Дмитрий Зыкин - Перевороты и революции. Зачем преступники свергают власть
Путчисты во главе с Пак Чжон Хи начали реформы, результаты которых заслуженно называют экономическим чудом. В последующие 25 лет темпы роста ВНП в среднем составили 8,5 % в год, а в обрабатывающей промышленности производство ежегодно повышалось на 20 %[21]. Южная Корея с успехом производит и продает на внешнем рынке автомобили, суда, электронику, продукты металлургии и нефтехимии, текстиль и многое другое. Стартовав с 72-го места в мире по объемам внешней торговли, спустя пятнадцать лет Южная Корея вошла в двадцатку, включая страны, экспортирующие сырье, и это несмотря на то, что она испытала на себе особенно сильный удар во время нефтяного кризиса 1973 года.
Все эти выдающиеся успехи были достигнуты в поразительно короткий срок и в неблагоприятных начальных условиях. Во время японской оккупации до 1945 года основные промышленные центры находились в северной части страны, где располагались залежи полезных ископаемых. Юг прозябал в нищете и отсталости. Корейская война 1950–1953 годов только лишь усугубила ситуацию. Внутриполитическая обстановка была нестабильна. Апрельская революция 1960 года запустила анархические процессы и чехарду власти, когда у руля страны за короткий срок побывали Хо Чжон, Квак Санг Хун и опять Хо Чжон. Все это никак не способствовало развитию страны, и когда в конце концов установилась военная диктатура Пак Чжон Хи, Южная Корея находилась в полном упадке.
Однако новая власть твердо решила вывести страну на передовые позиции и, несмотря на неприязненное отношение к своим вчерашним оккупантам, не погнушалась воспользоваться многими наработками Японии. Так, например, в Корее по аналогии с Японией почти сразу появилось Управление экономического планирования, в составе которого основную роль играли Бюро генерального планирования, Бюджетное бюро, Статистическое бюро и Бюро мобилизации материальных ресурсов. Разработка программ развития страны осуществлялась в сотрудничестве с другими органами власти, в том числе с министерствами строительства, финансов, иностранных дел и внешней торговли. Планирование охватывало инфраструктуру, экономические показатели, ситуацию в финансовом секторе и социальные вопросы.
Государственные корпорации заняли важное место в ряде ключевых сфер экономики, и даже акционерный капитал частных банков был поставлен под контроль государства. Власть установила жесткий режим валютного управления, в соответствии с которым предприниматель имел право импортировать товары только на ту сумму, которую он зарабатывал своим же экспортом. Исключение делалось лишь для тех проектов, реализация которых инициировалась или поддерживалась государством.
Безусловно, у корейского руководства существовали широкие возможности заставлять бизнес двигаться в тех направлениях, которые власть считала правильными и приоритетными для страны. Помогало государство и налаживать продажи, а само развитие экономики проводилось в соответствии с пятилетними планами. В некоторой степени это похоже на то, как управлялся СССР, но было и принципиальное отличие. Одно дело поддерживать предпринимателя в продвижении его товаров, в том числе и на мировой рынок, и совсем другое — по плану гарантировать ему сбыт.
Экономический рывок Южной Кореи неотделим от политики протекционизма. Правительство использовало широчайший набор соответствующих мер: высокие пошлины, всевозможные нетарифные барьеры, квотирование импорта, то есть административное ограничение объемов иностранных товаров, разрешенных к ввозу, и многое другое. В свою очередь, экспорт готовой продукции всемерно поощрялся. Предприятия, осуществляющие поставки на внешние рынки, получали значительные налоговые послабления, кредиты под небольшой процент, льготы по коммунальному обслуживанию и прочие преференции. Разумеется, ввозные пошлины на сырье были низкими. Действовал принцип: сырье закупай и подешевле свои готовые товары продавай, а чужая промышленная продукция обложена повышенной пошлиной в том случае, если она конкурирует с местными аналогами.
Рассказывая о южнокорейских успехах, нельзя обойти вниманием такое понятие, как «чеболь» — гигантские финансово-промышленные группы, являющиеся становым хребтом корейской экономики: «Самсунг», «Киа», «Хендай», «Эл-Джи», «Дэу», «Саньенг» и другие. На практике чеболь — это конгломерат десятков дочерних фирм, инвестиционных, страховых, внешнеторговых, транспортных и прочих компаний[22]. Они возникли как семейный бизнес и до сих пор в значительной степени контролируются кланами. Разрабатывая стратегию реформ, Пак Чжон Хи и его команда исходили из принципа максимальной концентрации сил на приоритетных направлениях. Южная Корея не располагала значительными капиталами, поэтому не могла себе позволить роскошь разбрасывать и без того небогатые ресурсы по всевозможным сферам деятельности. Каждую пятилетку государство выбирало узкий круг отраслей, которым предстояло совершить рывок, и создавало им режим наибольшего благоприятствования. Туда шли государственные средства и заказы, валюта, административная поддержка, налоговые льготы и так далее. В этом смысле чеболи стали инструментом концентрации денег, специалистов, техники.
Военная хунта не стала слушать байки относительно малого бизнеса, который и прогрессивен, и гибок, и эффективен, и вообще должен стать локомотивом экономики. Да, есть такие сферы, где малый бизнес незаменим. Рестораны, торговые точки, сфера услуг и тому подобные вещи. Но как вы себе представляете реализацию масштабных проектов силами крохотной фирмы? Здесь требуются миллиарды долларов и сотни, а то и тысячи работников. Ни тем, ни другим малый бизнес не располагает, в противном случае он называется иначе. Хотел бы я увидеть небольшую фирму, выпускающую по сто тысяч автомобилей, компьютеров или станков в год. Автомобили «мерседес», «форд», «тойота» — это продукты малого бизнеса? Самолеты «боинг» и «аэробус» собраны отцом и его двумя сыновьями в гараже? Айфоны и айпады делают фирмы с числом сотрудников десять человек?
Локомотивами экономики Южной Кореи стали корпорации, то есть финансово-промышленные субъекты сверхкрупного бизнеса. Как уже говорилось выше, Корея развивалась согласно пятилетним планам. 1962–1966 годы прошли под знаком развития производства минеральных удобрений, угольной, цементной и легкой отраслей, а также энергетики. Затем добавились нефтепереработка, строительство и черная металлургия. Модернизировалась, а зачастую создавалась с нуля инфраструктура промышленности и сельского хозяйства. В результате к 1976 году доля сырья в экспорте упала ниже 3 % против 48,3 % накануне реформ[23]. Четвертый пятилетний план 1977–1981 годов вывел тяжелую индустрию страны на новые рубежи. Особое внимание уделялось экспортным возможностям создаваемых предприятий, однако возникшая ранее и уже окрепшая легкая промышленность также успешно завоевывала иностранные рынки.
Между тем местные производители защищались протекционистскими барьерами. Прошло почти двадцать лет с начала экономического чуда, и только тогда правительство постепенно и осторожно стало упрощать доступ зарубежных конкурентов к своему внутреннему рынку.
26 октября 1979 года Пак Чжон Хи был застрелен директором Центрального разведывательного управления Южной Кореи Ким Джэ Гю. Некоторые эксперты усматривают в этом попытку переворота. Новым президентом стал Чхве Гю Ха, который объявил курс на демократизацию страны, но править ему довелось совсем недолго. 12 декабря 1979 года последовал новый переворот, во главе которого стоял генерал Чон Ду Хван.
13 декабря верные ему части захватили Министерство обороны и ключевые средства массовой информации, после чего Чон Ду Хван сосредоточил в своих руках реальную власть, заняв пост руководителя Национального агентства разведки, хотя Чхве Гю Ха и оставался формальным главой государства.
Новая власть сразу же столкнулась с оппозиционно настроенным продемократическим движением. Начались массовые демонстрации и студенческие беспорядки, пик которых вошел в историю как восстание в Кванджу, а сами события получили название «сеульской весны». Чон Ду Хван объявил военное положение и с помощью армейских частей и авиации подавил все волнения.
В августе 1980 года декоративный президент Чхве Гю Ха ушел в отставку, были проведены новые выборы с единственным кандидатом. Догадываетесь, каким? Все правильно, это был Чон Ду Хван, который, как и положено, победил. Он оставался в президентско-диктаторском кресле до конца февраля 1988 года, после чего в Корее начались демократические реформы, а провел их Ро Дэ У, между прочим, старый соратник Чон Ду Хвана.
Глава 12. Иран: как свергли шаха
В начале 60-х годов иранский шах Мохаммед Реза Пехлеви взял курс на глубокую модернизацию своей страны. Его программа предусматривала индустриализацию, аграрную реформу (земля крестьянам), укрепление вооруженных сил, а также ряд социальных изменений.
