Газета "Своими Именами" (запрещенная Дуэль) - Газета "Своими Именами" №32 от 07.08.2012
Это процессуальное нарушение, которое также может быть предметом последующих стадий обжалования судебного решения, а также обстоятельство, указывающее на пристрастность суда.
Ибо отказав лицу, участвующему в деле, огласить те значимые для ответчика обстоятельства из содержания книги и представить по ним свои объяснения, суд нарушил принципы оценки доказательств, основанные на их всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании (ст.67 ГПК РФ).
Такой суд в таких делах, обосновывая решение на неких отдельных высказываниях, не желая исследовать, в какой связи они сделаны, уподобляется тому самому «чукче», который «что видит в тундре, о том и поет».
Некие поистине заинтересованные лица выбрали определенный алгоритм действий. Из всего текста материала выбирают наиболее «ужасные» «высказывания, выражения, их сочетания», в которых хотят увидеть «направленность на возбуждение ненависти либо вражды, а также на унижение достоинства человека, либо группы лиц по признакам национальности и происхождения, а именно украинцев русским, кавказцев русским» (как в вышеуказанном деле), либо другие признаки экстремистской деятельности из ст.1 Закона об экстремизме и передают их на исследование лингвистам – специалистам (экспертам). Причем ставят перед этими специалистами – лингвистами (экспертами) правовые вопросы, связанные с уже данной ими оценкой деяния как экстремистского. А чтобы лингвисты не «парились», ограничивают их исследованием только этих высказываний. Специалисты (эксперты), поняв направленность заказа, получив от заказчика оплату за услуги, выполняют его, трансформируя предположения заказчиков в утверждения.
Эти утверждения в дальнейшем становятся «аксиомой» для суда. Оправдывая свое решение цитированием выводом заключения эксперта (специалиста), судьи записывают, как правило, следующее: «Суд отмечает, что заключение не является экспертизой, однако у суда нет сомнений не доверять вышеуказанному психолого-лингвистическому исследованию, поскольку оно проведено квалифицированными специалистами, перед проведением экспертизы (?) предупреждались об уголовной ответственности по ст.307 УК РФ» (стр.3 Решения от 16.01.12 г. судьи Бабенковой Т.Л.). Кстати, специалисты оказались вполне квалифицированными, ибо оговорили свою ответственность необходимостью проведения детального исследования всей книги для более корректного ответа.
Впрочем, когда судьи не уверены в ангажированности экспертов, они способны уйти от необходимости её проведения, как в анализируемом случае в суде апелляционной инстанции.
Но даже не исследовав контекстную часть книги, а только отрывок текста на страницах 220-221, исключительно по которому проводилось психолого-лингвистическое исследование, обладая только знаниями русского языка в объеме программы средней школы советского времени, можно понять цель и смысл высказываний, выражений и их сочетаний, исходящих от автора, то есть их направленность. Саркастическая форма их подачи определяется полемикой с неким оппонентом из «русских националистов», озабоченным засильем «черно…х» (автор потому дает это слово в кавычках) в Москве и предлагающим принять закон об ограничении присутствия иностранцев в России. Возражая против такого закона о выселении иностранцев, шутливо называя местное население Москвы туземцами, к которым автор относит и себя, которое из-за нежелания работать на не престижных и тяжелых физических работах, фактически добровольно отдало рабочие места иностранцам, автор фантазирует на тему последствий такого выселения. Для остроты восприятия использует прием - принять мифический закон о привлечении туземцев к работе и анализирует последствия принятия такого закона. Смысловое содержание данного фрагмента текста - высказанное мнение автора о том, чего не понимают «русские националисты» - «почему мы, русские, вырождаемся». То есть в данном отрывке присутствует критическое отношение к современным русским, в том числе к произволу «ментов», и критика мировоззрения «русских националистов» относительно негативных характеристик различных групп населения по национальному признаку. Другой интерпретации текста у человека, понимающего русский язык, быть не может.
А чтобы это не стало очевидно в ходе судебного исследования, суд апелляционной инстанции отказал адвокату в правоте огласить главу книги со спорным фрагментом текста, концовка которой подводит итоги полемики автора с «русскими националистами» и включает выводы автора по этой полемике, что практически сводит на нет заключение специалистов о якобы агрессивности фрагмента данного текста, «содержащего высказывания, выражения, их сочетания, направленные на возбуждение ненависти либо вражды, а также на унижение достоинства человека, либо группы лиц по признакам национальности и происхождения, а именно украинцев русским, кавказцев русским».
Автор заканчивает полемический диалог с «русскими националистами» следующим:
«Черножопые» не теснят русских, а занимают те ниши, которые мы сами им освобождаем: пашни, на которых мы не хотим пахать; базары, на которых мы не хотим торговать; стройки, на которых мы не хотим работать. Освобождаем во имя своей мечты - найти такую работу, чтобы не работать, после неё нажраться водки и, пока не отрубился, повякать про то, как вчера нажрался, или про проклятых жидов и «черножопых», которые у нас живут лучше нас, а у нас на водку не хватает.
Вот проблема России, русские националисты. Вот о чем у вас должна голова болеть, если бы в ней было то, чему болеть» (стр. 221-222 книги «Кнут народа»).
С какого перепугу кто-то может обнаружить в этой резюмирующей фразе в полемической статье автора возбуждение ненависти или вражды, унижение человеческого достоинства по признакам национальности и происхождения (образные выражения характеризуют специфику формы изложения мыслей автора, а не смысловое содержание текста)?
И почему «квалифицированные специалисты» не обратили внимание на неё? Ведь обратили же они внимание на то, что поводом для полемического текста Мухина Ю.И. явилось письмо И.В. Антоновой («…по поводу жизни русских в Москве»).
Ясное дело, потому что врио заместителя начальника ОРБ ГУ МВД России по ЦФО Юдин А.Н. сознательно не включил в запрос на исследование эту фразу, зато поставил вопросы под номером 1 и 2, на которые должен был ответить сам. И в дальнейшем судьи апелляционной инстанции ему подыграли.
Что делать?
Учиться, учиться, учиться!
Учиться думать. Учиться детально разбираться в законах. Учиться адекватно реагировать в сложившейся обстановке.
Кто-то скажет: «Хорошо рассказываешь, а результат-то по делу каков!».
Результат таков.
1. Из вышесказанного вполне можно подготовить кассационную жалобу. Есть основания и для надзорного производства.
2. Судьи явно не ожидали такого отпора чинимому ими произволу. Они тоже люди и в будущих процессах будут осмотрительней и осторожней.
3. Имею конкретные, обоснованные основания вынести сложившуюся проблему пороков правосудия в средства массовой информации, на суд общественности.
Есть и примеры из адвокатской практики.
Расскажу о положительном результате по уголовному делу в отношении мошенницы, которая, будучи бухгалтером жилищно-строительного кооператива, регулярно в течение года (26 раз!) перечисляла общественные деньги кооператива, полученные от его членов за предоставление коммунальных услуг, всего 10 млн. рублей, на сберкнижку своего мужа, близких родственников и подруги.
Так как приговор еще не вступил в силу, не буду указывать ни место совершения преступления, ни суд, постановивший приговор.
Я представлял интересы потерпевшего – указанного потребительского кооператива.
Так вот, в первом судебном заседании увидел благостную картину единения интересов подсудимой с адвокатом, с гособвинителем и судьей, которые полюбовно договорились провести судебное заседание в особом порядке судебного разбирательства. То есть без исследования доказательств и обстоятельств дела, основываясь на признании подсудимой своей вины. За преступление, наказание за которое предусматривалось до 10 лет лишения свободы, подсудимая в этом случае не могла быть осуждена на срок более 6,5 лет.
Договорились, но не учли одного – согласия потерпевшего на особый порядок судебного разбирательства. А так как мошенница похищенные 10 млн. израсходовала в своих интересах (не исключено, что частично и на то, чтобы откупиться от справедливого наказания), то потерпевшему и членам кооператива, большинство которых составляют пенсионеры и ветераны, она не вернула и не собиралась возвращать ни одного рубля. Естественно, условием согласия потерпевшего на особый порядок разбирательства был хотя бы частичный возврат денег.
