта путаница между реальными проблемами и идеологией сопровождает нас на протяжении всего кровавого XX века Как правило, демократии стараются всеми силами избежать войны, и потому вместо борьбы с врагом часто идут на уступки и удовлетворяют его требования, рассчитывая таким образом умиротворить агрессора. Этот подход существовал задолго до того, как postidentity стала господствующей идеологией, — история нацистской Германии является в этом смысле наиболее показательным примером. Путем признания отчасти справедливых претензий Германии лидеры Англии и Франции надеялись удовлетворить аппетиты Гитлера. Вместо того чтобы противостоять агрессивной, человеконенавистнической нацистской идеологии, вместо того чтобы бросить вызов кровавому режиму, который продолжал наращивать свою военную мощь, они делали одну уступку за другой, объясняя это тем, что необходимо снять с немцев тяжелое ярмо Версальского мира. Но умиротворение агрессора только усугубило ситуацию: растущая мощь нацизма и страх, который он внушал, только укрепляли желание западных политиков любой ценой задобрить немцев, они продолжали обманывать себя, надеясь, что таким образом можно избежать грядущей войны.
Аналогично этому коммунистическая идея диктатуры пролетариата никогда не была популярна в свободном мире. Совсем другое дело — экономическая эксплуатация и несправедливость в глазах интеллектуалов свободного мира коммунисты боролись против этого зла, они боролись за справедливое бесклассовое общество и потому были правы Именно поэтому западные либералы сосредоточили свои усилия не на борьбе с идеологией, из-за которой погибли миллионы людей, а на диалоге и торговом сотрудничестве с СССР Для того чтобы наладить нормальные отношения с советским режимом, мы сами должны прекратить капиталистическую эксплуатацию и угнетение, наивно полагали они. Такой подход дал возможность коммунистическому режиму беспрепятственно проводить массовые репрессии, конфисковывать имущество своих граждан и распространять свою идеологию классовой борьбы по всему миру. В этом ему помогали сотни тысяч, если не миллионы активистов борьбы за мир, международное сотрудничество и взаимопонимание.
Отсутствие веры в абсолютные ценности и концепция изначальной вины Запада облегчают сторонникам postidentity возможность обойти идеологический конфликт во имя «решения конкретных проблем». Попытки объяснить конфликт между мусульманским фундаментализмом и свободным миром экономическим, политическим или любым другим видом угнетения вообще широко распространены в свободном мире. Согласно этой логике, именно бедность и эксплуатация, а вовсе не человеконенавистническая идеология ваххабизма, взращенная в Саудовской Аравии и оттуда двинувшаяся на Европу. Азию. Африку и Америку, являются причиной терактов Совершенно упускается из виду также промывание мозгов экстремистскими сектами последователей имама Хомейни, которые призывают к всемирному джихаду и гарантируют место в раю каждому смертнику-шахиду, погибшему в борьбе с «неверными».
Политика неравенства и эксплуатации, которую проводят транснациональные корпорации, израильская оккупация Палестины или война в Ираке — вот что, по мысли сторонников postidentity, является главной причиной конфликта Беспорядки исламских экстремистов в Париже и полные ненависти к Западу проповеди имамов в лондонских мечетях являются, в их интерпретации, прямым следствием преступлений, совершенных Западом.
Такой подход не позволяет правильно оценить угрозу, которую представляют собой идеологии, поддерживающие и направляющие террор. Настоящий конфликт заключается здесь не в тех или иных актах несправедливости, совершенных Западом по отношению к третьему миру, а в коренном различии идеологий. Игнорируя этот факт, любой ценой стараясь избежать столкновения, сторонники этой точки зрения, по сути, предают свои собственные идеалы.
Часто это происходит не сразу, а постепенно, так, что на первых порах подмена незаметна. Бывший британский премьер-министр Тони Блэр был одним из немногих европейских политиков, который, похоже, понимал всю глубину идеологического конфликта. Покидая свой пост, он в телевизионном интервью не побоялся обратиться к британским мусульманам со следующими словами: «Никто вас не угнетает, ваше ощущение дискриминации ни на чем не основано», — после чего добавил «Причина, по которой нам так трудно победить в борьбе с террором, состоит в том, что мы не так с ним боремся Мы не обращаемся к этим людям и не говорим им прямо — проблема не в ваших методах, а в ваших идеях». Но вскоре после этого обращения он, уже в качестве специального представителя квартета (США Россия. Евросоюз и ООН) на Ближнем Востоке, снова отступил к классической позиции защитника угнетенного третьего мира и заявил, что не арабская диктатура и исламский фундаментализм, а израильско-палестинский конфликт является основной причиной всех проблем в регионе. Таким образом, глубинные конфликты идей предстают в форме локальных, экономических или территориальных конфликтов, которые будто бы легко поддаются решению путем удовлетворения требований «угнетенной стороны».
