Авигдор Либерман - Ничего, кроме правды
Я считаю, что единственным, хотя и кажущимся многим пока нереальным решением проблемы является полное отделение друг от друга двух народов, населяющих эту страну. Да, на сегодняшний день мы не в состоянии провести подобное разделение, этот план кажется утопией. Но если мы искренни в своем желании положить конец взаимному кровопролитию, то добиться этого мы — оба наших народа — сможем только указанным выше, нелегким, но единственным эффективным путем.
При этом недопустимо говорить о депортациях и каких бы то ни было односторонних силовых мерах. Мы должны обратиться к мировому сообществу, к международному общественному мнению, попытаться убедить мир в том, что иного решения конфликта попросту не существует, что все иные пути, обсуждавшиеся прежде и обсуждаемые ныне — есть ни что иное, как страусиное бегство от реальности и от ответственности. Речь идёт о полном отделении друг от друга двух народов, о переразделе территорий между рекой Иордан и Средиземным морем. Подобная акция, естественно, будет сопряжена с частичным обменом населением, при котором большинство арабов, проживающих сейчас на территории Израиля, переселятся в Иудею и Самарию, а часть евреев, проживающих ныне на этих территориях, переселятся на территорию Государства Израиль, границы которого будут очерчены заново. План такого перераспределения территорий и населения должен заручиться поддержкой крупнейших мировых держав и, желательно, ООН.
Я знаю, что кто-то с порога отметет этот план, назвав его безумным, кто-то заявит, что все это сплошная утопия, но я настаиваю на своем: этот план — не только единственно возможное (и, соответственно, единственно реальное) решение проблемы; в этом плане есть видение — то самое видение — общая цель, которая так необходима нам всем. Государство и общество не могут жить голым прагматизмом, они должны заглядывать чуть дальше собственного носа, то есть видеть перспективу, чуть более отдаленную, нежели унылое, а, подчас, невыносимое бремя повседневных забот. Государство, народ, общество должна сплачивать общая мечта, общая идея. Без этого наше будущее ничем не будет отличаться от унылого настоящего. Точнее, без этого у нас просто не будет будущего.
АРАБСКИЕ СОСЕДИ, ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА ИЗРАИЛЯ И «МИРНЫЙ ПРОЦЕСС»
Палестинский вопрос и радикальный ислам
После каждого очередного теракта все в Израиле — от министров и депутатов Кнессета до «рядовых граждан» — заводят ритуальную песню: «Все, этого больше терпеть нельзя, это надо решительно пресечь и положить этому конец раз и навсегда». Но вот беда: вопрос о том, какие именно меры следует принять для того, чтобы палестинский террор прекратился, остается открытым. Кстати, и в левом легере Изралия почти никто не питает иллюзий насчет того, кто такие и почивший в бозе Арафат, и его пока еще живые приспешники, и какого рода режим властвует в Палестинской Автономии.
Одной из немногих попыток противопоставить террору какие-то конкретные действия была затея с Норвежскими соглашениями. Логика, которой руководствовались «архитекторы Осло», была простой: Израилю нет смысла спорить с палестинцами о том, кто и как будет контролировать территории Иудеи, Самарии и сектора Газы. Посему Израиль эти споры прекращает и заявляет палестинцам: «Давайте сначала попробуем определить, что именно является объектом нашего спора. Если все дело в том, что вам угодно получить Иудею и Самарию и иметь свои органы и атрибуты власти, то — чего проще? Берите на здоровье — все это мы отдаем даром. Мы охотно поступаемся всем, завоеванным нами».
Смысл затеи был в том, что, мол, если исчезнет предмет спора, то желанный мир настанет сам собой. На практике оказалось, что ни наши бесконечные уступки, ни получение палестинцами практически всего, что они требовали, ни, казалось бы, полное устранение причин конфликта не привели к установлению мира, а, наоборот, породили хаос, кровопролитие и полный отказ обеими сторонами от выполнения условий ословских соглашений. Таким образом, напрашивается вывод: продолжение «ооновской риторики» деятелями левого лагеря обусловлено исключительно тем, что им просто не хватает мужества признать ошибочность своих умозрительных концепций.
Сейчас модно говорить о дальновидности политической теории Рабина, о, якобы, оставленном им богатом наследии, следование которому, вернет нас на дорогу к миру. При этом забывают, что его доводы в защиту ословских соглашений строились, прежде всего, на утверждении об обратимости процесса (если палестинская сторона не выполнит своих обязательств, то Израиль в любой момент сможет повернуть ситуацию назад, к периоду, предшествовавшему заключению Норвежских соглашений). Рабин повторял, что если палестинцы посмеют повернуть против нас оружие, которым мы их оснащаем, то наши войска немедленно займут оставленные ими позиции в Газе. Эти разговоры были сданы в архив еще при жизни Рабина, спустя год-другой после заключения Норвежских соглашений, а уж сегодня воспоминания «о принципе обратимости Рабина» могут вызвать лишь недоуменное пожатие плечами. Все понимают, что ничего вспять повернуть невозможно, но «наследники Рабина» не имеют мужества признать, что вся концепция их идейного вдохновителя была ошибочной. Совершенно очевидно, что и прочие подобные «изобретения», вроде ввода международных сил или «разделительного забора» не принесут решения проблемы террора.
Что касается затеи с вводом международных «миротворческих» сил, которые так хотят увидеть в нашем регионе многие идеологи левого лагеря, то стоит напомнить, что у нас есть уже немалый и исключительно отрицательный опыт в этом вопросе. В 1967 году, когда президент Египта Насер потребовал убрать войска ООН с Синайского полуострова[13], эти войска немедленно выполнили его требование, предоставив египетским войскам полную свободу действий по подготовке к агрессии против Израиля. Присутствие международных «миротворческих» сил и наблюдателей на Юге Ливана и в Хевроне также не обеспечило безопасности ни одному израильскому гражданину. Наоборот, эти силы, как правило, мешали проведению антитеррористических операций нашей армии. Эти силы ни разу не помешали террористам Хизбаллы развертывать на нашей границе свои ракетные установки. Апофеозом вредоносной деятельности этих «миротворцев» была история с похищением израильских солдат на ливанской границе, когда военнослужащие международного контингента выступили в роли прямых пособников террористов. Нет никаких оснований надеяться на то, что подобная практика изменится в будущем.
Не принесет желанного избавления и «разделительный забор» — идол, на которого уповают многие наши политики, в том числе, и причисляющие себя к правому крылу политического спектра. Затея с забором — не решение проблемы, а попытка страуса спрятать голову в песок. Стоит напомнить, что 80 процентов террористов добирались до своих целей в густонаселенных центрах Израиля не «козьими тропами», а приезжали туда по главным дорогам, на частных автомобилях, такси или в автобусах, спокойно проследовав через все израильские КПП. Тем более никакой забор не остановит минометные снаряды и ракеты. Усовершенствование ракет «касам» до такой степени, что они смогут угрожать густонаселенному центру нашей страны — это вопрос, от силы, пары-тройки лет. Надежно укрепленная граница с Ливаном еще ни разу на спасла наши северные города от обстрела «катюш». А усовершенствованные через пару лет ракеты «касам» превратят в кромешный ад жизнь не только жителей г. Сдерот, но и Ашкелона, Атпдода, Офакима, Нетивота и так далее, вплоть до Большого Тель-авива. Политическая стратегия палестинцев рассчитана на долговременный выигрыш (пока они не обзаведутся ракетами значительного радиуса действия и пока Иран не обзаведется оружием массового поражения). Подобные изменения перечеркнут все стратегическое превосходство израильской армии, и ввергнет нашу страну в балансирование на краю пропасти. Страшно подумать о том, во что это может ввергнуть не только наш регион, но и всю планету. Настоящее время — это последний звонок, последняя наша возможность остановить процесс создания безнадежной для Израиля стратегической ситуации.
Итак, не только «принцип обратимости», но и все прочие исходные затеи Осло, «Дорожной карты» и пр. оказались на практике иллюзорными и в корне ошибочными. Жизнь жестоко посмеялась над прожектерскими рассуждениями Рабина и его последователей о том, что, палестинцы гораздо лучше нас справятся со своими террористами, «так как у них нет Верховного Суда и правозащитных организаций». Палестинцы никогда не собирались, не были и не будут субподрядчиками Израиля в деле борьбы с террором. Они не раз заявляли это открыто, а мы упорно не хотели их слушать. В любом вооруженном противостоянии нашей армии с террористическими группировками, палестинские силы безопасности (вооруженные, оснащенные нами и обученные с нашего полного одобрения иностранными специалистами, в том числе и советниками из ЦРУ) будут воевать вместе с террористами и против нас. Ни одна наша попытка заставить «палестинские силы безопасности» бороться с террором не имела успеха. Последний раз мы наступили на эти грабли, позволив Мухаммаду Дахлану вооружить в рамках программы «Дорожная карта» 22 тысячи человек, которые в реальности представляли собой еще 22 тысячи боевиков.
