Кончился ли социализм? - Олег Викторович Торбасов
Им не нужно было бояться такой конкуренции со стороны ГДР, которая безнадежно отстала. Комбинаты ГДР объединяли в себе 80% исследовательского потенциала страны. Около 200 тыс. занятых, 60% из которых были выпускниками ВУЗов, работали в области исследований и разработок. Таким образом, ГДР, на долю которой приходилось 0,4% мирового населения, располагала около 1-2% мирового научно-исследовательского персонала.
Её предпосылки были, очевидно, неплохими - тем не менее, западногерманская газета «Das Parlament» в опубликованном в 1987 году дополнении под названием «Кризис прогресса в ГДР» отметила «странное явление»: имеющиеся возможности в значительной мере оставались неиспользованными!
Причину автор Фред Клингер видел в тенденции, содержащейся в центральных планах исследований и разработок «… определить соответствующую задачу в качестве ожидаемого результата и, в итоге, отсчитывать его как планируемый результат».
Основываясь на исследовании экономиста из ГДР Хайнца- Дитера Хауштайна, Клингер пояснил:
«Существующие возможности для автоматизированной подготовки производства именно не были использованы, так как сконцентрированные здесь ведущие кадры враждебно относятся к современным информационным технологиям».
Это было вызвано не столько отсутствием знаний или неясностью, сколько экономическими принуждениями бюрократического планирования, которое вознаграждало только заказы сверху и не давало возможности для экспериментов:
«Интерес подчинённых органов власти односторонне ориентирован на центральные требования. На самом деле формальное выполнение планов является решающим ориентиром для политических и технических кадров на предприятиях, комбинатах и в прочих учреждениях. Но то же положение дел порождает в то же время нежелательный побочный эффект — оборонительное поведение исполнительных органов по отношению к соответствующим органам руководства.
В этом смысле экономические единицы имеют структурно обусловленную заинтересованность в минимизации собственной деятельности, снижении плановых целей и возможности располагать работой без риска для процесса их выполнения … Особенно те, кто, например, как отдельные лица или социальная группа, проявляют большой интерес к профессиональному профилированию — амбициозные менеджеры, часть научно-технической интеллигенции, партийные функционеры, ориентированные на успех, или рабочие, стремящиеся к повышению, - со своими инициативами часто сталкиваются с защитными тенденциями механизмов планирования и управления».
Кроме того, из-за ограниченности бюрократическо-централизованного планирования едва ли имелись специализированные предприятия, которые бы разрабатывали и предлагали соответствующие программы (софт) для существующих компьютеров. Таким образом, каждый пользователь был вынужден разрабатывать собственное программное обеспечение — результатом была пустая трата народнохозяйственных ресурсов, препятствование использованию микроэлектроники в производстве и повседневной жизни и «путаница самодельных программных продуктов». (Это также одна из причин высокой сегодняшней безработицы компьютерных специалистов в бывшей ГДР).
О фактическом положении дел систематически лгали собственному населению и сторонникам режима СЕПГ за рубежом.
По случаю приближающейся 40-летней годовщины создания ГДР газета ГКП «Unsere Zeit», например, 8 августа 1989 года восторженно напечатала заявление газеты «Neues Deutschland» (центрального органа СЕПГ):
«Также производительность труда возросла на 4,2% в период 1980-1987 годов, что намного быстрее, чем в семи ведущих капиталистических промышленно развитых странах … аргумент о якобы инновационной слабости экономики ГДР(слабости в области изобретений, способствующих прогрессу - автор) отклоняет Neues Deutschlands в т.ч. тем, что в области ключевых технологий, особенно микроэлектроники, ГДР является одной из немногих промышленно развитых стран в мире, владеющих этими технологическими комплексами».
Фактом было то, что оснащение экономики ГДР компьютерами и промышленными роботами уже годами значительно отставало от западного стандарта.
Клингер писал в 1987 году: «Уже к концу эры Ульбрихта отстали от развития компьютеров третьего поколения (т.е. основанных на интегрированных схемах). В то время техническое отставание приборной техники от мировых стандартов, вероятно, уже составляло от трёх до четырёх лет. Однако решающее переключение на корректировку курса было начато только в 1977 году на 6-м пленуме ЦК СЕПГ, который теперь предусмотрел ускоренное развитие микроэлектроники. В том же году американский производитель Commodore уже предложил готовый ПК с компьютером, клавиатурой, экраном и проигрывателем кассет для массового потребления. Шестью годами ранее Intel, один из ведущих сегодня американских производителей микропроцессоров, уже достиг сенсационного прорыва: впервые был представлен микропроцессор, т.е. центральный блок компьютера, интегрированный на одном чипе… Исследование Дибольда оценивает продажу микрокомпьютеров в 1986 году только в ФРГ в 800 тыс. Для сравнения, в 1985 году в ГДР было произведено в совокупности около 34 тыс. микрокомпьютеров, что означает, что в начале 1986 г. общий народнохозяйственный состав страны составляло в лучшем случае от 80 тыс. до 90 тыс. шт. По осторожным оценкам, в настоящее время ГДР относительно приборной техники отстаёт примерно на пять и более лет от стандартов изделий ведущих западных стран в области микрокомпьютеров …».
Прогресс в области микроэлектроники приобретает максимальное действие благодаря прогрессу в некоторых других областях, теснейшим образом связанных с микроэлектроникой: оптоэлектроника и стекловолокнистые оптические технологии. Оптические запоминающие устройства обеспечивают беспрецедентную плотность хранения:
«Новейшие технологии хранения данных уже исчисляются в гигабайтах; разные производители имеют готовые к серийному производству жёсткие диски ёмкостью более одного гигабайта, т.е. около 500 тыс. страниц A4»(«Handelsblatt», 21 марта 1990).
Бюрократический капитализм с его однобоким централистским командным режимом не мог даже приблизиться к скорости, с которой сегодня обычно внедряется новая техника в производство. Это было его смертным приговором. Фразёрство было разоблачено как блеф..
В 1977 году теоретический орган МЛПГ исследовал связь между микроэлектроникой и снижением цен в западном хозяйстве и установил:
«Огромное развитие электроники за последние 15 лет особенно облегчило автоматизацию. За десять лет, с 1960 по 1970 год, стократно увеличилась скорость модуля для подсчёта двух чисел. Это было успехом производства компьютеров так называемого третьего поколениям ‹Модифицированное третье поколение› выпускаемое с 1970 года, ещё раз уменьшило время операций. Между тем, с ‹четвёртым поколением› вырисовывается дальнейшее повышение.
Одновременно благодаря новой технике и производственным процедурам (и из-за конкурентного давления) снижались затраты и цены. Небольшая компьютерная система, которая стоила полмиллиона марок в 1964 году, уже в 1970 году была доступна за 40 тыс. марок. Электронный компонент на несколько сотен DM (немецких марок) сегодня может сделать столько же, сколько и первый компьютер IBM за миллион Долларов в своё время. Журнал ‹ELO› № 2/1977 иллюстрирует это развитие другим примером: ‹Ещё в 1966 году полноэлектронная настольная ЭВМ Для четырёх правил арифметики (без памяти) стоила почти 6000 DM. Уже спустя два года за сопоставимую ЭВМ пришлось заплатить только лишь 600 DM›.
Больше нет крупных предприятий, где планирование производства, планирование процессов, хранение, обработка заказов и бухгалтерский учёт не осуществлялись бы с
