Осень патриарха. Советская держава в 1945–1953 годах - Евгений Юрьевич Спицын
Между тем ряд нынешних историков (О.В. Хлевнюк, Й. Горлицкий[52]), ссылаясь на воспоминания В.М. Молотова и Д.Т. Шепилова, утверждают, что первоначальный текст этого письма, которое готовилось под руководством Г.М. Маленкова близким к нему заведующим Сельскохозяйственным отделом ЦК А.И. Козловым, был значительно более жёстким по отношению к Н.С. Хрущёву, но после его «объяснений» со И.В. Сталиным тот дал команду смягчить тон этого письма и прекратить критику руководителя Московской парторганизации.
При этом надо подчеркнуть, что одновременно с решением главной государственной задачи — подъёма всего сельскохозяйственного производства — в западных областях Украины и Белоруссии, в Молдавии и Советской Прибалтике началась массовая коллективизация крестьянских хуторских хозяйств, которая, естественно, сопровождалась вполне законными репрессиями против местных «мироедов» и депортацией в восточные районы страны кулаков, различного рода подкулачников и других антисоветских элементов, которые активно, в том числе с оружием в руках и при поддержке западных спецслужб, всячески сопротивлялись советизации этих регионов, вошедших в состав СССР незадолго до начала войны. Так, по данным ряда современных авторов (Е.Ю. Зубкова[53]), только из республик Советской Прибалтики на поселение в Сибирь было выслано более 142000 кулаков и откровенных националистов, активно поддерживавших «лесных братьев» и прочий уголовный элемент, которые не только массово и зверски убивали партийных и советских активистов, но и терроризировали собственных односельчан и соплеменников, уничтожив десятки тысяч латышей, эстонцев и литовцев.
При этом следует сказать, что та же профессор Е.Ю. Зубкова,[54] один из видных представителей «либеральной партии» историков, признаёт, что даже после выхода в мае 1947 г. специального Постановления ЦК ВКП(б) «О колхозном строительстве в Литовской, Латвийской и Эстонской ССР» вплоть до конца 1948 г. союзные власти не одобряли жёстких и принудительных методов создания колхозов и совхозов, ориентируя местные органы власти, прежде всего руководителей республиканских компартий А.Ю. Снечкуса, Я.Э. Калнберзина и Н.Г. Каротамма, на агитационно-пропагандистские и экономические методы работы, в том числе через налоговые льготы для всех хуторян, вступивших в колхозы. Однако уже к началу 1949 г. высшему руководству страны стало совершенно очевидно, что таким мягким способом провести сплошной коллективизации так и не удалось, поскольку за прошедшие два года в колхозах объединилась лишь малая толика местных хуторских хозяйств: 3,9 % — в Литве, 5,8 % — в Эстонии и 8 % — в Латвии. Причём, как явствует из документов, основным препятствием для создания колхозов стал массовый террор местных хуторян со стороны «лесных братьев», поэтому уже в конце января 1949 г. Совет Министров СССР принял специальное Постановление № 390-138сс, в соответствии с которым советские власти перешли к жёстким мерам борьбы с антисоветским вооружённым подпольем. Во исполнение этого решения в марте 1949 г. министр внутренних дел СССР генерал-полковник С.Н. Круглов издал приказ № 00225 «О выселении с территории Литвы, Латвии и Эстонии кулаков с семьями, семей бандитов и националистов», на основании которого была проведена операция «Прибой», что, естественно, значительно ускорило процесс сплошной коллективизации в Советской Прибалтике, и к началу 1953 г. она была в основном завершена.
4. Отмена карточной системы и денежная реформа 1947 года: итоги и последствия
Вопреки явно предвзятому мнению хорошо известной группы либеральных авторов (О.В. Хлевнюк, Й. Горлицкий[55]) о «полном разрушении финансовой системы» страны и «огромной денежной эмиссии» в годы войны, большинство авторитетных экономистов (Г.И. Ханин, В.Ю. Катасонов[56]) полагают, что советская денежная система в целом довольно неплохо выдержала испытание войной. В то время как денежная масса в нацистской Германии за годы войны возросла в 6 раз, в Италии — в 10 раз, а в Японии — в 11 раз, в СССР денежная масса увеличилась только в 3,8 раза. Однако Великая Отечественная война, безусловно, породила и ряд крупных отрицательных явлений, которые необходимо было срочно устранить: 1) из-за известного излишка денег проявилось зримое несоответствие между их количеством в наличном обороте и потребностями самого товарооборота; 2) появилось несколько видов цен — пайковые, коммерческие и рыночные, что подрывало значение зарплат и денежных выплат рабочих и служащих, а также денежных доходов колхозников по трудодням и, наконец, 3) крупные денежные суммы осели на руках у спекулянтов, причём существенная разница в различных ценах по-прежнему давала им возможность обогащаться за счёт большей части населения, что подрывало принцип социальной справедливости в стране.
Сразу после завершения войны советское политическое руководство провело ряд важных мероприятий, направленных на укрепление денежной системы страны и рост благосостояния людей. В частности, покупательный спрос населения был увеличен путём роста фондов заработной платы и снижения налоговых платежей в финансовую систему страны. Так, в январе 1946 г. был полностью отменён военный налог со всех рабочих и служащих и снижен размер обязательной подписки на новый государственный заём, по которому часть заработной платы выдавалась не «живыми» деньгами, а облигациями государственного займа. Затем, с марта 1946 г., все сберкассы страны начали выплачивать рабочим и служащим компенсацию за неиспользованные в период войны ежегодные отпуска и т. д. Однако к концу 1946 г. отрицательные явления в финансово-хозяйственной сфере, в том числе сохранение (пусть и минимального) дефицита госбюджета, связанные в основном с конверсией военного производства, с временной расхлябанностью управленческого аппарата, впервые взявшего передых после окончания войны, с последствиями засухи и полным прекращением поставок по ленд-лизу и по линии Администрации помощи и восстановления Объединённых Наций (ЮНРРА), полностью не были устранены, поэтому высшее политическое руководство окончательно взяло курс на проведение новой денежной реформы.
По свидетельству ряда очевидцев, впервые И.В. Сталин поднял вопрос о возможности проведения такой реформы ещё в конце декабря 1943 г. и потребовал от наркома
