Георгий Ермолов - Путин, Россия и Запад: О чем молчит Би-Би-Си?
А теперь вспомним и сопоставим стоимость работы «чистой» и «грязной».
ИТР:
Инженер на производстве — 120-180 руб. Младший научный сотрудник в НИИ — 90-110 руб. Врач в больнице — 140-180 руб. Финансисты, экономисты и проч. — 90-120 руб.
Высококвалифицированные рабочие:
Станочник любого профиля — 180-300 руб.
Маляр, штукатур, каменщик, монтажник — 200-400 руб.
Водитель рейсового автобуса — 250-400 руб.
Прочие:
Уборщица и дворник (за один участок работы) — 60 руб.
Кто не помнит цену советского рубля, спросите у тех, кто тогда жил.
Самая большая катастрофа для абитуриента была провалить экзамены в вуз, пойти на производство и заработать в два раза больше, и это, с точки зрения здравой логики, абсолютно верно. Ответ на вопрос, ради чего же тогда они горбатились в вузах, очень прост: ради «чистой» работы пожизненно. В конце концов, у каждого должен быть выбор, обоснованный логикой: чистая работа или высокий заработок. Совмещение того и другого логично и оправданно лишь в том случае, когда специалист является «творцом» в широком смысле этого понятия, а это как раз то, что более всего не устраивает г-на Фурсенко в концепции старой школы.
Теперь-то совершенно понятно, откуда взялись эти 80%, которые действительно не нужны любой экономике, и здесь можно выразить полную солидарность с господином Кузьминовым.
Вообще опровергать выводы всей команды реформаторов — дело неблагодарное. Во всем, что касается оценок, они правы абсолютно и безоговорочно. Они действительно крутые профессионалы и очень умные люди (в своем роде). Их бы от неолиберальной бациллы вылечить и заставить работать на благо науки, а не идеологии — цены бы им не было, но, к сожалению, это неизлечимо. Во всем же остальном — путях и методах решения — эти господа ни на грамм не напрягаются, а идут по накатанной дорожке западной глобализации. Что поделать, не творцы.
Уже упоминавшаяся выше Концепция миграционной политики является одной из составных частей бестселлера новейшей истории под названием «Стратегия-2020». Программа впервые была озвучена В. Путиным в последние годы его президентства, состояла из общих мест и носила довольно банальный характер. В тот период толпа находилась в достаточно умиротворенном состоянии, убаюканная восемью годами относительной стабильности, поэтому никаких резонансных реакций снизу не последовало, тем более, что «стратегия» в принципе абсолютно правильная и нужная, а детальных разработок и экспертных оценок еще не было. Все изменилось через год-два, когда на этот участок были брошены лучшие интеллектуальные силы под руководством все того же вездесущего Я. Кузьминова и ректора Академии госслужбы В. May. И с этого момента жить стало значительно интереснее и веселее. Теперь уже с достаточной долей определенности можно предположить, каким станет облик России в ближайшем будущем. Опять же нет смысла оспаривать исходные посылы — в их определении нашим экспертам нет равных. То есть они с предельной точностью отвечают на первый классический вопрос русской интеллигенции, ответ же на второй вопрос списывается, по примеру двоечников, у отличников Запада. Что поделаешь, не творцы, чего и нам желают, тем более что западные отличники списывать дают с удовольствием, безвозмездно, да еще и приплачивают в виде грантов.
* * *
Рассматривать детально отдельные позиции Концепции нет смысла. Во-первых, они и так у всех на слуху, во-вторых, до окончательного варианта еще далеко: в работе задействована 21 экспертная группа, и разработки каждой, надо полагать, удостоятся рассмотрения на самом высоком уровне. Но уже сегодня обращает на себя внимание недвусмысленная и нимало не завуалированная генеральная линия, представляющая собой вульгаризированный вариант программы Римского клуба.
Стало считаться аксиомой профессиональное мнение реформаторов, что цели образования определяются социальным заказом, точно так же, как и, например, низкопробная содержательная часть отечественного телевидения оправдывается понятием рейтинга. Позиция во всех отношениях очень удобная: она позволяет авторам не напрягаться как в том, так и в другом случае. С точки зрения современной псевдодемократии, казалось бы, верно, но что такое сегодня «социальный заказ» вообще, какой бы сферы деятельности он ни касался? В последние десятилетия он направлен лишь на неуемное, гипертрофированное развитие парадигмы потребления — материального или духовного (правильнее — бездуховного). Социальный заказ направлен на наращивание потребительских запросов. Понятия ценности, качества, уровня, да и простой целесообразности уходят на задний план. Наши ведущие умы любят порассуждать о дефиците профессионализма, но сама доктрина подготовки профессионального потребителя исключает понятие профессионализма как такового. Неолиберальные рыночные механизмы — это мутанты, часто — парадоксального действия. Выпущенные в далекие советские времена бытовые приборы, изготовленные из «пещерных» материалов при достаточно невысокой культуре производства, сохраняли функциональность десятилетиями. Нередко ломались, но вполне допускали ремонт и дальнейшую эксплуатацию. Современная же брендовая техника вся рассчитана на срок от 6 до 8 лет, причем стоимость ремонта подогнана под уровень совершенной нецелесообразности.
Уровень технической оснащенности, материалы, квалификация исполнителей — все это позволяет сегодня выпускать телевизоры, холодильники, стиральные машины практически вечными, но это категорически противоречит законам нынешнего рынка. Потребительский спрос должен быть непрерывным и закольцованным. Испокон веков ремесленник, существуя в условиях подлинного рынка, дорожил своим профессиональным клеймом, оно его кормило. Механизмы-мутанты диктуют иные правила: современный рынок и качество — две вещи несовместные. Отсюда и мутации понятия профессионализма. Надо признать, что произвести продукт, который придет в негодность строго в соответствии с заданным циклом, — задача, требующая определенной квалификации и специфического образа мышления. Подобным алгоритмом мышления должен обладать, например, специалист-подрывник: изготовленная мина должна взрываться в строго определенный временной промежуток. В этом принципиальное различие психологии созидателя (творца) и психологии разрушителя. Надо полагать, что на подготовку именно таких специалистов и направлена реформа образования, по крайней мере, весь дискурс идеологов свидетельствует об этом, да и сама концепция «социального заказа» свидетельствует о вывернутости их сознания, потому что элементарный здравый смысл должен подсказывать, что не цели образования должны формироваться социальным заказом, но социальный заказ должен быть продуктом образовательного уровня.
Опять же нет смысла вдаваться в отдельные положения реформы. Прошло уже более десяти лет с того дня, когда Горбачев-Фонд организовал общественные слушания по ее проекту. С тех пор процесс идет ни шатко ни валко, провоцируя непрерывные дискуссии с переходом на личности и потоками обвинений в обе стороны. Одно можно утверждать определенно: уровень образования — как среднего, так и высшего — упал по сравнению с дореформенным значительно. Причины этого могут быть различны, но при существующих концептуальных, а также морально-этических установках авторов результат и не может быть иным. Отсюда и выводы о переизбытке учителей в школах, отсюда и уровень оплаты их труда, отсюда и бесконечные практически узаконенные поборы с родителей.
Когда в основе чего-либо лежит порочная концепция, порочным становится и все, что на выходе. Это закон.
Нет нужды напоминать, что государство имеет все потенциальные возможности для нормального финансирования образования. Сравним доли расходов в ВВП на образование и науку (%):
Южная Корея, Тайвань — более 20;
Финляндия — 16;
Япония — 14;
США-11;
Россия — 3,5.
* * *
До последнего момента страна бурлила, наполняемая слухами о переходе к всеобщему платному среднему образованию. Очередной тест, подкинутый обществу неолибералами, надо сказать, груб и безыскусен, как почти все, что они делают. Уровень накала достиг опасного предела, и правительство вынуждено было сделать конкретные и предельно четкие заявления по вопросу, но уже одно то, что тест был проведен, неопровержимо свидетельствует о предоставленном карт-бланш.
В любом случае, все еще впереди, как впереди неизбежная реализация программ «Стратегии-2020», где важнейшим пунктом представлен демонтаж всей социальной системы — как советской, так и постсоветской. Тесты на увеличение пенсионного возраста — лишь пробный шар, после чего следует ожидать более радикальных предложений в виде отмены пенсий как явления — по китайскому образцу. По мнению В. May, в ближайшее время у государства будут полностью исчерпаны возможности финансирования пенсионных программ. Поэтому в очередной раз не стоит напрягаться в поисках нетрадиционных решений. Спасение утопающих — исключительно их проблема.
