Илья Жегулев - Операция «Единая Россия». Неизвестная история партии власти
А Володин тем временем уже вовсю двигался вперед. В том же году Аяцков помог Володину пройти на выборах в областной парламент, вписав его в партийный список Российского союза офицеров запаса. Новоявленный офицер запаса, никогда не бывший строевым офицером, стал вице-спикером. Еще через пару лет Ельцин назначил Аяцкова губернатором, и тот сразу сделал давнего партнера своим единственным заместителем. Новый губернатор загремел на всю Россию. Саратов зацвел, в нем появился местный Арбат, престижные новостройки, новенькое здание правительства. Область собирала рекордные урожаи, а сам Аяцков мелькал почти в каждом выпуске новостей с высказываниями по всем темам, включая международную политику. Себя он называл «вожаком волчьей стаи».
32-летний вице-губернатор при харизматичном Аяцкове стал вторым по влиянию человеком в области. Если Аяцков внешне смотрелся настоящим хозяином региона, лидером с президентскими амбициями, то Володин – тихим серым кардиналом. Слава об Аяцкове, которая доносилась до Москвы, во многом зависела от Володина. И, по всей видимости, Володин это чувствовал, ему уже было тесно в тени начальника. В 1997 году без разрешения Аяцкова Володин пошел на выборы в областную думу, чтобы стать ее спикером и попасть в Москву, в Совет Федерации. Это решение сильно задело губернатора. Видимо, Аяцков расценил это как стремление Володина его подсидеть. Позже он назовет назначение Володина вице-губернатором самой главной ошибкой в своей жизни. Чтобы ограничить влияние зарвавшегося подчиненного, Аяцков ввел должность второго вице-губернатора, а Володина стали потихоньку травить. Поняв, что житья в регионе не будет, тот не стал воевать – сел в поезд и отправился покорять Москву.
Он не пропал: опытного чиновника приютили в исполкоме движения «Отечество», где он стал замруководителя избирательного штаба. Будущий трибун «Единой России» запомнился по интервью, в которых жаловался на Доренко и обвинял его в нарушении федеральных законов. Мощь государственной машины, которая не особенно щепетильна в средствах, Володин почувствовал на себе. Со временем он быстро освоил этот нехитрый механизм.
Похоже, что Володин не прощает врагов. Может быть, поэтому, став думским функционером, он не забыл родную Саратовскую область и навещал ее с завидной регулярностью, обрушиваясь на Аяцкова с критикой. В его же отсутствие политтехнологи планомерно разрушали имидж Аяцкова и других врагов депутата. После того как Володин прислал запрос на расследование нецелевого расходования областью 5 млн рублей, выделенных на нужды здравоохранения, в Саратове пошли слухи о том, что Аяцкову в Москве готовят смену.
И Аяцков, и Володин были «единороссами». Но может ли «Единая Россия» быть единой, если речь идет о личных интересах? В марте 2004 года на довыборах в облдуму соревновались два кандидата от «Единой России». От Володина и Аяцкова. Победил ставленник губернатора. Видимо, в ответ сторонники Володина лишили губернатора места в федеральном политсовете партии.
Саратовская область стала единственным регионом в стране, где депутат-одномандатник являлся чуть ли не большей властью, чем действующий губернатор. Вся местная пресса была запугана уголовными делами, заведенными на СМИ, часть из которых Володин успешно выиграл. Всего с его подачи было заведено 11 уголовных дел «о клевете». Посмевшие говорить гадости о депутате платили огромные штрафы, убирали улицы, а иногда и попадали в колонию, как экс-министр транспорта и дорожного строительства Саратовской области Джлавян, который утверждал, что в 2002 году депутат Госдумы от Саратовской области Володин требовал от него денежное вознаграждение из средств федерального бюджета, или журналист Эдуард Абросимов, написавший, что Володин подстрелил гарпуном на охоте человека. Когда декан истфака Саратовского госуниверситета раскритиковал депутата за то, что университетский корпус сдан недоделанным, профессору ультимативно предложили оставить пост, а ректор университета решил вообще факультет расформировать.
Зачастую судебную власть в регионах под себя подминает губернатор и потом, на правах хозяина, присоединяется к партии власти. Саратовская область была исключением: «Единая Россия» посредством Володина опередила местную власть в дружбе с правосудием. С помощью партии Володин пролоббировал выделение 70 млн рублей на строительство Дома правосудия и посодействовал избранию в облдуму от «Единой России» Олега Галкина, сына областного судьи.
Почти везде, где что-то менялось к лучшему за деньги, выделение которых пролоббировала «Единая Россия», появлялись плакаты с портретом Володина.
«Это Володин издал указ, чтоб отыскался лучший наш класс. В каждом районе битва идет. И кому-то повезет» – счастливые школьники поют под гитару песню про депутата, который подарил детям поездку в Москву. В одной из школ Саратовской области появилась тетрадь, на обложке которой было напечатано объявление о конкурсе детских стихов о «Единой России», а также стихи, посвященные председателю Высшего политсовета партии: «Буду я учиться на пятерки, / буду хорошо себя вести, / чтобы стать как Вячеслав Володин! / Не хочу его я подвести». Сами единороссы отвергали свою причастность к появлению этих тетрадей, но репортаж на ТВЦ был создан явно не в угоду черным политтехнологам, ненавидящим Володина. Можно представить, что, по мнению многих, хитрый, жестокий, любимый детьми – по человеческим характеристикам Володин вполне тянул на лидера нации.
Можно предположить, что следующим этапом своего восхождения Володин видел губернаторское кресло. Вероятно, он был уверен: Аяцков побежден, и в Саратовскую область к новому сроку он въедет на белом коне. Если бы проводились прямые выборы, может, оно так и случилось бы. Но судьба, вернее, Кремль, распорядилась иначе. Хоть «Единая Россия» и внесла фамилию Володина в рекомендованный список наряду с Аяцковым, в последний момент Кремль решил, что в Москве Володин будет нужнее, и губернатором стал вообще ни в каких списках не фигурировавший Павел Ипатов.
И опять все завертелось заново: наличие партийного билета не помогает Ипатову вести неравный бой с другими единороссами. В региональном отделении есть «аяцковские», а есть «володинские», которые видят только лишь плохое, – сетовал весной 2011 года Ипатов[2]. За такие откровения его уже пообещали не ставить во главе списка партии на выборах.
Другой критик Володина – владелец группы компаний «Рим» и издатель газеты «Наша версия» Леонид Фейтлихер. Еще в 2007 году он опубликовал открытое письмо к Володину, где описал его как человека, конфликтующего буквально со всеми в Саратовской области. «Борьба с бывшим губернатором Дмитрием Аяцковым, длившаяся 6 лет, закончилась его уходом в 2005 году. Появился новый губернатор, облеченный доверием президента, Павел Ипатов. И опять борьба и конфликты. Длительный, не утихающий конфликт с первым вице-спикером Госдумы Любовью Слиска. Ваши отношения с гордостью нашей страны, депутатом Госдумы Владиславом Третьяком, мягко говоря, далеки от нормальных». Как писал Фейтлихер, воюет Володин с мэром и с сити-менеджером Саратова, с мэром Энгельса, с главами других городов поменьше. «Вина их в том, что они не относятся к числу Ваших людей. Почему со многими из них у Вас вражда и конфликты? А может быть, для всех в Саратовской области главная проблема одна – это Вы? Или, может быть, из-за каких-то Ваших личных психологических проблем Саратовская область стала для Вас местом политических экспериментов? Скажите, за что Вы нам всем мстите? На мой взгляд, на территории Саратовской области сложилась уникальная ситуация, когда Вам удалось выстроить альтернативную вертикаль власти, которая на все влияет, но ни за что не отвечает, при которой региональное отделение “ЕР” стало “дубинкой” в Ваших руках и, фактически приватизировав партийный бренд, Вы через региональное отделение разговариваете с губернатором и его администрацией языком ультиматумов, политических пикетов и демонстраций».
После этого – мэр Энгельса арестован, Фейтлихер живет в Израиле, прокуратора возобновила расследование дела 1994 года об убийстве начальника Приволжской ЖД Юрия Циттеля, в группе компаний «Рим» прошли выемки документов. Пока Фейтлихер не является подозреваемым, но следователь уже пообещал экстрадировать предпринимателя. Из Израиля почти никогда не экстрадируют евреев, так что это был явный намек на то, что в случае добровольного приезда Фейтлихера его, неровен час, посадят.
А в 2003 году удивлялись уже сотрудники «Московского жирового комбината». Теплым июньским днем завод, производящей майонез, которым тогда заправляло салаты 70 % москвичей, приехал захватывать саратовский ОМОН. Заводу удалось отбиться – московская милиция не стала давать волю саратовским коллегам и даже на всякий случай переписала их имена. И вообще, при чем здесь Саратов?
