Коллапс. Гибель Советского Союза - Владислав Мартинович Зубок
Ельцина, главного зрителя обращения Горбачева, оно привело в ярость. Российский президент не поехал на ранее оговоренную церемонию с Горбачевым по передаче «ядерной кнопки». Вместо этого он велел Шапошникову встретиться с бывшим советским главой на «нейтральной территории», в огромном Екатерининском зале Кремля. Горбачев отказался. Шапошников пребывал в замешательстве: на документах о передаче требовались подписи обоих руководителей. Импровизируя, маршал пришел в кабинет Горбачева с двумя полковниками, чтобы убедить советского лидера проверить «ядерный чемоданчик» и подписать бумаги. Шапошников обещал вернуться с документом, подписанным Ельциным. Затем министр обороны ушел вместе с квартетом полковников, включая двух, что до этого момента сопровождали «ядерный чемоданчик» при Горбачеве. «Теперь Ельцин держит палец на ядерной кнопке», – сообщил Горбачев Коппелу из ABC. Ни у кого не хватило духу сказать ему, что так было уже несколько недель[1520].
Ельцин продемонстрировал свою власть еще одним способом. Через полчаса после выступления Горбачева двое рабочих спустили огромный флаг Советского Союза с освещенного флагштока на Сенатском дворце московского Кремля, который был виден с Красной площади. Вместо него подняли российский триколор. Смена флагов произошла незапланированно и преждевременно. Российский лидер изначально планировал сделать это в полночь 31 декабря, с фейерверком и при скоплении людей. Однако характер Ельцина снова перевесил все государственные церемониалы и обстоятельства. Спонтанные «загогулины» впоследствии еще не раз аукнутся Ельцину и осложнят многие начинания. Но его попытка в последний раз затмить шоу Горбачева провалилась. На фоне выверенной американцами драмы ухода советского лидера Ельцин со своими выходками и замашками выглядел хамоватым провинциальным актером.
Президент Буш наблюдал за отставкой друга по каналу CNN из своей резиденции в Кэмп-Дэвиде. «Финал пронял меня до слез, – записал он на диктофон. – Это было Рождество, праздник». Двумя часами ранее Буш получил личное письмо от Горбачева и поговорил с ним по телефону. Уходящий с поста глава СССР заверил, что передаст ядерные полномочия Ельцину под строгим контролем и без малейших заминок: «Никакого отключения не будет. Ты можешь проводить рождественский вечер спокойно». Горбачев призвал американского друга помогать согласию между бывшими советскими республиками и особо поддерживать Россию в ее реформаторских начинаниях. Буш ответил: «Мы по-прежнему друзья, и нашу дружбу ничто не нарушит». Он заверил Горбачева, что его огромный исторический вклад не будет забыт. После того как собеседник повесил трубку, Буш расчувствовался. Он ощущал: только что произошло нечто грандиозное – вторая сверхдержава, давний противник Соединенных Штатов, прекратила существование. Несмотря на все донесения ЦРУ, заверения Ельцина и российских либералов, несмотря на сенсационные результаты референдума на Украине, для лидера США советская империя продолжала существовать до самых последних дней декабря 1991 года, и вот с ней покончено простым «росчерком пера». Стать свидетелями такого события Буш и его администрация не рассчитывали никогда. «Это была и есть не имеющая аналогов ситуация в истории», – признал Скоукрофт. Завершив телефонный разговор с Горбачевым, Буш подумал: «Боже, сколько удачи выпало нашей стране, сколько благодати»[1521].
В канун Рождества сотрудники аппарата президента США по национальной безопасности Николас Бернс и Эдвард Хьюэтт продолжали сидеть на работе, даже когда все остальные разъехались по домам к семьям. От Скоукрофта поступали противоречивые предложения, как отметить конец СССР – то ли писать речь о вкладе Горбачева, то ли ограничиться простым заявлением о произошедшем. В конце концов пришло распоряжение составить специальное обращение. Среди профильных тем были: огромное облегчение от избавления от ядерного кошмара и торжество американских ценностей в Восточной Европе и на постсоветском пространстве как гарантия всеобщего мира. Признание заслуг Горбачева трансформировалось в приветствие Содружеству Независимых Государств. По воспоминаниям Бернса, несмотря на все дружеское отношение администрации США к Горбачеву и Шеварднадзе, «многие из нас считали» представляемое ими государство «империей зла, по выражению Рейгана»[1522].
С начала до конца Скоукрофт и другие члены администрации скептически относились к концепции Горбачева о демократическом Советском Союзе как евразийском партнере США. По мнению Скоукрофта, качества самого Горбачева как руководителя привели к распаду СССР. «При всем его блеске, у Горбачева, по-видимому, был один фатальный недостаток. Он оказался неспособен принимать трудные решения, а затем от них не отступать. Он довел до совершенства умение идти на компромисс, откладывать и лавировать», – размышлял Скоукрофт в позднейшем интервью. Этот недостаток «с нашей точки зрения… стал настоящим благословением…. Обладай Горбачев авторитарной политической волей, как у Сталина, и решимостью своих предшественников, мы, возможно, до сих пор имели бы дело с Советским Союзом»[1523].
Буш выступил с обращением к американской нации в 9 часов вечера на Рождество. Американский президент произнес речь, которую так долго ждали Ельцин и другие участники Алма-Атинской встречи. Соединенные Штаты, сказал Буш, «признают и приветствуют появление свободной, независимой и демократической России во главе с ее отважным президентом Борисом Ельциным. Посольство [США] в Москве останется и будет нашим посольством в России. Мы поддержим передачу России места СССР в качестве постоянного члена Совбеза ООН. Жду возможности тесной работы с президентом Ельциным в вопросе поддержки его усилий по проведению демократических и рыночных реформ в России». В следующем абзаце Буш признал международный суверенитет Украины, Армении, Казахстана, Белоруссии и республики Кыргызстан, чей президент Аскар Акаев произвел на госсекретаря США впечатление либерала. Трем другим среднеазиатским республикам, а также Азербайджану, Грузии и Молдове еще предстояло показать, что они соблюдают пять принципов Бейкера[1524].
Узнав об американском признании, Ельцин позвал Бурбулиса и других приближенных в свой кремлевский кабинет, откуда уже съехал Горбачев, чтобы отпраздновать победу. Они распили бутылку коньяка. Хватило ума не приглашать американское телевидение для съемок этой сцены. В тот же день российское Министерство иностранных
