Уильям Энгдаль - Боги денег. Уолл-стрит и смерть Американского века
Когда группа Моргана решила, что Вильсон с большей вероятностью примет весьма республиканский закон о национальном банке, чем это сделал бы республиканский президент, они организовали национальную кампанию в СМИ вокруг Вильсона. Все газеты, которыми управляла группа Моргана, восхваляли Вильсона, который тогда был губернатором Нью-Джерси, как «либерального реформатора». Выдвижение Вильсона было куплено и оплачено «Нэшнл Сити Банк» Доджа, Сайрусом Маккормаком из «Интернешнл Харвестер К°» и Джейкобом Шиффом, старшим партнёром инвестиционного банка «Кун, Лёб и К°». {83} Другими словами, избрание Вильсона было куплено и оплачено кликой с острова Джекилл.
И он не разочарует своих покровителей.
23 декабря 1913 года, в день перед Сочельником, Закон о Федеральной резервной системе, также известный как Закон Гласса-Оуэна, прошёл в Конгрессе почти без обсуждения. Управляемый республиканцами Сенат протолкнул этот закон в тот момент, когда большинство членов американского Конгресса были дома на рождественских каникулах. Президент-демократ Вудро Вильсон подписал его через час после этого.
ФРС была устроена как независимый центральный банк. Хотя президент США назначал председателя и управляющих Федеральной резервной системы, и это назначение должно было быть одобрено Сенатом, управляли системой президенты 12 частных резервных банков, и никто из них не был более влиятельным, чем президент Нью-йоркского Федерального резервного банка, первый среди равных.
Ключевое положение Закона о Федеральной резервной системе предусматривало, что решения ФРС не должны ратифицироваться ни президентом или кем-либо ещё из исполнительной ветви правительства Соединённых Штатов, ни Конгрессом. Вместо этого погребённым в ворохе пунктов оказалось предоставление в действительности тотальной власти над кредитно-денежной политикой всех американских банков частному Нью-йоркскому Федеральному резервному банку и его директорам, носящим самые влиятельные имена в Денежном Тресте.
Акция, которая не принадлежит банку-члену ФРС, не должна была принимать участие ни в одном голосовании. Этот пункт гарантировал, что никто посторонний не вознамерится покупать акции в Федеральной резервной системе. Это был строгий инсайдерский клуб или Клуб старых приятелей, управляемый Денежным Трестом. {84}
Спустя несколько месяцев после принятия Закона о Федеральной резервной системе 1913 года, вновь назначенный президент Нью-йоркского Федерального резервного банка, человек Моргана Бенджамин Стронг, на пару с директором Федеральной резервной системы и автором закона Полом Варбургом двинулись в Белый дом и Конгресс, чтобы успешно привести доводы в пользу принятия поправки к оригинальному Закону. Поправка позволяла вновь учрежденному центральному банку уничтожать деньги так же, как и создавать их. С нею для Федеральной резервной системы и частных банкиров, управляющих её политикой, была расчищена дорога, чтобы создавать периоды экономического бума, мобилизовывать экономику для войн и создавать дефляционные спады и депрессии, каждая из которых проводилась с такой жестокостью, что превосходила любые ранние инциденты, сотворенные руками частных банкиров из Денежного Треста в течение века до создания ФРС. Получающимся колебаниям от экономического бума до банкротства дали псевдонаучное объяснение, названное теорией «деловых циклов», словно эти явления были так или иначе неизбежны.
Но они не были неизбежностью. Наиболее существенной полезной встроенной ценностью новой Федеральной резервной системы, однако, было то, что она позволила частным банкам, особенно Дому Моргана и его союзникам идти на ранее невообразимые риски. Предпринимаемые ими действия независимо от того, насколько они опасны, теперь были застрахованы «пунктом о доверии и уважении» правительства Соединённых Штатов Америки и их невольных налогоплательщиков. Первый тест новых обширных полномочий третьего с 1787 года национального банка Америки не заставил себя долго ждать. Совсем скоро, в 1914 году, Англия и Франция обратятся в США за массивным кредитованием, чтобы финансировать свою войну с германским Рейхом и Австро-Венгрией, процесс, который стал известным как Первая мировая война.
Глава 4
ФРС Моргана финансирует европейскую войну
«Эта война должна сделать мир безопасным для демократии».
– Комитет по общественной информации президента Вильсона, 1918 годИмперское перенапряжение
Накануне Первой мировой войны в 1914 году совершенно не было очевидно, по крайней мере, на поверхностный взгляд, что могущественный и колоссальный «Пакс Британика», «империя, над которой никогда не заходит солнце», прогнил до самого основания и находился в предельной точке спада экономической активности.
В 1899 году британцы провели войну с помощью Сесила Родса, очень эксцентричного британского магната горной промышленности, чтобы вырвать у буров контроль над обширными золотыми богатствами Трансвааля в Южной Африке. Южноафриканское золото придало лондонскому Сити новое дыхание. В 1897 королева Виктория праздновала своё шестидесятилетие как королева могущественнейшей империи в мире. Британская империя, казалось, была на пике своей мощи, власти и влияния.
Верховный комиссар Капской колонии в Южной Африке Альфред Милнер был близким партнёром лорда Ротшильда и Сесила Родса, причем оба принадлежали к секретной группе, называющей себя «Общество избранных».
Группа Милнера стремилась к экономической мощи, основывающейся на контроле золотых рудников в голландских бурских республиках Трансвааля и Оранжевой провинции. Они также хотели создать конфедерацию британских колоний от Мыса Доброй Надежды до Каира, чтобы властвовать над богатым минералами африканским континентом. {119} Они рассматривали Африку как ключ к будущей британской глобальной гегемонии.
«Н. М. Ротшильд и К°» в Лондоне тайно финансировала Родса, Милнера и южноафриканские военные поводы. Сесил Родс планировал заручиться королевской поддержкой для Британской Южно-Африканской компании по образцу и подобию британской Ост-Индской компании. Родс был убеждён, что золота и полезных ископаемых Южной Африки хватит, чтобы обеспечить лондонскому Сити неоспоримое положение в качестве мирового финансового центра на многие последующие десятилетия.
Родс, Милнер и элитный круг стратегов империи основали в 1910 году тайное общество, цель которого состояла в том, чтобы оживить поникший британский имперский дух. Общество, многие из членов которого были дипломированными специалистами Колледжа Олл Соулз при Оксфордском университете, тайно управляло стратегической политикой Британской империи вплоть до конца Второй мировой войны. Они называли свою группу Круглым столом[5], а также издавали свой журнал с тем же самым названием.
Британцы выиграли англо-бурскую войну. Но в процессе потеряли свою Империю.
Война не стала быстрым и лёгким делом, как сначала ожидалось в Лондоне. Последняя война Англии с европейским противником была в 1853 году – Крымская война[6] против России. С этого времени британская армия провела четыре десятилетия, воюя с плохо вооруженными и плохо обученными формированиями аборигенов во всем мире, весьма несерьёзный вызов. Как больше века спустя самодовольно рапортовали об успехах американские генералы после быстрого успеха «Операции "Шок и Трепет"» в Ираке, так и Лондон рассматривал англо-бурскую войну в 1899 году как ещё одну «маленькую победоносную войну», которая закончится через несколько недель.
В итоге англо-бурская война оказалась столь же разрушительной для Великобритании, как столетие спустя война в Ираке станет для Соединённых Штатов. Буры отчаянно сражались, используя тактику нерегулярной или асимметричной войны против намного лучше экипированного противника. Англия по традиции перебрасывала туда свои войска из других колоний. Буры были быстры и очень мобильны как партизанская сила, используя новые бездымные патроны в своих немецких винтовках «Маузер», которые позволяли стрелку оставаться незамеченным.
Буры использовали тактику нанесения коротких ударов, которая не только привела к потерям, которые британцы не могли себе позволить, а также полностью разбила взгляды Империи на «честное сражение», войну, в которой сражаются «джентльмены». Буры не были джентльменами; они сражались за свою землю и свои дома.
Война тянулась горьких три года, и номинальная победа Англии оказалась пирровой. Она продемонстрировала всему миру, что самая могущественная на земле Империя оказалась неспособна победить мелкие и хуже экипированные военные отряды, полные решимости защищать свою родину, урок, который американская элита горько выучит во Вьетнаме в 1970‑х годах.
