Виталий Павлов - Женское лицо разведки
Начиная рассказ о советских разведчицах, нельзя обойти молчанием созданный на Западе миф о женщинах, связанных с разведывательной профессией, в том числе о легендарной Мата Хари.
Эта героиня — голландка по национальности. В ходе Первой мировой войны французское военное командование в оправдание поражения французской армии на фронте и руководители французских спецслужб в подтверждение своих несуществующих успехов в борьбе с немецким шпионажем согласованно решили принести Мата Хари в жертву как «страшную» немецкую шпионку. Ее кандидатура оказалась весьма удобной: она была широко известна, имела знакомства среди немецких и французских военных и ко всему не скрывала своей связи с немецкой и французской разведками.
Широко известная во всей Европе танцовщица восточных экзотических танцев, пытаясь обеспечить себе доступ к богатым немецким и французским офицерам, неосторожно давала согласие на «шпионаж» в пользу немцам против французов, а французам против немцев.
Судя по тому, что можно извлечь из обширных материалов, опубликованных за 80 лет после ее расстрела, в том числе и рассекреченных, недавно документов британской военной разведки, весь «шпионаж» Маты Хари ограничивался ее «согласием» им заниматься, без каких-либо конкретных результатов для обеих противоположных разведок.
Не являясь специалистом в области военного дела и даже вообще слабо разбираясь в чем-либо политическом, эта дама, по своей натуре авантюристка и ловкая только в установлении любовных связей, не понимала сути тех событий, которые происходили вокруг нее и могли бы интересовать разведки некоторых государств.
Свободно разъезжая из страны в страну, в том числе из Германии во Францию через третьи страны и наоборот, она попадала под контроль то немецких, то французских спецслужб, которые считали ее своим ценным агентом, но не могла удовлетворить их интерес чем-либо конкретным и существенным, кроме ублажения личных потребностей руководящих чиновников этих служб своей неистощимой любовью.
Сам факт ее согласия помогать врагам Франции, что она не скрывала от французской стороны, считая это залогом доступа к немцам, как, кстати, и согласие работать на французов, был использован французской контрразведкой для фабрикации шумного судебного процесса в 1917 году. На нем прокурор Морлей назвал ее «величайшим шпионом века»!
С этого момента и началось раскручивание ее истории в мировых средствах массовой информации. Еще больше мифу о Мата Хари повезло в кино. Шесть фильмов, посвященных ей, появилось за прошедшие 65 лет. И каких! С участием таких звезд, как Марлен Дитрих («Опозоренная», 1931 год); Грета Гарбо («Мата Хари», 1932 год); Жа Жа Гарбор («На фронт», 1972 год); Сильвия Кристель («Мата Хари», 1985 год)!
Так кто же такая Мата Хари?
Настоящее ее имя — Маргарет Гертруда Зелле. Она родилась в 1876 году в Лоувардене на северо-западе Нидерландов, в семье мелкого ремесленника-шляпника, вскоре разорившегося. В возрасте 19 лет вышла замуж за офицера голландской армии Маклеода, с которым выехала на Яву, затем на Суматру. Там, у них родилось двое детей. Сначала дочь, потом сын, который умер в детском возрасте.
Миф о Мата Хари как выдающейся шпионке отразился и на жизни ее дочери, которая также была некоторыми авторами представлена ловким агентом американской разведки периода Второй мировой войны, разоблаченной коммунистами во время корейской войны и якобы расстрелянной ими.
На самом деле дочь Мата Хари умерла в 1919 году от инсульта.[1]
Миф о дочери Мата Хари также удосужился киноэкранизации, фильм назывался «Дочь Мата Хари». Так с помощью жадных до сенсаций авторов одни мифы порождают другие.
В этой связи невольно вспоминается другой, мужской, аналогичный миф о разведчике с мировой славой — о полковнике Эдварде Лоуренсе.
Как Мата Хари превратилась в нарицательное обозначение разведчиц и женщин-агентов спецслужб, так и его имя стало нарицательным для разведчиков и агентов мужского пола.
В действительности ни по каким современным меркам разведывательной профессии невозможно считать полковника Лоуренса разведчиком-профессионалом. Он, также как и отец известного советского разведчика Кима Филби — сэр Свинт Джон Филби, представлял и охранял на арабском Востоке интересы Британской империи. Только полковник Лоуренс оказался верным слугой, за что и был всячески расхвален и возвышен. А сэр Свинт Филби более честно отнесся к обманутым Британской короной арабским племенам, перешел на их сторону и раскрыл им глаза на истинные замыслы своих бывших хозяев. За это его заклеймили как изменника.
Если сравнивать достоинства полковника Лоуренса с действительно богато одаренной личностью сэра С. Филби, то опытный арабист, владевший в совершенстве дюжиной восточных языков, знавший досконально обстановку, нравы и обычаи племен, сэр Филби был недосягаем для полковника. Но полковник Лоуренс сослужил верную службу своим хозяевам, обманывая вождей арабских племен нереальными посулами англичан.
Вся ничтожность «великого разведчика» довольно быстро раскрылась в Афганистане, куда он был направлен британскими спецслужбами. Здесь ему не удалось сохранить даже следов личной славы Лоуренса Аравийского.
Вот почему авторы, непомерно восхваляющие Лоуренса Аравийского, предпочитают обходить молчанием его «подвиги» в Афганистане. Ибо там ему нечем было похвастаться.
Не случайно по возвращении в Англию в 1929 году Лоуренс был переведен на незаметное положение простого гражданского лица и практически забыт. В 1935 году в возрасте 47 лет он разбился на мотоцикле. Известие о смерти прошло незаметно.
Но миф о полковнике Лоуренсе как о легендарном английском разведчике стал непомерно раздуваться, что находилось в полном противоречии с действительной его деятельностью во славу великой Британии и ее спецслужб.
При всех условиях любые мифы, западные или наши, хороши, очевидно, для дополнительной характеристики героических дел советских разведчиков и разведчиц, для анализа и правильной оценки их деятельности и условий, в которых им приходилось действовать и решать непростые разведывательные задачи.
В книге рассказано о более 25 советских разведчицах, действовавших в основном в период Великой Отечественной войны и в послевоенные годы.
Подробно характеризовать международную обстановку и положение нашего государства в тот период, очевидно, нет необходимости. Достаточно сказать, что наш народ, а с ним и внешняя разведка, боролся за выживание под угрозой небывалой опасности наступавших фашистских армий.
По иному складывалась обстановка после победы над гитлеровской Германией. Она сразу начала обостряться и достигла своего апогея в виде развернувшейся «холодной войны». Cоветским разведчицам приходилось работать, как правило, в недружественных Советскому Союзу государствах, за малым исключением нейтральных стран, которые также находились под влиянием США и их союзников, поддерживавших «холодную войну» против СССР. Поэтому условия для разведывательной работы были более усложненными, иногда они достигали экстремального напряжения и создавали реальную опасность для жизни разведчиц.
Такие экстремальные ситуации сопровождали деятельность разведчиц Л. Коэн и Е. И. Ахмеровой в США, И. К. Алимовой в Японии, «Сони» в Англии, «Ады» в США и Мексике.
Лично у меня за пятьдесят лет службы во внешней разведке были лишь скрытые потенциальные угрозы со стороны иностранных спецслужб, но ни одна из них не была реализована. Конечно, если не считать высылки канадскими властями в 1946 году.
Но когда я вернулся домой, возникла реальная угроза со стороны бериевского руководства, намеревавшегося арестовать меня. Причем совершенно необоснованно, обвинив в том, что якобы по моей вине в Канаде изменил шифровальщик ГРУ И. Гузенко. Только заступничество пользовавшихся в то время доверием у Берии таких прославленных разведчиков, как В. М. Зарубин и А. М. Коротков, избавило меня от поистине смертельной угрозы. Но это никак не связано с обстановкой и работой разведчиков за кордоном.
Люди, не причастные к разведывательной профессии, часто спрашивают, насколько опасна работа в разведке, в какой мере угроза безопасности и жизни разведчика сопутствует его деятельности?
Думая об этом, я склонен ответить, что наша работа едва ли опаснее многих других вполне гражданских профессий, по крайней мере, в мирное время.
Если разведчик или разведчица являются профессионалами, то риск у них не более чем у водителей автомашин. Даже можно сказать, что шансов избежать угрозы жизни у шофера меньше, чем у разведчика или представителя других опасных профессий, таких, как летчики, шахтеры и т. д. Конечно же, риск возрастает при участии разведчика в любых особо сложных операциях. Например, тайного физического проникновения (ТФП) в особо охраняемые объекты противника как это было в операции «Карфаген» .
