Борис Кагарлицкий - Левая политика. Текущий момент.
Разумеется, правящие круги США, точно так же как и местные элиты, не являются пассивными наблюдателями. Они используют ситуацию, реализуя свои заготовки и разыгрывая удобные для себя сценарии. Но сам кризис вызван совершенно иными причинами, а потому не завершается с победой в очередной «цветной революции» одной из сторон.
Суть происходящего — в хронической нестабильности всей социальной модели, в очевидной неэффективности «практического капитализма» на просторах Восточной Европы. Именно поэтому массы хронически недовольны, и горючее для протеста — всегда и везде в избытке. Но с другой стороны, мы наблюдаем и триумф «идеального капитализма», то есть буржуазной идеологии, в рамках которой предлагаются и обсуждаются любые варианты преодоления кризиса, любые сценарии политической борьбы и программы любых правительств или партий. Замкнутые в порочный круг колебаний от «национализма к либерализму», общества обречены повторять одни и те же поражения снова и снова, напрягать силы в борьбе и отчаянных попытках вырваться из сложившейся ситуации — только для того, чтобы, подобно героям английской сказки, вновь оказаться на том же самом месте!
В таких условиях вопрос об идеологическом оформлении левых, о наших программах и требованиях — не теоретическая дискуссия между интеллектуалами и активистами, а вопрос жизни и смерти самого общества. Левая альтернатива востребована, но её нет. И не только потому, что нам мешают внешние силы — от мирового империализма и отечественной бюрократии до национально озабоченных троглодитов, прикрывающих свою отвратительную идейную наготу «коммунистическими» знамёнами. Нет, проблема и в самом левом движении, в том, насколько оно осознаёт свою ответственность перед трудящимися, перед обществом. В том, насколько оно способно покончить с сектантскими склоками и академическими дебатами ради реального дела — но дела идейно и стратегически обоснованного.
Нужно преодолеть комплекс неполноценности, страх перед самостоятельным действием, вызывающим постоянную потребность к кому-то прислониться. Надо «сбросить с корабля современности» весь бессмысленный груз сектантских дискуссий, годами заменявших неудовлетворённым молодым людям практическое действие.
Борьба с сектантством не может, однако, свестись ни к призыву «жить дружно», ни к попытке сколотить ещё одну секту, только очень большую и мощную, чтобы она в соответствии с законами Дарвина пожрала и вытеснила всех соперников из общей экологической ниши. Речь идёт о формировании широкого (но не безграничного) политического проекта, опирающегося на общее понимание классовой борьбы и политической ситуации в стране и мире. Участие в общем проекте задаёт и рамки дискуссии и границы «товарищеской терпимости».
Весной 2006 года в среде активистов прозвучал очередной призыв к созданию в России Левой партии. Закономерно, что примерно в то же время, несмотря на серьёзные различия политических раскладов, аналогичная дискуссия началась и на Украине. Между тем практические перспективы появления новой Левой партии в обоих случаях остаются размытыми — не только потому, что нет достаточного количества денег, кадров и средств массовой информации. Нет, размытыми остаются также контуры, задачи и границы левого проекта. Политическое объединение создают не для того, чтобы просто собраться вместе и дружить. Политика — это борьба за власть в обществе, которая, в свою очередь, имеет для левых смысл как борьба за изменение общества.
Какими мы видим эти перемены? Какой мы видим стратегию движения вперёд? Кто наши союзники, партнёры, попутчики и противники? Как совместить растущее движение социального протеста (включая набирающие силу свободные профсоюзы) с левой политикой, которая не должна, конечно, плестись у масс в хвосте, но не должна (да и не может) просто навязывать людям готовые абстрактные формулы?
Строго говоря, полем для обсуждения этих вопросов и должен стать данный журнал. Не просто ещё одно левое издание, удовлетворяющее духовный голод уставшей от капитализма интеллигенции, но и форум для выработки позиций, место, где, конечно, не принимаются конкретные решения, но формулируется общее направление. В этом плане мы перенимаем традицию не только марксистских нелегальных публикаций начала ХХ века и западных изданий, подобных New Left Review начала 1970-х годов, но и русских толстых журналов XIX века, сыгравших немалую практическую роль в освободительном движении.
Вслед за русскими радикалами позапрошлого века мы видим своё дело как в высшей степени практическое. Мы должны думать, чтобы действовать. А действуя — мыслить!
Итак, добро пожаловать в ЛЕВУЮ ПОЛИТИКУ.
АНАЛИЗ
Рубеж середины двухтысячных [1]
Борис Кагарлицкий
Пообещав России стабильность и процветание, администрация Путина может похвастаться успехами на обоих направлениях. Политическая ситуация вроде бы под контролем, экономика растёт, жизненный уровень повышается. Только…
Несмотря на видимость благополучия, общество полно дурными предчувствиями: есть какое-то ощущение хрупкости, неустойчивости, недолговечности всего этого — и путинской стабильности, и нефтяного благосостояния.
Разумеется, если говорить честно, ни Путин, ни его ближайшее окружение ничего конкретного нам не обещали. Они лишь намекали, провозглашали общие места и обходились обтекаемыми формулировками, в которые каждый вкладывал собственное содержание. Собственно, именно эта двусмысленность (а на самом деле пустота) стала главным пропагандистским инструментом путинского режима в начале 2000-х годов, сделав самого Путина «президентом надежды». Да, надежды у каждого были свои, но президент был общий, один на всех.
Впрочем, надо признать, что «президент надежды» появился очень своевременно, не просто отражая определённое настроение своих сограждан, уставших от потрясений 1990-х годов, но и определённый этап в развитии общества, в становлении русского капитализма. Ведь не может экономика падать бесконечно. На каком-то этапе начинается стабилизация.
Дефолт 1998 года был не просто очередным кризисом в череде таких же кризисов. Он оказался «кризисом» в медицинском смысле. После него российский капитализм мог либо погибнуть, либо выздороветь. Для того, чтобы он погиб, одних лишь экономических сил было недостаточно. Нужны были политические или хотя бы общественные силы, способные предложить что-то новое. Но таких сил не было, и восстановление наполовину рухнувшего дома произошло на прежней основе, по прежнему плану. Были заменены лишь откровенно сгнившие и развалившиеся детали, а также исправлены очевидно абсурдные просчёты архитекторов. Восемь лет правления Путина оказались временем экономического роста, политической стабильности и повышения жизненного уровня. Это можно сказать, даже не дожидаясь результатов 2007 и 2008 годов, поскольку уже набрана определённая инерция. Однако примерно то же можно было сказать и про 18 лет правления Леонида Ильича Брежнева (в нынешнем году, кстати, можно будет отметить столетие со дня его рождения, что в некотором смысле символично). Стабильность и экономический рост — совершенно реальные факты. А вот последствия такой стабильности — совершенно иной вопрос.
Российский капитализм (как и мировая капиталистическая экономика в целом) остаётся явно больным, не имея возможности разрешить очевидные противоречия — между богатством и бедностью, между развитием глобализации и узостью внутреннего рынка, между потребностью элит в социальной сегрегации по типу «информационного апартеида» (лишающего низы общества шансов на прорыв вверх) и потребностью в компетентных кадрах, которую за счёт одних элит не удовлетворишь. Наконец, между необходимостью сохранять некоторые демократические нормы, необходимые для существования самого буржуазного порядка, который, как ни крути, нуждается в более или менее эффективной системе права, и глубоким антидемократизмом всего проекта, совершенно исключающего социальные компромиссы и участие масс в реальном управлении страной.
И всё же подобные противоречия стали нормой жизни. Болезнь не излечена, лишь перешла из острой фазы в хроническую, а режим Путина смог — говоря медицинским языком продемонстрировать явные признаки «ремиссии», каковую при некотором благорасположении к доктору можно и принять за выздоровление.
Похоже, однако, что вторая половина десятилетия окажется куда менее благоприятной для страны и её правителя, как бы его ни звали. Несмотря на сохраняющиеся позитивные экономические показатели, тревожные симптомы нарастают в социальной сфере. Причём, каким ни удивительно это на первый взгляд, источником нестабильности становится сама власть.
