О. Селин - Косыгин. Вызов премьера (сборник)

В огромном помещении было чисто, светло и сухо. Эвакуированные расслабились, пропало чувство тревоги, ожидания чего-то худшего, неизвестного. С лиц исчезла угрюмость, настороженность, люди переговаривались, улыбались. Некоторые сценки трогали до глубины души. Помню, как старая изможденная женщина прижимала к груди булку, на которую падали крупные слезы:

– Хлеб, хлеб! Вот уж не думала, что доживу до такого счастья. Спасибо вам, спасибо вам всем!

Алексей Николаевич подошел к женщине и, улыбаясь, положил руку ей на плечо:

– Успокойтесь, успокойтесь, пожалуйста, ваши страдания кончились. Вы на Большой земле, и каждый из вас знает, куда он поедет, где его ждут. Вам помогут сесть в поезд. Желаю доброго пути, но хочу предупредить, что дорожный паек надо всячески экономить.

Ледовая «Дорога жизни» – военно-автомобильная дорога (ВАД) – стала сложным огромным хозяйством, включающим в себя множество различных служб. К февралю 1942 г. она была приведена в образцовое состояние – трассы расчищены, через каждые 1–1,5 километра оборудованы съезды, из снега и льда сооружены домики регулировщиков. На 9, 11, 20 и 24-м километрах были поставлены четыре большие утепленные палатки. В них можно было отогреться, здесь оказывалась первая помощь раненым и обмороженным. На ВАДе было занято около 19 тысяч человек, почти 3800 грузовых машин, автобусов, тракторов, а также три полевых госпиталя, пять эвакогоспиталей, эвакоприемники, воинские части, несшие охрану дороги, пункты связи и прочее.

Знаменитые ладожские метели налетали неожиданно при ясной солнечной погоде на западном берегу и продолжались без перерыва иной раз по двое-трое суток. Только в феврале 1942 г. на Ладоге было 22 дня с сильными метелями. Зачастую новые трассы проложить было легче, чем расчищать старые. Даже налеты фашистской авиации не нарушали четкого ритма работы Ледовой дороги. Страшно находиться на льду во время бомбежки. Ведь тут не зарыться в землю, не броситься в кювет, не спрятаться за валун или дерево. Бомбы, с воем рассекая воздух, вонзаются в лед. Высоко в небо взлетает столб из ледяного крошева и воды. Лед встряхивает: он как живой колышется под тобой. Множество трещин разбегается от воронки. Выступает желтая ладожская вода, которая жадно пожирает снег. Но налет кончается, поврежденные машины растаскивают в стороны, раненых увозят в ближайшую санитарную палатку. И как бы ни свирепствовали метели и вражеская авиация, «Дорога жизни» продолжала действовать.

Улучшение ее работы позволило с февраля 1942 г. восстановить нормы выдачи хлеба служащим, иждивенцам и детям, существовавшие до 12 сентября 1941 г. С этого же времени продовольственные карточки отоваривались полностью по всем видам продуктов.

Весна 1942 г. в Ленинград пришла рано. Уже в середине апреля на Ледовой дороге появились промоины, пришлось укладывать деревянные щиты, и движение продолжалось с нарастающей интенсивностью. Так, 22 и 23 апреля на фронт были переброшены почти 11 тысяч солдат для пополнения 54-й армии. Но уже с 16 часов 24 апреля всякое движение на ВАД было прекращено.

Слов нет – легендарная «Дорога жизни» сыграла исключительную, если не решающую, роль в обороне Ленинграда. Зимой 1941/42 г. по ней было эвакуировано более 550 тысяч ленинградцев, кроме того, полностью вывезено 70 промышленных предприятий, свыше 70 тысяч единиц технологического оборудования и станков, почти 160 тысяч тонн черных и цветных металлов. В осажденный город по ней доставляли все жизненно необходимое.

Важным итогом работы «Дороги жизни» стало также накопление на восточном берегу Ладоги продовольственных запасов. На 1 апреля 1942 г. они составляли: муки – 8057 тонн, круп и макаронных изделий – 1687, мяса и мясопродуктов – 2050, жиров – 2688, сахара – 3117 тонн.

Когда Алексею Николаевичу передали эти данные, он вздохнул и заметил, что это, конечно, не так уж много, но по сравнению с первым января – это запасы, которые избавят людей от голода после окончания зимних перевозок по льду.

В апреле Косыгина вызвали в Москву. На заседании Государственного Комитета Обороны он сделал подробное сообщение об эвакуации населения из осажденного Ленинграда, о завозе продовольствия, топлива, боеприпасов, создании запасов как в самом городе, так и на базах восточного берега Ладоги, а также об эвакуации промышленных предприятий и оборудования.

25 апреля на заседании ГКО был рассмотрен вопрос о строительстве трубопровода по дну Ладожского озера. Трубы и насосы предлагалось найти в самом Ленинграде. Контроль за выполнением этого задания возложили на Алексея Николаевича. Надо сказать, что трубопровод длиной 29 километров был сдан в эксплуатацию досрочно и обеспечивал с 1942 г. топливом город и фронт.

На том же заседании ГКО Косыгину была поручена подготовка к открытию навигации через Ладожское озеро. Это задание было не менее сложным, чем организация работы Ледовой дороги, – отсутствовали причалы, не хватало барж и буксиров. В распоряжении моряков имелись лишь жалкие остатки флота, растрепанного и разбитого в навигацию 1941 г.

Подготовка к открытию судоходства велась параллельно в двух направлениях – строительство портов и причалов, а также создание и восстановление озерного флота. Три-четыре раза в неделю А. Н. Косыгин выезжал на эти объекты. Длина всех построенных пирсов в новых ладожских портах достигла почти девяти километров.

Судостроительные предприятия бездействовали. Однако рабочие, инженеры-корабелы Ленинграда сделали невозможное – к началу навигации удалось построить 14 шестисоттонных металлических барж. Одновременно за Ладогой заготавливали лес для деревянных барж, а на реке Сяси была организована судоверфь. Алексей Николаевич говорил, что нынешние мастера работают не хуже петровских – как и в те давние времена, основным орудием труда на Сяси был плотницкий топор. На этой верфи построили 30 барж. Одновременно усиленно ремонтировали суда, оставшиеся от навигации прошлого года, а также восстанавливали поднятые со дна, потопленные немцами суда. К открытию навигации Ладожская флотилия насчитывала 116 судов общей грузоподъемностью 33 тысячи тонн.

Огромную работу совместно с А.А. Кузнецовым и П.С. Попковым проделал Алексей Николаевич по восстановлению ленинградской промышленности, городского хозяйства.

Из 320 заводов и фабрик, которые могли бы работать для фронта и выпускать продукцию для удовлетворения самых неотложных нужд городского хозяйства, в феврале 1942 г. действовало лишь 18, а в апреле – мае – уже 50. Большинство предприятий было разукомплектовано, наиболее ценные станки, уникальное оборудование, инструмент вывезены или демонтированы. В те дни на Металлическом заводе заново установили на новые фундаменты свыше 500 станков, взятых на других заводах, и из тех, которые не успели вывезти.

Алексей Николаевич предложил сосредоточить производство на предприятиях, наиболее полно обеспеченных кадрами. Таких оказалось 200, 76 решено было законсервировать.

Как правило, квалифицированные рабочие и специалисты страдали от дистрофии, вызванной хроническим недоеданием. И хотя их паек был приравнен к пайку рабочих в тыловых индустриальных центрах страны, а карточки отоваривались полностью, дистрофия изживалась крайне медленно. Алексей Николаевич настоял на открытии дополнительных столовых с усиленным питанием, куда направлялись страдающие дистрофией I и II степени на две-три недели. Наиболее тяжелых больных госпитализировали.

Но несмотря ни на что, все задания Государственного Комитета Обороны по выпуску боевой техники и приборов, а также возобновлению производства вооружения промышленностью блокадного города выполнялись в срок.

Хотя обстановка в Ленинграде оставалась сложной, Алексей Николаевич покидал город с чувством удовлетворения. Колоссальная работа, выполненная им в городе на Неве, была, пожалуй, самой яркой и трудной его работой, потребовавшей огромных усилий воли и физических сил. В Ленинграде в 1942 г., на мой взгляд, проявились лучшие качества Косыгина как организатора и разностороннего специалиста.

В конце июня 1942 г. обязанности по военным вопросам были перераспределены между заместителями председателя Совнаркома СССР, независимо от того, какую работу они выполняли в мирное время. Так, В.А. Малышев стал отвечать за развитие танковой промышленности, И.Ф. Тевосян курировал черную и цветную металлургию, А.И. Микоян ведал продовольственным и вещевым снабжением. А.Н. Косыгину поручили обеспечение Красной Армии инженерными и саперными средствами.

Для Алексея Николаевича задание было неожиданным – саперными делами ему прежде не доводилось заниматься. Первое, что он сделал, – попросил председателя Госплана СССР Н. А. Вознесенского ежеквартально представлять на утверждение правительства проекты планов производства инженерного вооружения и его материального обеспечения, согласованные с Главным военно-инженерным управлением Красной Армии (ГВИУ). Потом он договорился с управляющим делами Совнаркома Я.Е. Чадаевым об образовании в аппарате Совнаркома группы военно-инженерного вооружения, которую я и возглавил.