Михаил Делягин - Реванш России
дефицит объектов для привлекательных инвестиций в развитых странах;
отсутствие общедоступного кредита в России, в том числе из-за вывода государством капиталов на Запад в виде наращивания Стабфонда и золотовалютных резервов Банка России;
слабость кредитных ограничений (вытекающая из практического отсутствия каких бы то ни было бюджетных ограничений) у государственных корпораций;
стремление российского бизнеса получить «крышу» в виде западных кредиторов.
Однако не менее значимая причина наращивания частного внешнего долга — потребность российского бизнеса компенсировать за счет внешних кредитов скрываемые убытки (в том числе, повторюсь, связанные с коррупцией и силовым рэкетом).
Значительная часть новых внешних займов российского бизнеса, по крайней мере с 2005 года, идет на обслуживание и пролонгирование ранее полученных займов. Пик выплат по ним традиционно приходится на четвертый квартал каждого года, и обслуживание этих выплат обусловливает ускоренный рост внешнего долга корпораций именно в четвертом квартале. Так, в четвертом квартале 2005 года внешний долг частного сектора России вырос на 20,2 %, при том, что годовой рост составил 62,1 %, а в 2006 году рост четвертого квартала был еще разительнее и составил почти половину годового — 21,4 % из 49,1 %.
Следует понимать, что из-за существенного ухудшения глобальной конъюнктуры в 2007 году российский бизнес уже не будет иметь возможности перекредитовываться и наращивать новую внешнюю задолженность так же свободно, как в прошлые годы.
Наиболее вероятным и естественным выходом из положения представляется уже начавшийся переход несостоятельных должников в собственность кредиторов. Большинство банков готовы практически на все, чтобы не признавать безнадежными выданные ими кредиты, ведь это подрывает репутацию, а значит — и финансовое положение банка. Это стремление обеспечит относительно мягкий и спокойный переход банкротящихся компаний под контроль кредиторов, однако не решит проблемы, а лишь отсрочит ее, так как российские банки в целом не смогут обеспечить существенное улучшение менеджмента и финансовое оздоровление компаний, переходящих под их контроль (в том числе и потому, что для этого придется существенно ограничить коррупцию). В целом российский бизнес «выстроен» под стоимость кредита примерно в 10 %, и в массе своей он не сможет справиться с произошедшим его удорожанием.
Перенесение бремени корпораций, скрывавших свои убытки, на их кредиторов не только отсрочивает общий кризис, но и увеличивает его масштабы, затягивая в него банковскую систему России.
3.2.4. Иностранные инвестиции: не те и не туда
Милый, ты знаешь, то, что мы с тобой 30 лет считали оргазмом, называется астма!
(Фольклор)От предстоящего нам системного кризиса, по всей вероятности, будет защищено большинство компаний, которые скуплены или будут скуплены крупным иностранным капиталом (в том числе после падения их капитализации, то есть «за копейки»). Однако тот даже в принципе может скупить далеко не «критическую массу» российских предприятий, а самое главное — масштабы этой скупки резко сократились вместе с сокращением притока иностранного капитала. Поэтому рассчитывать на сколь-нибудь заметный смягчающий эффект притока иностранного капитала не следует.
Существенно и то, что качество иностранных инвестиций в Россию оставалось весьма низким даже в то время, когда масштабы и темпы их притока создавали впечатление воплощения в жизнь почти двадцатилетних мечтаний реформаторов о волне иностранных инвестиций, якобы разом решающих все проблемы.
Так, в первой половине 2007 года увеличение притока иностранных инвестиций в Россию ускорилось почти в 2,6 раза по сравнению с 41,3 % за аналогичный период предыдущего года. В январе — июне 2007-го прямые иностранные инвестиции, по официальной статистике, составили более 20 % общего объема инвестиций, осуществленных в российской экономике, в том числе их некредитная часть составила почти 10 %.
Представляется принципиально важным, что это была заслуга не только внешних обстоятельств (притока нефтедолларов и укрепления рубля), но и высокоэффективной деятельности руководства ряда регионов России. Так, на переговорах в Калужской области представители инвесторов порой невольно сбивались на английский, забывая, что они разговаривают с российскими чиновниками.
Однако 86 % всего объема иностранных инвестиций, поступивших в первой половине 2007 года в Россию, составили кредиты: 43,4 млрд. долл. (из 60,3 млрд.) — «прочие инвестиции», по методологии Росстата, а еще 8,6 млрд. долл. — кредиты иностранных инвесторов своим российским предприятиям, относимые правилами статистики к прямым инвестициям. Приток таких иностранных инвестиций автоматически означает и рост внешнего долга России.
Несмотря на активизацию притока иностранного капитала, инвестиционный баланс страны, по данным Росстата, остается отрицательным. Ведь в первой половине 2007 года было «погашено», то есть выведено из страны, 25,2 млрд. долл. иностранных инвестиций, и еще на 36,8 млрд. долл. было осуществлено российских инвестиций за рубежом.
Ключевые для России страны — США и Германия — по-прежнему привлекают значительно больше наших инвестиций, чем осуществляют в Россию сами. Для США разрыв, свидетельствующий о пропасти в качестве инвестиционного климата, — более чем 8-кратный (официальные инвестиции России в США составляют 9,3 млрд. долл., в то время как США в Россию — 1,1 млрд.), для Германии — превышение в полтора раза (3,0 против 2,0 млрд. долл.). По-прежнему велика доля в иностранных инвестициях в Россию оффшорных зон, а также стран обитания беглых олигархов и спасающихся от силовой олигархии бизнесменов (так, больше всего иностранных инвестиций — 15 млрд. долл. — пришло в Россию из Великобритании).
Сочетание возросшего объема иностранных инвестиций с их низким относительно потребностей России качеством — признак объективной потребности в кардинальном изменении государственного подхода к ним.
Этот подход все еще остается причудливым сочетанием оголтело псевдолиберальной демагогии («Что хорошо для General Motors, то хорошо и для России», а любой доллар, вложенный в Россию иностранцем, дескать, несет нам свет цивилизации), официальной пропаганды («Заходите к нам на огонек»), бюрократической косности и инертности внизу и мании величия — вполне в стиле «идей чучхе» — наверху. Вносит свой вклад и трезвый расчет силовой олигархии: «А если этот российский якобы бизнес будет сметь заикаться о своих правах, мы его раздавим и продадим иностранцам от имени своих друзей». Понятно, что ни одна из этих компонент не имеет отношения не только к общественным, но и к государственным интересам.
На деле глобальные корпорации вытесняют из России российский же бизнес из-за его неравноправного положения. Если иностранный бизнес опирается на поддержку своего государства, то российский, как правило, неутомимо и разнообразно преследуется отечественной бюрократией, рассматривающей его как дойную корову, на которую вдобавок периодически объявляется сафари. Одно и то же предприятие при одном и том же уровне менеджмента порой убыточно у российского и прибыльно у иностранного бизнесмена — просто потому, что последний в силу своей существенно большей защищенности (в том числе и личной, и бытовой) платит на порядок меньше взяток.
России необходима ясная политика привлечения иностранных инвестиций, включающая механизмы корректировки и внятные приоритеты. Ведь еще в 1989 году не кто-нибудь, а Е. Т. Гайдар во вполне грамотной для того времени статье «Зря денег не дают» убедительно показал, что иностранные инвестиции отнюдь не обязательно являются благом, так как интересы иностранных (и тем более глобальных) инвесторов не всегда совпадают с интересами национальных экономик.
Простое замещение российского бизнесмена иностранным сегодня вредно — единственное изменение будет заключаться в том, что прибыль предприятия, раньше принадлежавшая российскому бизнесмену, перейдет к иностранцу, распоряжающемуся ею с большим учетом факторов, лежащих вне России и не имеющих к ней отношения.
Поэтому иностранный капитал должен приоритетно стимулироваться, если он обеспечивает передачу России передовых технологий (в том числе управления), позволяет прорваться на недоступные по-иному рынки или приходит в сферы, развить которые без него не могут ни наш бизнес, ни наше государство. Он не должен допускаться в отрасли вроде производства шифровальных машин, а в остальных должен находиться в действительно, а не только формально равных с российским бизнесом условиях.
В отсутствие внятной государственной политики сокращение притока иностранных инвестиций в России могло бы рассматриваться как благо, если бы не способствовало ухудшению финансового положения российского бизнеса в целом и возникновению кризиса ликвидности в российской банковской системе в частности.
