Власть и мы - Владимир Алексеевич Колганов
«Там, где государь правит посредством слуг, он обладает большей властью, так как по всей стране подданные знают лишь одного властелина; если же повинуются его слугам, то лишь как чиновникам и должностным лицам, не питая к ним никакой особой привязанности».
Почему же у Горбачёва, выдвиженца и в какой-то степени преемника Юрия Андропова, толком ничего не получилось, если иметь в виду коренные преобразования в стране в интересах всего народа? Вероятная причина в том, что не удосужился прочитать вот эти строки из трактата флорентийского философа:
«Люди обычно идут путями, проложенными другими, и действуют, подражая какому-либо образцу, но так как невозможно ни неуклонно следовать этими путями, ни сравняться в доблести с теми, кого мы избираем за образец, то человеку разумному надлежит избирать пути, проложенные величайшими людьми, и подражать наидостойнейшим, чтобы если не сравниться с ними в доблести, то хотя бы исполниться ее духа».
Кому же мог подражать Горбачёв? Вряд ли Андропову, поскольку тот недолго руководил страной. Тогда, например, Дэн Сяопину. Однако тактику, которая легла в основу «новой экономической политики» Китая, он применил не так, как поступил бы разумный человек, руководитель коммунистической партии Советского Союза. Вместо того, чтобы либерализовать экономику, поначалу не затрагивая политическую власть, он, что называется, выпустил вожжи из рук, так что последствиям не стоит удивляться. Ельцин на первых порах обладал значительным авторитетом, однако не был самостоятельным политиком – это тот самый случай, когда «хвост» в лице его соратников «вертел собакой». Вот и получилось так, что многое было сделано не столько для улучшения жизни подданных, а для того, чтобы по возможности скопировать политическое и экономическое устройство западных стран. Вряд ли в этом случае можно говорить о «подражании достойнейшим».
Горбачёв стал генсеком по решению Политбюро, да и народ не возражал, воодушевлённый обещаниями «ускорения» и «перестройки». А вот Ельцин получил власть, по существу, из рук ГКЧП – опрометчивые действия организаторов переворота и нерешительность Горбачёва не оставили иного выбора народу – люди возвели на престол Ельцина, потому что других вариантов просто не было. С Путиным получилось несколько иначе – до 1996 года мало кому известный чиновник петербургской мэрии был приглашён на должность заместителя делами президента, через год он становится заместителем главы Администрации президента, ещё через год – директором ФСБ, ещё через год – председателем правительства, а всего через четыре месяца после этого – счастливцем, которому уготован пост президента, поскольку Ельцин назначил Путина своим преемником. Вряд ли в мировой истории можно найти пример, когда вполне легитимным путём, а не с помощью госпереворота, человек за относительно короткое время достигал таких высот. Тут самое время снова обратиться к трактату «Государь»:
«Тем, кто становится государем милостью судьбы, а не благодаря доблести, легко приобрести власть, но удержать её трудно. Как бы перелетев весь путь к цели, они сталкиваются с множеством трудностей впоследствии. Я говорю о тех гражданах, которым власть досталась за деньги или была пожалована в знак милости. … В этих случаях государи всецело зависят от воли и фортуны тех, кому обязаны властью, то есть от двух сил крайне непостоянных и неприхотливых; удержаться же у власти они не могут и не умеют. Не умеют оттого, что человеку без особых дарований и доблести, прожившему всю жизнь в скромном звании, негде научиться повелевать; не могут оттого, что не имеют союзников и надежной опоры».
В случае с Путиным сошлись и доблесть, и дарования, и милость судьбы. Если первые два качества уже не вызывают ни у кого сомнений, то с милостью судьбы не всё так просто. Подробнее об этом рассказано в главе «Крёстный отец президента» из книги «Загадочная Русь: от Рюрика до Путина». Здесь только стоит пояснить, что в 1999 году Путин устраивал всех, кто мог бы тем или иным способом повлиять на избрание его преемником – и мировую финансово-промышленную элиту, и госдепартамент США, и сторонников либеральных перемен в стране. Все были уверены, что им можно управлять так же, как и Ельциным, что Путин вынужден будет идти по тому же пути либерализации в политике и экономике, ну а опыт работы в КГБ и ФСБ поможет ему утихомирить особо недовольных среди обедневших жителей страны. К счастью, «стратеги» просчитались.
Глава 2. Создание лояльной знати
Владимиру Путину пришлось восстанавливать то, что осталось от некогда могущественного государства. В значительной степени это удалось, но вот кому он «подражал», с этим ещё придётся разбираться. Трудности, которые ему пришлось преодолевать на этом пути, довольно точно описал Макиавелли:
«Нет дела, коего устройство было бы труднее, ведение опаснее, а успех сомнительнее, нежели замена старых порядков новыми. Кто бы ни выступал с подобным начинанием, его ожидает враждебность тех, кому выгодны старые порядки, и холодность тех, кому выгодны новые. Холодность же эта объясняется отчасти страхом перед противником, на чьей стороне – законы; отчасти недоверчивостью людей, которые на самом деле не верят в новое, пока оно не закреплено продолжительным опытом. Когда приверженцы старого видят возможность действовать, они нападают с ожесточением, тогда как сторонники нового обороняются вяло, почему, опираясь на них, подвергаешь себя опасности».
Если бы не оппозиция новой власти, возможно, Путину удалось бы добиться более значительных результатов в возрождении страны. Однако обструкции, которые устраивали правые депутаты в Госдуме, мешая принятию законов, и попытки растащить по карманам то, что ещё не успели украсть при Ельцине, вынудили Путина прибегнуть к жёстким методам для того, чтобы лишить «приверженцев старого» возможности влиять на принятие решений. Главе государства удалось сплотить своих сторонников в борьбе за построение могущественного государства на основе социально ориентированной экономики. Однако и здесь обнаружилось множество «подводных камней», которые Путину удалось преодолеть. Снова обратимся к трактату «Государь»:
«Кто овладевает государством, должен предусмотреть все обиды, чтобы покончить с ними разом, а не возобновлять изо дня в день; тогда люди понемногу успокоятся, и государь сможет, делая им добро, постепенно завоевать их расположение. Кто поступит иначе, из робости или по дурному умыслу, тот никогда уже не вложит меч в ножны и никогда не сможет опереться на своих подданных, не знающих покоя от новых и непрестанных обид. Так что обиды нужно наносить разом: чем меньше их распробуют, тем меньше от них вреда; благодеяния же полезно оказывать мало-помалу, чтобы их распробовали как можно лучше. Самое же главное для государя – вести себя с подданными так, чтобы никакое событие – ни дурное, ни хорошее –
