Валерий Луков - Социальный контроль масс
Из данного определения явствует, что культурная политика – это процесс, в основе которого лежат некие принципы и цели, обусловливающие деятельность и процедуры по их реализации и достижению на практике. Основные субъекты культурной политики – государство и общество. Внимание при этом не концентрируется на моменте возможного несовпадения культурных целей общества и государства. Быть может, это не столь существенно для практики культурного развития тех стран, в которых общественное согласие уже не воспринимается как нечто далекое и труднодостижимое, а является нормой, поддерживаемой демократическими институтами правового государства и гражданского общества. Однако в условиях нашей страны, как об этом свидетельствует ее подчас горький опыт, такое различение культурных целей общества и государства просто необходимо, поскольку они нередко не только не совпадают, но и находятся в явном противоречии друг с другом. Возможно, поэтому большинство отечественных исследователей предпочитают разрабатывать тему именно государственной культурной политики.
Объяснением этому служит исторически сложившееся представление об аффирмативном характере культуры, которая якобы и существует лишь только для того, чтобы поддерживать и утверждать социально-политические структуры в их незыблемости и несокрушимости, при этом часто во вред и в ущерб личности и обществу, их свободе и творчеству. Не случайно в целом ряде культурфилософских построений (Хоркхаймер, Адорно, Маркузе и др.) культура несет в себе мощный заряд враждебности человеку, проявляет себя по отношению к нему как угнетатель. В своем крайнем выражении такая позиция строится на отождествлении культуры и политики.
Вопрос, как видно, упирается в ту или иную трактовку обозначенных явлений, в понимание характера их взаимосвязи и взаимодействия, в определение места и роли человека в данном взаимодействии. Если в понятия «культура» и «политика» не вкладывать сугубо инструментальный смысл, по существу, отождествляя первую с производством и потреблением (использованием) средств производства, сырья, материалов и т. п., а вторую – с осуществлением регулятивных функций в отношениях между большими группами людей (классами, нациями, государствами), то, естественно, возникает и иное понимание их сути и назначения. Гуманистически ориентированный взгляд на культуру и политику требует рассмотрения их взаимосвязи и взаимодействия через отношение к человеку. При этом в культуре следует видеть в первую очередь культивирование подлинной человечности, т. е. всего того, что в сообществе людей обеспечивает возможности свободной и самодеятельной реализации сущностных сил специализированных индивидов без разрушительных для общества последствий. В свою очередь, политика, главным содержанием которой становится отношение к человеку как к самоценности, способна выступать в качестве существенного субъектоформирующего фактора.
Стремясь к гармонизации отношений в обществе, к тому положению, когда деятельность и политика государства и общества будут подлинно культуротворящими и культуроразвивающими, важно сосредоточить внимание на том, чтобы каждый человек уже не рассматривался бы исключительно в качестве объекта инструментального начала политики, а на самом деле был созидателем политики, ее субъектом.
К сожалению, для нашей страны такое положение на данном этапе ее развития воспринимается как невозможное, нереальное. И дело здесь не только в том, что для российской действительности традиционным является приоритет государственного начала в функционировании и развитии культуры. Парадокс в том, как справедливо отметил Н. Н. Киященко, что вывести из культурного кризиса общество, где у большинства людей культурная жизнь ограничена лишь решением проблем жизнеобеспечения, без государственной культурной политики невозможно [9,27]. Вопрос, следовательно, не в том, нужна или не нужна государственная культурная политика в постсоветской России, а в том, какой она должна быть в соответствии с меняющимися потребностями общественного развития, что необходимо предпринять, чтобы культурная политика по-настоящему стала механизмом саморегуляции культуры.
Что же следует понимать под государственной культурной политикой? Многозначно само употребление этого термина: с одной стороны, им характеризуется деятельность государства в сфере культуры по линии централизации происходящих в ней процессов и в соответствии с выстроенной «вертикалью» управления, с другой – определяется плюралистическая, горизонтальная модель управления с акцентом на региональное и местное самоуправление в рамках декларируемых «центром» целей и задач.
В литературе культурная политика чаще всего определяется как государственное участие в сфере культуры, регулирование культурных процессов посредством системы налоговых льгот, как целенаправленное государственное вмешательство в социокультурное развитие, как комплексная правительственная программа поддержки искусства и гуманитарных наук посредством распределения субсидий. В работах отечественных исследователей распространено понимание культурной политики как процедуры выработки целей и построения механизма их реализации.
Отметим основные направления культурной политики: охрана культурного наследия; создание и распространение культурной продукции; образование в сфере культуры; развитие науки о культуре; стимулирование народного творчества и развитие культурно-досуговой деятельности и т. д.
Цели и задачи культурной политики определяются прежде всего характером целей общественного развития, формой государственного устройства, типом политического режима и т. д. Основной целью культурной политики в СССР и странах социализма провозглашалось обеспечение беспрепятственного доступа широких масс трудящихся к духовным ценностям, а объектом этой политики была не только культурная жизнь, а жизнь общества в целом, духовные запросы различных категорий населения. В развитых капиталистических странах, особенно в тех, где к власти в последние десятилетия пришли социал-демократические правительства, культурная политика также стала рассматриваться (не без влияния впечатляющего опыта в этой области социалистических стран) как важнейшая часть социальной политики, а потому и осуществляться в соответствии с задачами демократизации культурной жизни населения, поддержки региональной и местной самобытности. В этих странах предпринимаются плодотворные попытки выхода за институциональные рамки культуры в социум, т. е. сама область, на которую распространяется культурная политика, становится намного шире, чем культурная жизнь. Этим, кстати, европейская модель культурной политики отличается от американской, с ее неплюралистичностью, унификацией, ориентацией на потребительские идеалы, отсутствием национального и территориального многообразия.
Характер целеполагания, приоритетность задач указывают на сам предмет регулирования – культура, культурная жизнь или общественная жизнь в целом. В выделении основных направлений культурной политики, ее целей и задач, предмета регулирования важнее адресный характер. Показателен в этом плане опыт Швеции, где культурная политика осуществляется как по территориальному, так и по возрастному, национальному и социальному признакам. Так, во всех областях культуры учитываются особенности различных групп населения – детей и юношества, иммигрантов, инвалидов, а также людей, находящихся в домах для престарелых, больницах, тюрьмах; большое значение придается созданию и развитию культурных традиций в рабочих коллективах и по месту жительства, т. е. в той среде, где ранее культурная жизнь не была объектом регулирования.
Важнейшим компонентом культурной политики является механизм ее реализации, включающий в себя экономико-правовые, организационно-управленческие, информационно-рекламные и другие аспекты. Культурная политика материализуется в организации процессов, охватывающих производство культурных ценностей, их сохранение, аккумуляцию и распространение. Ее содержание, структура и направление культурной жизни зависят от того, какая часть ценностного фонда культуры актуализируется и ассимилируется в соответствии с принципами данной социальной системы [14,8].
Существующие типологии культурной политики строятся на различных основаниях – исторических, культурологических, социологических и т. д. Исследователи сталкиваются при этом со сложностью определения ее критериев, что обсуловлено спецификой развития региона или страны. Очевидно, в наиболее общем виде эти критерии должны зависеть от целей и задач культурной политики, которые, в свою очередь, детерминируются целями общественного развития. В этом плане заслуживают внимания выводы и обобщения шведского ученого И. Клеберга, который применительно к культуре Европы рассматривает парадигмы ее развития в рамках типологии социальных систем – моделей «общества потребления» и «общества созидания».
