Анатолий Егорин - Неизвестный Каддафи: братский вождь

Практически торговые палаты представляли интересы крупной торговой элиты и долгое время определяли внешнюю торговлю страны. Механизм их деятельности был сравнительно несложен. Установив контакты с представителями иностранных компаний, торговые палаты, а чаще их доверенные лица, гарантировали заключение контрактов с госкомпаниями при условии получения за посредничество комиссионных. Как правило, в этом случае размер комиссионных складывался за счет повышения цен на закупаемые товары. О таких негативных сторонах деятельности палат, конечно, было известно руководству, но до их реорганизации никак не доходили руки.

Окончательная точка была поставлена лишь в 1978–1979 гг. после проведения кампании "захватов". Этим был нанесен удар и по торговой мафии. Однако, поспешные и неподготовленные, эти шаги создали большие трудности, так как привели к быстрому свертыванию частного предпринимательства в момент, когда государственные компании еще только создавались. К концу 1979 г. революционное руководство было вынуждено вернуть на предприятия и в магазины многих бывших владельцев с целью "восстановления положения", что свидетельствовало об отсутствии действительной альтернативы капиталистическому пути у ливийских радикалов.

В послереволюционные годы возникла и еще одна новая прослойка — так называемая "административная элита", поскольку формирование новой власти сопровождалось скорее не ломкой, а разбуханием управленческого аппарата. К началу 1979 г. в административном звене, например, насчитывалось около 140 тыс. служащих всех категорий. Такой рост был связан не столько с действительными административно-управленческими нуждами, сколько со стремлением некоторых руководителей расширить свое влияние в управленческом аппарате за счет "своих" людей. Это дало возможность многим представителям богатых семей занять важные посты. Объективные требования о подборе кадров, обладающих, помимо лояльности режиму, еще и профессиональными качествами, особенно в областях, требующих высшего технического образования, вынуждали революционное руководство выдвигать на ведущие посты в управлении экономикой представителей крупного капитала. Отсюда, как следствие, сохранялась традиционная связь с западным миром и старые "внутренние" болезни — взяточничество, подкуп, продажность, что "прилипло" и к новому административному аппарату. Даже молодые кадры быстро заразились коррупцией, и она стала бедствием "народного государства". В мае 1979 г. Генсекретариат ВНК опубликовал специальный "Закон об экономических преступлениях", направленный на борьбу с коррупцией в административных аппаратах. Однако, несмотря на строгие меры наказания, предусмотренные законом, достигнуть сколько-нибудь заметного успеха в борьбе с этим злом не удалось. Не помогли и часто проводившиеся чистки и изменения в среднем и низшем управленческих звеньях, поскольку истинным виновником беды оставались иностранные и местные частные компании, развращавшие денежными подачками аппарат секретариатов и народных комитетов.

Несмотря на значительные социально-экономические преобразования в интересах широких народных масс, революционное руководство так и не смогло разрушить сложившиеся экономические связи. Местная элита сумела быстро сориентироваться и перестроиться и продолжала препятствовать развитию страны по некапиталистическому пути. Легкость, с которой наживали колоссальные состояния посредники и маклеры при королевском режиме, поражали воображение. Но коррупция оставалась в Ливии и через 10 лет революции, хотя с ней пытались бороться всеми доступными способами. Пережитки старого, не уничтоженные революцией, не могли не сказаться и на осуществлении планов развития, выполнявшихся в основном на 70–80 % (хотя при этом надо оговориться, что цифры плана были изначально завышенными).

В этой обстановке надо было принимать срочные меры по расширению политической и социальной опоры режима, официально считавшегося "народным". Этому во многом способствовало бы создание революционной партии, которая возглавила бы процесс перемен, но ливийское руководство отвергало партийность. И возникла идея образовать повсеместно "органы революционного насилия" — ревкомы, как структуру, призванную решить проблему соотношения классовых сил в пользу новой власти, а фактически ставшую основным "стражем революции".

Первые революционные комитеты (ревкомы) начали создаваться в Ливии еще в 1976 г., но массовое их возникновение относится к 1977–1978 гг., когда в стране явно обострилась внутриполитическая обстановка. На первом съезде молодых революционеров в 1979 г. ревкомы были объявлены "побудителями масс" и "контролерами революции". Они формировались в основном из молодых людей, "доказавших на деле" свою приверженность идеалам Джамахирии.

Вслед за опубликованием Генеральным секретариатом ВНК в мае 1978 г. решений народных собраний о бескомпенсационной национализации земельной и жилищной собственности, еще только начинавшие функционировать революционные комитеты выступили инициаторами выявления "предателей народа". Так, ревкомы Бенгази приняли решение обсудить на народных собраниях списки следующих категорий ливийцев: богатых семей, нажившихся за годы революции на эксплуатации чужого труда; полицейских, "не оправдавших доверия народных масс и использующих служебное положение в личных целях"; всех лиц, замеченных в употреблении спиртного, наркотиков, изготовлении фальшивых денег и документов.

Члены генсекретарита ВНК провели ряд встреч с руководителями местных ревкомов и дали им неограниченную власть в борьбе с внутренней реакцией. Они, в частности, рекомендовали обратиться к трудящимся с призывом "захватить административные посты в частном и государственном секторах с целью ликвидации эксплуататоров и бюрократов". Ливийский лидер стал часто встречаться со студентами, шейхами племен и интеллигенцией, объясняя им цели "социалистических преобразований" в Ливии, изложенных во второй части "Зеленой книги".

Каддафи и Харруби посетили Бенгази и другие крупнейшие города восточной части страны, где ливийский лидер выступал перед представителями профсоюзных и молодежных организаций, проводил совещания руководителей народных и революционных комитетов, старейшин племен. Аналогичную работу в Триполи и пригородах столицы проводил Джеллуд. В целом по стране изъятие излишков недвижимости до середины мая не вызвало резкого обострения обстановки. Однако в течение 18–20 мая 1978 г. появились первые тревожные признаки. Днем 18 мая в центре Триполи, на главпочтамте, произошло два взрыва. 19 мая взорвалась бомба в помещении таможни международного аэропорта. В результате с 20 мая власти приняли экстренные меры. На дорогах и автострадах стали проверяться все автомашины. Были усилены патрулирование улиц столицы и охрана госучреждений и иностранных представительств.

В те тревожные дни борьба с оппозицией шла не только путем принятия репрессивных мер, но и путем разъяснения общественному мнению смысла преобразований. Так, 5 июня 1978 г. еженедельник "Аль-Усбуа ас-Сияси" ("Политическая неделя") опубликовал редакционную статью под заголовком "Бюрократия", в которой управленческий аппарат был назван вершиной административной и производственной пирамиды в эксплуататорском обществе, который "купается в роскоши и занимается произволом". "Сознательная народная революция должна положить конец контролю бюрократии над администрацией на высших и исполнительных уровнях, ибо она подлинный "враг революции", так как он "боится демократического движения из опасения за свои привилегии и потому вступает в союз с контрреволюцией". Еженедельник призвал трудящихся овладевать средствами производства и управления с помощью организованной и сознательной народной революции", что, по его мнению, "является одним из основных условий перехода к социализму".

Статья была важной в том плане, что она взывала к социально-политической активности масс, но эта активность проявлялась слабо.

14 июня Каддафи выступил перед "инструкторами по политической ориентации" с лекцией на тему "Новое социалистическое общество положит конец эксплуатации", в которой признал, что в ливийском обществе существует "свободная и эксплуататорская экономическая деятельность". "В новом социалистическом обществе эта трудная проблема будет решена, и не останется никакого оправдания для эксплуатации человека человеком. С ней будет покончено", — утверждал он.

Как видим, Каддафи отчетливо понимал расстановку сил в стране, но он эклектически смешивал интересы различных социальных групп, и, видимо, в этом крылась основная причина внутриполитической напряженности.

По поводу создавшейся с те дни обстановки известная журналистка Фаузия Шаляби написала памфлет под заголовком "Для чего это нужно ливийским "правым"?", который был опубликован 19 июня в еженедельнике "Аль-Усбуа ас-Сияси" ("Политическая неделя"). По мнению журналистки, действия правых сил в 1978 г. отличаются от прежних выступлений в двух аспектах: