Газета "Своими Именами" (запрещенная Дуэль) - Газета "Своими Именами" №26 от 24.06.2014
Мужичок был рад даже сдержанной реакции солдат на его приветствия – они стояли выше него на социальной лестнице, и с пониманием воспринимал брезгливое презрение, исходившее от офицера – капитан Советской Армии и не мог иначе относиться к простому бомжу. Но офицеру, наконец, надоело присутствие бомжа и он ему бросил: «Канай отсюда!». После этих слов мужичок преобразился: «Канай?! Ты что, блатной?!». В мгновение ока в глазах мужичка капитан был сброшен с недосягаемых высот на уровень существа, незаконно использующего воровской жаргон. А перед ним стоял уже не бомж, а человек, имевший право говорить на фене.
В последнее время в повседневную лексику из воровского жаргона вошло слово «беспредел», означающее нарушение всех писаных и неписаных законов. Именно в таком значении это слово является одним из немногих заимствований, не засоряющих, а обогащающих язык, ибо в русском языке не было слова, обозначающего это явление. Нарушения формальных законов происходят довольно часто. Негласные правила нарушаются гораздо реже. Это и понятно – ведь они становятся правилами тогда, когда их начинает выполнять большая часть данной социальной группы. Негласные правила играют значительно большую роль в жизни общества, нежели формальные законы. Если для толкования формальных законов общество содержит целую армию специально обученных людей – юристов, то негласными правилами пользуются все члены общества самостоятельно. И если наряду с формальными законами нарушаются и неформальные установки, то в данной социальной структуре наступает настоящий «беспредел». Члены этой структуры теряют ориентацию в своих действиях и структура погружается в хаос. Естественно, что в любой структуре совершенно объективно появляются механизмы, направленные на сохранение устойчивости структуры. Поэтому и наказание за нарушение неформальных законов, как правило, неотвратимо.
В одном южном вузе в среде преподавателей-взяточников установился определенный обычай приема экзаменов. Перед экзаменами староста группы по установленной таксе собирал со студентов деньги, а затем передавал экзаменатору собранную сумму вместе со списком студентов, отказавшихся платить за оценку. Экзаменатор, оценивая знания студентов, как правило, завышал на один балл отметки студентам, оплатившим экзамен и на столько же занижал оценки «неплательщикам». Конечно, экзаменатор в некоторых случаях мог по своему усмотрению отступить от этого правила, но в любом случае он не имел права изменить истинную оценку более, чем на два балла. Иными словами, незнающий студент не мог получить «пятерку», а знающий предмет на «отлично» - «двойку».
Но среди преподавателей нашелся один доцент, отказывавшийся подчиняться неписаным законам. Всем «неплательщикам», независимо от их знаний, доцент ставил «двойки». Причем если за первый экзамен доцент требовал 100 руб., то за повторный – уже 200 руб. Если же студент продолжал упорствовать, то за сдачу экзамена в третий раз плата увеличивалась до 300 руб. Такое поведение доцента очень не нравилось его коллегам, и доцента регулярно освобождали от должности, как не прошедшего по конкурсу. Но каждый раз, пользуясь поддержкой в министерстве, доцент восстанавливался.
Доцент не отступал от своих принципов и на приемных экзаменах – никто не мог получить у него положительную оценку бесплатно. В один несчастный для себя день доцент принимал вступительный экзамен у девушки, приехавшей из глухой деревни. Эта девушка была гордостью не только своей семьи, но и всей деревни. Ее родители наивно считали, что их умную дочку примут в институт без всяких взяток, да и денег больших в семье не было. Доцент же, не получив взятки, без колебаний поставил ей «двойку». Но на его беду та приехала в город не одна, а с недавно вернувшимся из армии братом. Увидев плачущую сестрёнку, горячий парень прорвался в аудиторию, вытащил доцента из-за стола, нашел в столе список оплативших экзамен абитуриентов, а затем сдал доцента вместе со списком в милицию. За доцента никто не заступился, и он получил максимальный срок, предусмотренный уголовным кодексом за взяточничество. Эта история завершилась счастливым концом – «добро победило зло». Девушка поступила в институт, ее брат вернулся в деревню героем, ее жители могли гордиться односельчанами, победившими «городских взяточников», преподаватели и студенты вуза наконец-то избавились от ненавистного доцента, правоохранительные органы «разоблачили» крупного взяточника, а горком партии отрапортовал об успехах в борьбе с «антиподами социалистической морали». Самое же главное, была восстановлена «справедливая» система обучения в институте: не хочешь учиться – плати деньги, нет денег – тогда, извини, придется учиться.
В данной истории рядовой член структуры был наказан за нарушение неформальных законов этой структуры. А вот обратный пример, когда уже сам неформальный закон защитил рядового члена структуры. В этом же южном городе торговая система функционировала в тесном взаимодействии с правоохранительными органами, выплачивая «налоги» не только в денежном, но и в «натуральном» выражении. «Натуральный налог» заключался в выделении торговой структурой из своих рядов людей, которых правоохранительные органы могли привлечь к ответственности. Торговец, выбранный в качестве жертвы, обязан был принять всю вину на себя и не говорить ничего лишнего. Взамен он получал небольшой срок, в течение которого его семья материально обеспечивалась торговой структурой. После отбытия срока торговец как герой возвращался на прежнее место работы.
Но вот однажды один из торговцев, отбывавший заключение, на свидании с женой узнал, что его семья обещанной помощи не получает. Проверку полученных сведений заключённый поручил «независимому адвокату». В этой хорошо отлаженной криминальной системе существовал и такой институт, эффективности которого официальная юстиция может только позавидовать. «Адвокаты» в этой системе выступали в качестве экспертов, консультантов, посредников, третейских судей и т.п. Эти «адвокаты» были действительно независимыми, а их независимость обеспечивалась тем, что они, в отличие от современных частных адвокатов, платы с клиентов не брали. Вознаграждение за свою работу «адвокаты» получали от системы за само нахождение в своей «должности». А сохранить свою «должность» «адвокат» мог только безусловной объективностью – в противном случае его авторитет в глазах членов сообщества сразу бы пошатнулся. Получив от «адвоката» подтверждение нарушения «договора», торговец счел себя свободным от взятых ранее обязательств и дал показания на всех работников магазина. Правоохранительные органы на этот раз оказались неподкупными и с удовольствием «раскрыли» «сверхплановое» преступление.
Всё это – простые примеры из уже далёкого советского прошлого. И приведены они только для иллюстрации, казалось бы, совершенно очевидной, но почему-то игнорируемой большинством нынешних аналитиков истины – в любом обществе кроме формальных действуют и бесчисленные объективные неформальные законы. Формальные и неформальные законы взаимосвязаны, но принципиальное различие между ними заключается в том, что формальные законы – продукт творчества ограниченного числа людей, а неформальные – отражение объективной реальности.
А что же собой представляет РФ?Нынешняя РФ кардинально отличается от СССР. Естественно, что резкая смена экономической модели должна была повлиять как на формальные, так и на неформальные законы.
Изменения произошли во всех слоях российского общества и проявляются даже в мелочах. В советское время мальчики считали неприличным употребление нецензурных выражений в присутствии девочек и взрослых. А сейчас уже сами девочки непринуждённо матерятся в любом обществе. Раньше очень редко можно было встретить на улице курящую женщину, а сейчас женщины курят на ходу. Когда-то не считалось зазорным попросить у незнакомого человека на улице закурить, а сейчас такое встречается редко. И так далее.
Но все эти изменения в мелочах являются производными изменений самой основы государства. И, конечно же, изменения этой основы не могли не привести к появлению нового кодекса поведения внутри правящего слоя.
В былые времена в высшем руководстве СССР, безусловно, существовали определенные правила поведения, неформальные иерархия, принципы карьерного роста, групповой борьбы и т.п. Все эти неформальные правила со временем менялись – при Брежневе они были уже совсем не такими, как при Сталине.
Конечно, очень многое в жизни правящей элиты регулировалось негласными правилами. Но эти правила в принципе не могли поколебать основы государственной системы, т.к. сами неформальные правила являлись отражением и частью системы.
Более того, система ограничивала действие неформальных законов. Представители элиты жили в хороших многокомнатных квартирах – но не во дворцах. Их дети учились в престижном МГИМО – но не в Оксфорде или Кембридже. Руководители СССР были людьми небедными – но счетов в зарубежных банках у них не было. Конечно, высшие чиновники могли порекомендовать своих хороших знакомых на высокие должности, но как бы хорошо они не относились, например, к знакомому продавцу спальными гарнитурами, продвинуть его на должность министра обороны было им не под силу. Неформальные законы позволяли представителям правящей элиты удовлетворять все свои разумные (а, может быть, и некоторые неразумные) потребности.
