Максим Калашников - Война с Големом
…То, что вы прочли выше, друзья, Калашников не из головы взял. Я просто изложил суть своих разговоров со знающими людьми, читавшим западные источники. Страна — выжженное поле. И дуют над полем злые ветры.
Недавно мне довелось слышать рассказ о том, как Путин ведет заседание правительства. По одному важнейшему вопросу. Знаете, как это выглядит?
Маленький человечек нервно входит в зал. Усаживается в президиуме. Слушает министров минут сорок, сидя, как на иголках. Едва скрывает свое нетерпение. Потом говорит:
— Ну все, достаточно. Дальше пусть премьер Фрадков занимается…
Только ступив за порог зала, человечек набирает номер на мобильнике.
— Ну, как там в Красноярске? Снежок хороший? Все — лечу на лыжах кататься…
В один из самых критических моментов нашей истории мы имеем на троне вот это… Прямо-таки идеальную мишень для умных, богатых и энергичных противников с Запада.
Оранжевые бесы: взгляд Черемных
Как это было на Украине? Не удержусь… Процитирую выдержки из замечательной статьи Константина Черемных «Бесы оранжевой революции» («Русский предприниматель», № 1-2, 2005 г.)
«Я включаю телевизор. В кадре Задорнов. Я уже знаю, о чем он будет хохмить. Конечно, про Америку и про нас. О том, как непереводим и поэтому замечателен наш язык. И какие они все тупы-ы-е.
Я понимаю: это психотерапия. Нельзя мешать доктору — он на работе. Но все же… Ну хорошо, они тупые. Нет у них в языке такого выражения «шапками закидаем». А у нас есть. Хорошо это или плохо?
У них, в Америке, финансовый кризис. А у нас — подъем. Может, наша валюта уже стала мировым эквивалентом? Тогда и вправду можно положить ноги на стол — в американском смысле — и расслабиться по полной.
Отговорил свое юморист-психотерапевт — и пошла реклама. Не наших товаров. А в кризисной Америке рекламируют наш товар?
Дочка играет в компьютерную игру. Конечно, американскую. Слово «покемон» она выучила раньше слова «Пушкин». Для нее эти покемоны как родные. Но сегодня у нее проблема — с будущего года ее не пустят в компьютерный клуб. Потому что Дума приняла закон о недопущении туда несовершеннолетних. Чем ее утешить? Зато Дума, говорю, придумала новый праздник — 4 ноября. А в честь чего? Да вот в этот день мы однажды освободили Москву от поляков. Дочка смотрит на карту: где Москва, а где поляки. И не понимает, как это поляки могли захватить Москву?
Честно говоря, я тоже не понимаю, что тут праздновать. Но догадываюсь о политическом смысле. Да и Задорнов в телевизоре не просто так упражняется. А для того, чтобы мы не думали про Киев…
Оттуда и есть пошла «оранжевая революция».
Думаете, где ошивались тлетворные агенты влияния? В обществе украинской культуры «Просвита»? Черта с два. Они скромно работали диджеями и торговцами кассет. Пятнадцатилетняя детвора смотрела им в рот и готова была за ними пойти по волшебной команде. Как за мессиром Воландом.
Еще до того, как все началось, я позвонил друзьям в Киев и спросил, почему в их городе кандидат Ющенко в три раза популярнее кандидата Януковича. Ответили мгновенно: потому что он обещал все и сразу, стоит только избавиться от Кучмы.
А Янукович говорил, что для этого еще надо работать. Он же работяга.
Над работягами мы и сами не прочь похихикать. Мы ведь передовая нация. И все правильно делаем: и от большевистских трудовых лозунгов отмежевываемся, и в ВТО вступаем, и отжившие праздники отменяем вместе с льготами инвалидов, и Киотский протокол подписали. А нас все не уважают и не уважают.
Мы бы и в Киеве все правильно сделали, если бы нас заранее предупредили, что там революция.
Мы находим причину: ну ясное дело, это все поляки, папский престол, грекокатолики и агент Ватикана Филарет. Вот и австрийская газета пишет: все следы ведут в Европу. И экс-сопредседатель Московского фонда Карнеги говорит, что режиссером «оранжевых» был поляк Адриан Каратницкий. Мы верим: кто из Фонда Карнеги, тот знает. Набеги Квасьневского вперемежку с Валенсой, злорадство старого поляка Бжезинского… Ну точно польский заговор. Аналитик из «Фигаро» и вовсе пишет про польско-скандинавский альянс. Как во времена Карла Двенадцатого.
Только Каратницкий — не поляк, а американец украинского происхождения. Да, помогал «Солидарности». Да, якшался с кардиналом Глемпом. А потом отправился на другой фронт. Защищать секту «Фалуньгун» от притеснений Пекина. Ну и что, что Каратницкий католик, а лидер «Фалуньгун» считает себя господом Богом? Если от него есть толк для мировой демократии, то Каратницкий ему поможет, и никакой кардинал Глемп тут ему не указ. Потому что никакой кардинал Глемп не поднял бы «Солидарность» без поддержки из-за океана.
«Ще Польска не сгинела, но бардзо смердиць», — говорил в 80-х годах один львовский профессор-поляк. Нарочно, чтобы поддразнить местных интеллигентов-итээровцев, у которых вместо религии были Окуджава, Булгаков и Сахаров. Что потом было, мы знаем: во Львове появился проспект Сахарова, а потом закрылись три советских военных НИИ. Только не надо песен, что это работа поляков. Не поляки планировали распад советского ВПК.
А что Каратницкий общается со шведами, так это правда. С конкретным шведом, которого зовут Андерс Ослунд. Кстати, он-то как раз еще за два месяца до выборов и говорил об их фальсификации. А 10 декабря, когда Майдан рукоплескал конституционной реформе, господин Ослунд посещал Донецк. И беседовал ни много ни мало с самым состоятельным человеком Украины — Ринатом Ахметовым.
Поговорить-то было о чем. Евразия Евразией, а свой металл Восточная Украина продает на Запад. Как и мы. К тому же Ахметов недавно купил «Криворожсталь». Вместе с зятем президента Пинчуком. Этого Пинчука уже включили в американский «черный список». А не в польский.
За кого базар-то? Вестимо, не за нашу «Северсталь», мечтавшую заполучить Кривой Рог. Скорее, за британских конкурентов. Господин Ослунд в Лондоне бывает, поди, чаще, чем в Стокгольме. Что ему этот заштатный буколический Стокгольм с игрушечной армией декоративного короля? Он из другой армии, наднациональной. А точнее, постнациональной. Постиндустриальной. Посткультурной.
Странные люди эти американцы. Ну, утерли нос русским по полной программе. Так нет, в конгрессе принялись считать, во сколько американским налогоплательщикам обошлась «оранжевая революция». И даже назвали структуру, через которую перекачивались деньги: «Фридом Хаус».
Мы знали, что это такое. Они еще с 80-х по всему Союзу диссидентов приручали. Неважно, каких — только чтобы против режима. В Узбекистане нашли Магомеда Салиха. Он им честно сказал: я пантюркист. Ну, подумаешь, эка невидаль. Зато против режима. Пресловутый Каратницкий и возглавлял много лет «Фридом Хаус». А год назад покинул свой пост. Нет, не ушел на пенсию — просто нужно было сконцентрироваться на Украине. Ведь «цветные революции» приурочиваются к выборам. Так было и в Югославии, и в Грузии. И следующую такую революцию можно запросто вычислить по календарю. И по карте. Она будет на площади Стефана Батория. Есть такая в Кишиневе. Потом конгресс снова соберется. Опять будут считать деньги налогоплательщиков. И никого не накажут. Если не выяснится, что кто-то пустил деньги налево.
После выборов в Верховную Раду, два года назад, у нас тоже никого не наказали. Почему, объяснит только Задорнов. С точки зрения всепрощающей русской — в частности, кремлевской — души. Хотя деньги куда-то утекли, и одни менеджеры указывали на других. Только в частном порядке, а не в Госдуме. Мы ведь как бы не афишировали своего участия. Хотя вся Украина знала, кто работал. И как. Потому что облюбованная нами — невесть почему — социал-демократическая партия Медведчука еле-еле прошла в Раду. А Медведчук потерял шансы на президентство.
Победил тогда список Ющенко, в котором было как минимум четверо наших людей. Точнее, из наших корпораций. Один из их хозяев недавно признался в своих мотивах. Дескать, если Украина вступит в ЕС, это хорошо: я меньше налогов платить буду. На сайте наших политтехнологов, работавших на Медведчука, висел во весь рост компромат на донецких олигархов. Которые только и смогли два года назад выручить Леонида Кучму. Не за просто так, конечно, а за пост премьера. Вот так появился Янукович.
То есть мы донецких вроде бы не особо почитали. И понятно, почему: они же конкуренты наших трубопроизводителей. Но мы им не помешали разделаться с местными коммунистами. Поэтому на донецких митингах красных флагов что-то не видать. Когда из кресла спикера Верховной Рады физически выпихивали спонсора украинской компартии Александра Ткаченко, мы никаких мероприятий не предприняли. Ну, допустим, не нравятся нам коммунисты. Рузвельту тоже не нравился Анастасио Сомоса. Но у них есть такое понятие «сукин сын, но наш». И никакому «Фридом Хаусу», ежели сукин сын полезен, тронуть его не дадут.
