Стивен Манн - Теория хаоса и стратегическое мышление

В основной иерархии растущая сложность международных отношений урезает комфортные допущения классической стратегии. Можем ли мы наверняка описать во всей полноте и разнообразии наше международное окружение в традиционных терминах баланса силы, полярности или сдвига тектонических плит? Механицистское мировоззрение хорошо, но оно недостаточно хорошо. Ежедневные заголовки газетных статей неприятно напоминают насколько сверхупрощенными являются эти модели.

Не только классическое стратегическое мышление пытается описать конфликт в линейных, причинно-следственных терминах, оно вынуждает нас упростить сложные ситуации к нескольким основным вариантам. По традиции мы рассматриваем стратегическую мысль как взаимодействие ограниченного количества факторов, в основном военных, экономических и политических. Более удовлетворительные дискуссии расширены до факторов окружающей среды, технологического развития и социального давления. Но даже этот список пока еще не может отразить всю сложность международных дел: где место религии и идеологии, к чему отнести негосударственных акторов, таких как террористические движения, где наднациональные акторы в лице глобальных корпораций, и какую роль играют эти лица и организации? Кроме того, так как растут глобальные коммуникации, прогрессирует экономическая взаимозависимость и распространяется демократия, количество политического влияния экспоненциально возрастает. К комплексности добавляется ускоряющийся темп принятия решений. Мы приближаемся к честному пониманию международного окружения и должны признать, что оно нелинейно и, к сожалению, интерактивно. Это сильно затрудняет анализ: "нелинейность означает, что акт игры ведет к изменению правил".

Наш ежедневный опыт в качестве политиков оценивает это растущее понимание. Мы каждый день несемся сломя голову наперекор напоминаниям о несовершенстве и произвольности. Классическое мировоззрение называет это "трением" и уводит в сторону в качестве запутанности хорошо продуманных планов политиков. С другой стороны, становится ясным, что "трение" - это основное определение, а не придаток государственных дел. Чтобы сохранить наши стратегические парадигмы в рабочем состоянии, мы научились игнорировать такое положение. Жизнь все еще слишком сложна, чтобы описать или объяснить ее взаимодействием нескольких простых переменных.

Нам необходимо изменить метод, который мы используем для осмысления стратегии. Это не очень приятная задача. Стратегическое мышление прошедших столетий не предоставляет достаточно пространства для инноваций. Как мы продемонстрировали, наши стратегические рамки базируются на механицистских предположениях классической физики. Если мы начнем с других предположений, инкорпорируя другие научные парадигмы, мы сможем увидеть появление более продуктивных стратегических принципов. Сдвиг рамок не является панацеей - война и дипломатия остаются востребованными и опасными, как и ранее - но если мы хотим вырваться из текущей аналитической стагнации, мы должны признать предположения, которые пронизывают нашу стратегическую культуру и открывают нам новые рамки.

Новая наука о хаосе, лежащая в тревожной границе между физикой и математикой, определяется четкими ключевыми принципами:

- Теория хаоса прилагается к динамическим системам - системам с очень большим количеством подвижных компонентов;

- внутри этих систем существует непериодический порядок, по внешнему виду беспорядочная совокупность данных может поддаваться упорядочиванию в разовые модели;

- подобные "хаотические" системы показывают тонкую зависимость от начальных условий; небольшие изменения каких-либо условий на входе приведут к дивергентным диспропорциям на выходе.

- тот факт, что существует порядок, подразумевает, что модели могут быть рассчитаны как минимум для более слабых хаотических систем.

Вращение Земли вокруг Солнца не является хаотичным. Небольшое изменение в орбитальной скорости может лишь чуть-чуть изменить путь вращения. Наоборот, столб дыма, уходящий в атмосферу хаотичен по своей природе. Какое-то время он идет ровно вверх, а затем резко разбивается в турбулентную массу завитушек, изгибов и зигзагов. Кажется, что эти петли не следуют какому-то определенному порядку, однако при прослеживании, математическое моделирование обнаруживает регулярные модели. Небольшое изменение скорости потока дыма сформирует совершенно другую группировку завитушек и потоков - однако и второй поток дыма приведет к математически регулярным моделям.

"Хаос" - это не совсем удачное выражение для такой дисциплины. Слово вызывает ассоциации с бесформенностью и чистой случайностью, которые осложняют концептуальную задачу. "Нелинейная динамика" менее перегруженный и более описательный термин, но хаос это широко употребляемый научный ярлык, так что мы будем применять именно это слово.

Парадигма хаоса не противоречит классической парадигме. В действительности, теория хаоса происходит их классической физики и математики, но она превосходит их. Классический подход описывает линейное поведение отдельных объектов; теория хаоса описывает статистические тенденции очень многих взаимодействующих объектов.

Как эта наука может быть применима для стратега? Как минимум ее применение может осуществляться на двух уровнях. На материальном уровне технологические инновации, которые эксплуатируют теорию хаоса, изменят основы войны. На теоретическом уровне, она предлагает новые основы стратегического мышления.

В терминах промышленности, теория хаоса окажет эффекты, которые посредством изменения нынешнего применения технологии, изменят методы ведения военных дел, также как и через развитие новых типов вооружений. Информационная теория, разведка и военные технологии, основанные на этих науках, будут трансформированы. Один исследователь утверждает, что хаотическое непостоянство "является слишком особенным, что делает возможным понимание". В конце концов, робототехника сделает большие шаги, и теория хаоса сможет помочь нам продвинуться в разработке боевых роботов. Список для применения не имеет ограничений: распространение эпидемий, метеорология, аэронавтика и криптология - одни из тех, которые сразу приходят на ум. Ядерная бомбардировка может стать более точной, придавая теории хаоса возможность моделировать нестабильную турбулентность. Постядерная экология также является темой, весьма хорошо адаптируемой к нелинейному анализу, и будущие разговоры о ядерной зиме будут заключать в себе принципы хаоса. Криптология является особым случаем танталовых мук, а теория хаоса дает возможность узнать, что то, во что мы верили как в случайное, не всегда может быть чисто случайным.

Отступая от темы технологии, теория хаоса имеет определенно другое применение для поля боя. Исследователи на протяжении десятилетий бессмысленно наблюдали на многие факторы, которые заключают в себе хаос сражения. Один аналитик - Трэвор Дюпой, разработал гигантскую математическую модель, которая пыталась проанализировать сражение через взаимодействие множества переменных. Эта Кванторная Модель Анализа Решения направлена на сравнение "относительной боевой эффективности двух противоборствующих сил во время исторического сражения, с помощью определения влияние переменных окружающей и операционной среды на боевую мощь двух оппонентов". Кроме того, что Дюпой фокусировался на исторической модели, он подразумевал, что ее можно просчитать. Если это так, то такие применения просто мучительны: командиры могут подсчитать свои шансы на успех в сражении и систематически идентифицировать слабые места. Уходя от проблемы субъективности, базовая ошибка в этой модели состоит в том, что она линейна, когда сам процесс сражения явно нелинейный и иррегулярный. Теория хаоса однозначно вполне способна привести концепцию Дюпоя к амбициозному финалу.

На теоретическом уровне мы видим устрашающее количество докторов наук, пытающихся понять модели войн в истории. В 1972 г. Дж. Дэвид Сингер и его окружение провозгласили о том, что выявили регулярность в скачках глобального насилия на протяжении 150-летнего периода - "Выясняется довольно точная периодичность с доминантой высшей точки примерно в 20 лет" - так же как и пик начала войн приходится на март и апрель.Целью исследования Сингера было использовать периодичность как ключ к факторам, которые приводят к росту насилия. Другие авторы соединили модели конфликта с "длинными циклами мирового лидерства" (Модельски), моделями стабильности полюсов (Уолтс) и с волнами циклов экономического благоденствия и упадка Кондратьева (различные авторы). Как и с моделью Дюпоя, теория хаоса может послужить инструментом, который трансформирует эти субъективные дела от кабинетных игр в предсказывающие модели. Исследователи хаоса уже нашли неожиданные паттерны в несравнимых социальных феноменах, таких как уровень цены на хлопок и распределение национального дохода США. Этот признак универсальности - принцип, что различные нелинейные системы имеют внутренне идентичные структуры, является также и принципом теории хаоса.