Сергей Кара-Мурза - Мысли быстрого реагирования

Вот аналогичное выступление в РБК daily (24.08.2012 07:54), автор — Александр Элинсон, член экспертного совета по здравоохранению комитета Совета Федерации по социальной политике:

«Бесплатные лечебные учреждения сейчас перегружены пациентами, они испытывают острый недостаток квалифицированного персонала, диагностической и терапевтической техники, лекарств. В то же время частные клиники готовы работать с более мощным потоком пациентов, чем есть сейчас. Уровень сервиса и скорость обслуживания в частных клиниках на порядок выше, кроме того, частные клиники ведут активную кадровую политику… Партнерство государства с частными клиниками позволит решить целый комплекс проблем. Прежде всего в бесплатных учреждениях сократятся очереди. Далее, приток пациентов в частные клиники стимулирует развитие рынка платной медицины».

В среде врачей обсуждение этого проекта идет давно. Вот пара сообщений с форума травматологов после 9-го съезда травматологов-ортопедов России, состоявшегося в Саратове в сентябре 2010 г.7:

Отправитель: Александр Петрушин 26 сентябрь 2010, 16:25.

«Нет ничего удивительного в нынешнем состоянии дел в травматологии, ортопедии и медицине в целом. Реализуется реформа здравоохранения, направленная на полную его коммерциализацию. Одномоментно это сделать невозможно, поэтому процесс разделен на несколько этапов. Этап первый — разделение медицинских учреждений на муниципальные, региональные и федеральные /выполнен/.

Этап второй — резкое сокращение коечного фонда и объемов /госзаказа/ муниципальных учреждений. В идеале — сокращение до участковых служб и врачей общей практики, но не думаю, что это удастся реализовать. Оставление за муниципальными учреждениями возможности оказания лишь неотложной помощи. Одновременно частично решается вопрос кадрового дефицита по схеме — нет коек и объемов — нет ставок — не нужны кадры. Данный этап реализуется в настоящее время.

Этап третий — создание искусственных очередей на плановое лечение и обследование в региональных лечебных учреждениях /ведь их коечный фонд никто увеличивать не собирается/ и принуждение пациентов к обращению за платной помощью, где очередей нет или они не так значительны.

Впоследствии, думаю, на базе ОФОМС [областной фонд ОМС] или без него создадутся частные страховые компании, которые и будут заниматься оплатой плановой медицинской помощи за счет средств пациентов. Бесплатная медицина канет в Лету вслед за прочими, так называемыми, завоеваниями Октября.

Несмотря на создаваемые условия, мы, безусловно, выживем, но, как написано в книжке про Винни-Пуха, „это будет совсем другая история…“.»

Ему отвечают: «Вы один в один пересказали то, что мне рассказывали местные функционеры от здравоохранения разного уровня. Четвертый и пятый этапы будут, когда монстрам (Газпром, Роснефть, Альфа-группа и пр.) отдадут на откуп стационарное лечение по-дорогому: кардиология, ортопедия, онкология, нейрохирургия, оставив муниципальные больницы для бедных с минимальным набором возможностей лечения и минимальными затратами. Мы выживем и даже заработаем, только как-то совестно лишать специализированной помощи около 70 % населения России».

Вот еще:

«Добьет существующую государственную систему новый закон об ОМС, в котором предполагается участие в оказании помощи по ОМС коммерческих медицинских организаций. Принцип, я думаю, будет следующий: допустим услуга по ОМС стоит 150 р. (консультация), а в частной организации она стоит 300 р. Пациент оплачивает в кассу 150 р., а остальные 150 оплачивает страховая компания. Таким образом, поток пациентов в частные структуры увеличится, а в государственные — уменьшится. Это будет еще один гвоздь в крышку гроба».

Вообще, интересных сообщений много.

9.09.2012

В части комментариев обсуждение одной из проблем здравоохранения сдвинулось к экономическим и техническим вопросам. Вот пара тезисов.

В. May пишет: «В России всегда доверяли государственному университету, но частному врачу».

Странные фантазии бывают у В. May. Когда это «всегда» в России доверяли частному врачу? И кто доверял, какой процент населения, чтобы представлять это «доверие» как всеобщую социальную норму? Объяснил бы ректор академии, почему же эти частные врачи, которым так доверяла Россия, мирились с таким высоким уровнем детской смертности — 425 умерших на 1 тыс. родившихся в 1897 г.? Ведь причины такой смертности были тривиальными, томографов не требовалось. Может, врачей просто не было или они были недоступны для большинства населения? И почему к середине 20-х гг., сразу после создания государственной системы здравоохранения, младенческая смертность снизилась так резко, что средняя ожидаемая продолжительность жизни сразу выросла на 12 лет (в Европейской части СССР)?

Трудно поверить, что человек, находящийся на посту ректора, не знает, что большинство жителей дореволюционной России не имело доступа к специализированной врачебной помощи просто потому, что она существовала лишь в крупных городах. В России не было той общности «частных врачей», которым население могло верить или не верить, сравнивая их с «государственными». А когда стала возникать сеть больниц, врачи в них были земскими, а не частными. Какой неряшливый тезис!

Как же видит В. May главные проблемы здравоохранения в нынешней России в среднесрочной перспективе? Предельно странно видит, он просто ставит читателя в тупик: «При обсуждении принципов функционирования и реформирования современного здравоохранения можно выделить две ключевые проблемы. Во-первых, быстро растущий интерес образованного человека к состоянию своего здоровья. Во-вторых, асимметрия информации».

Что это такое, господа знатоки народного хозяйства и госслужбы? Поначалу мелькает мысль: может, это издевательство? Население больно, иммунитет подорван стрессом, идет деградация остатков советского здравоохранения, огромное «социальное дно» лишилось доступа к медицинской помощи (нищие, бездомные и беспризорники не регистрируются по месту жительства и не имеют полиса). Выводы социологов ясны и понятны: «Боязнь потерять здоровье, невозможность получить медицинскую помощь даже при острой необходимости составляют основу жизненных страхов и опасений подавляющего большинства бедных» (2004).

Это — экзистенциальная проблема практически для всего населения, которое страдает при виде бедствия соотечественников и от своей беспомощности помочь им — а нам выдают какую-то муть насчет «растущего интереса образованного человека к здоровью» и «асимметрии информации». Какой откат в культуре!

9.09.2012

Вся доктрина реформ, как она складывалась с конца 80-х, исходила из социал-дарвинистского представления о человеке. Верхушка реформаторов видела население СССР (и конкретно — русских) как популяцию, состоящую из двух качественно разных общностей, — «слабых» и «сильных». Это говорилось так открыто, что даже вышла серия книжек Б. Диденко («Хищная власть», «Хищная любовь» и пр.), в которых он развивал теорию, что человек произошел от двух разных, но близких видов животных, один из них — хищный. Люди-хищники стали властвовать над нравственными и работящими. Они были тягловой силой и одновременно кормом для хищной «элиты» — пока не создали цивилизацию. Теория ложная, но взятые из жизни иллюстрации привлекали.

Сейчас примерно такую же теорию (о «людях и люденах», «элоях и морлоках») развивает целое элитарное течение «постчеловечество» (в РФ вышли две книги, о которых мы говорили, есть сайты).

Но для нас важнее практическая доктрина, которая явно принята и реализуется. В мягкой форме она сводится к тому, что если популяцию «слабых» (а их большинство) сильно сократить, то остаточный «российский народ» станет конкурентоспособным, а с его нефтегазовым комплексом еще и богатым, и войдет в мировую элиту. Работников же надо завозить, как в Арабские Эмираты, из Юго-Восточной Азии. Они не пьют, покладисты, работают под контролем своих же менеджеров и т. д. Этот проект тоже не скрывается, даже входит в официальные программы («замещающая этническая миграция»). Это надо уже принять как факт нашей нынешней культуры и как элемент социокультурной структуры нашего общества. И речь тут не о богатых, они — группа маргинальная, а явление вышло на уровень социального (это видно здесь и по комментариям наших особо «интеллектуальных и креативных»).

Я и многие (думаю, большинство) отвергаем эту доктрину не по рациональным основаниям. Она видится как огромная подлость, неожиданная в нашем населении. Есть также предчувствие, что эта подлость не может пройти безнаказанно, и наказание ударит откуда-то по всем нам, кто ее попустил и допустил. Кроме того, хищники с их школой и СМИ индоктринируют большую часть наших детей и внуков, которых мы все еще пытаемся вырастить нравственными и работящими. Старики и даже молодые родители страдают от невозможности их защитить.