Юрий Мухин - ЕСЛИ БЫ НЕ ГЕНЕРАЛЫ! (Проблемы военного сословия)
Вот Гитлер и старался спровоцировать Сталина на мобилизацию, тогда бы Германия не выглядела агрессором в глазах остального мира.
А сами немцы могли начать войну только тогда, когда к ней полностью подготовятся. Это могло произойти не ранее 20 июня, поскольку, исполняя данную Гитлером "Директиву № 21" или "План Барбаросса" Главнокомандующий сухопутными войсками Германии фельдмаршал Браухич в своей "Директиве по стратегическому сосредоточению и развертыванию войск (план "Барбаросса")", данной войскам еще 31 января 1941 г., приказал: "Подготовительные работы нужно провести таким образом, чтобы наступление (день "Б") могло быть начато 21.6". И задержались немцы с наступлением всего на 1 день — начали его 22.6.1941 г.
Теперь об авиации. Как показывает в своих статьях В.И.Алексеенко, даже наши «новые» истребители, для которых к началу войны еще и эксплуатационные инструкции не были написаны, — МиГ-3, ЛаГГ-3, Як-1 — уступали немецкому истребителю Ме-109F (Bf-109F) даже по основному боевому параметру, — по скорости, — на 36–69 км/час, а по радиооборудованию, автоматике и т. п. — уступали полностью. Да и было этих «новых» истребителей в западных округах всего 304 единицы.
Остальные истребители — И-153 и И-16 — уступали «мессершмитту» в скорости 162 и 123 км/час и зачастую не могли догнать даже немецкий бомбардировщик.
Добавьте к этому техническому превосходству еще и хрущевско-жуковские утверждения, что Сталин "не привел войска в боевую готовность" и что массу наших самолетов немцы уничтожили прямо на аэродромах. Что должно получиться? Правильно: потери немцев в самолетах в начале войны с СССР должны были бы быть минимальными, смешными. А как было на самом деле?
Давайте немецкие потери в начале войны на советском фронте сравним с другой авиационной операцией немцев — с "Битвой за Англию".
Как пишет У. Черчилль в своей увенчанной нобелевской медалью "Второй Мировой войне", это авиационное сражение началось 10 июля 1940 г. и, разумеется, не было для англичан неожиданностью. Англичане были в состоянии войны с Германией уже более 10 месяцев и, по словам Черчилля: "По своим качествам наши самолеты-истребители мало отличались от немецких. Немецкие обладали большей скоростью и лучше набирали высоту; наши же отличались большей маневренностью и были лучше вооружены".
Хотя битва началась 10 июля, нам все же придется для сравнения брать период с 10 августа, поскольку, во-первых, месяц до этого у немцев были совсем незначительные потери (40–60 в неделю), во-вторых, Черчилль пишет, что только к августу немцы сосредоточили против Англии 1361 бомбардировщик и 1308 истребителей, из которых лишь 375 были дальними, т. е. немецкие бомбардировщики очень часто летали без эскорта истребителей, в отличие от Восточного фронта. Это, конечно, вело к увеличению немецких потерь над Англией, по сравнению с потерями на советско-германском фронте. Итак, немцы сосредоточили для нападения на Англию 2669 самолетов.
А к 22 июня 1941 г. на советском фронте немцы сосредоточили 2604 боевых самолета, из которых 1233 были истребители (и еще 1000 боевых самолетов своих союзников). То есть, немецкие группировки в обоих случаях были практически одинаковы. Каков же итог?
(Напомню, что и Черчилль, и я берем цифры немецких потерь из немецких же сводок о потерях).
Итак, за первую неделю «разгара» боев за Англию, т. е. с 11 по 17 августа немцы потеряли 261 машину. А за первую неделю войны с СССР, т. е. с 22 по 28 июня они потеряли 445 самолетов (вообще-то больше, так как впоследствии они уточняли потери в нарастающем итоге и всегда в сторону их увеличения, но к какой неделе относится увеличение и насколько надо увеличить — из немецких сводок узнать нельзя).
За первый месяц "разгара боев" (4 недели, так как сводки недельные) битвы за Англию немцы потеряли 786 самолетов. За 4 недели начала войны с СССР они потеряли 1171 самолет.
За всю "Битву за Англию", более чем за 16 недель (с 10 июля по 31 октября) они потеряли 1733 самолета. За 16 недель войны с СССР (с 22 июня по 11 октября) они потеряли 2789 самолетов.
Прославленный немецкий лётчик Ганс Рудель так описывает состояние своего бомбардировочного авиаполка перед первым налётом на Кронштадт: "Весь полк поднимается и берёт курс на север. Сегодня у нас 30 самолётов, согласно штатному расписанию мы должны иметь 80 машин, но цифры не всегда являются решающим фактором". То есть меньше чем через три месяца после начала войны полк потерял не менее 70 % своих экипажей (ведь приходило и пополнение).
Таков итог. И если цифры этого итога сравнит беспристрастный историк, то разве не возникнет у него вопрос — кто же это "не привел войска в боевую готовность" — Черчилль или Сталин?
Но, пожалуй, наибольшей подлостью Г.К.Жукова явилось то, что он скрыл от историков приказы от 18 июня 1941 г. о приведении войск западных округов в боевую готовность к отражению немецкого удара. Такое распоряжение (до сих пор не опубликованное) он дал, но не установил контроль за его исполнением, в связи с чем командующий Западным особым военным округом генерал Павлов сумел совершить акт предательства.
Жуков при Хрущеве кое-что уничтожил в архивах Генштаба, но не все. В частности, еще при жизни Сталина в конце 40-х — первой половине 50-х годов Военно-научное управление (начальник генерал-полковник А.П. Покровский) Генерального штаба Вооруженных Сил СССР обобщало опыт сосредоточения и развертывания войск западных приграничных военных округов по плану прикрытия государственной границы 1941 года накануне Великой Отечественной войны.
С этой целью были заданы пять вопросов участникам указанных событий, занимавшим в начальный период различные должности в войсках военных округов:
«1. Был ли доведен до войск в части, их касающейся, план обороны государственной границы; когда и что было сделано командованием и штабами по обеспечению выполнения этого плана?
2. С какого времени и на основании какого распоряжения войска прикрытия начали выход на государственную границу и какое количество из них было развернуто до начала боевых действий?
3. Когда было получено распоряжение о приведении войск в боевую готовность в связи с ожидавшимся нападением фашистской Германии с утра 22 июня; какие и когда были отданы указания по выполнению этого распоряжения и что было сделано войсками?
4. Почему большая часть артиллерии находилась в учебных центрах?
5. Насколько штабы были подготовлены к управлению войсками и в какой степени это отразилось на ходе ведения операций первых дней войны?»
В 1989 году «Военно-исторический журнал» с № 3 начал печатать ответы советских генералов на эти вопросы, поочередно посвящая одну статью в номере ответам на один поставленный вопрос. Успел опубликовать ответы на первые два вопроса и, как только очередь дошла до вопроса «Когда было получено распоряжение о приведении войск в боевую готовность..?», — публикация безо всяких объяснений со стороны журнала была прекращена. Гареевы и анфиловы вовремя спохватились. Но и из того, что журнал успел напечатать, стало ясно, что в Прибалтийском особом военном округе это распоряжение было получено задолго до войны всеми соединениями. Генералы этого округа ответили:
«Генерал-полковник танковых войск П.П. Полубояров (бывший начальник автобронетанковых войск ПрибОВО). 16 июня в 23 часа командование 12-го механизированного корпуса получило директиву о приведении соединения в боевую готовность. Командиру корпуса генерал-майору Н.М. Шестопалову сообщили об этом в 23 часа 17 июня по его прибытии из 202-й моторизованной дивизии, где он проводил проверку мобилизационной готовности. 18 июня командир корпуса поднял соединения и части по боевой тревоге и приказал вывести их в запланированные районы. В течение 19 и 20 июня это было сделано.
16 июня распоряжением штаба округа приводился в боевую готовность и 3-й механизированный корпус (командир генерал-майор танковых войск А.В. Куркин), который в такие же сроки сосредоточился в указанном районе».
«Генерал-лейтенант П.П. Собенников (бывший командующий 8-й армией). …Командующий войсками округа решил ехать в Таураге и привести там в боевую готовность 11-й стрелковый корпус генерал-майора М.С. Шумилова, а мне велел убыть на правый фланг армии. Начальника штаба армии генерал-майора Г.А. Ларионова мы направили обратно в Елгаву. Он получил задачу вывести штаб на командный пункт.
К концу дня были отданы устные распоряжения о сосредоточении войск на границе. Утром 19 июня я лично проверил ход выполнения приказа. Части 10, 90 и 125-й стрелковых дивизий занимали траншеи и дерево-земляные огневые точки, хотя многие сооружения не были еще окончательно готовы. Части 12-го механизированного корпуса в ночь на 19 июня выводились в район Шауляя, одновременно на командный пункт прибыл и штаб армии».
