Сергей Кургинян - Содержательное единство 2007-2011
Добавим, что смаковать эти изъяны (причем с искренним удовольствием) будут по понятным причинам те, кого меньше всего интересует то, что интересует нас – исправление этих изъянов. Приди смакующие к власти, изъянов будет еще намного больше.
И наконец, власть нынешняя хороша только в одном, причем достаточно прискорбном, смысле слова. В том смысле, что она хоть как-то, но существует. Я выше показал все изъяны этого существования, всю степень стратегической бессмысленности продления подобного существования. И тем не менее. В каком-то смысле слова власть все же обладает тем, что можно назвать существованием. Это существование сродни гниению, оно, повторяю, не имеет в его нынешнем качестве никаких стратегических перспектив. Но это все же существование.
Существует ли общество? Существует ли оно вообще? Имеем ли мы право принимать его существование за аксиому? Существует ли хоть что-то, обладающее какой-то социальной организацией, которая, если ты говоришь об обществе, то есть о социальном организме, социальной структуре, – немыслима, если нет чего-то наподобие самоорганизации?
Как мне кажется, это все же главный вопрос. У кого на поводу идет общество? У тех, для кого произошедшее является поводом, чтобы так или иначе самовыразиться? А почему общество идет у них на поводу? Разве произошедшее не обладает для него ценностью безотносительно к чьим-либо самовыражениям? Но если бы оно обладало этой ценностью (хотя мне лично совершенно непонятно, как оно может ею не обладать!), то общество сформировало бы заказ на какое-то понимание происходящего, способное не сводиться целиком к этому самому самовыражению. Или, по крайней мере, на самовыражение, сопряженное с погружением в реальность, а не полностью оторванное от этого погружения.
Но общество явно влечется за теми, кого я называю "поводизаторами". Что? Оно влечется потому, что власть не влечет его в другом направлении? А вас лично убеждает подобный аргумент, подобная схема оправдания такой влекомости общества? Меня, например, такая схема абсолютно не убеждает. Если меня лично власть не повлечет за собой к благу, то это не значит, что я повлекусь к злу, так ведь?
Так-то оно так. Однако поразительная влекомость общества за теми, кого я называю "поводизаторами", требует, как минимум, исследовательского внимания. Есть ли эта влекомость на самом деле? Так ли она велика, как это представляется вашему покорному слуге? Так ли пагубна? Короче, наступило время заняться аналитикой этой самой "поводизации".
Для меня, кстати, почему-то впервые стало понятно, что повод, с помощью которого влекут куда-то домашних животных (коней, ослов и так далее), и повод, как то, что мотивирует движение человека в определенном направлении ("скажите, есть ли у вас для этого ПОВОД?"), – это в каком-то смысле одно и то же. По крайней мере, неслучайно, что в русском языке две такие влекомости обозначаются одним и тем же словом. Это просто не может быть случайным, не так ли? В языке нет ничего случайного.
Уступив соблазну подобного короткого лирико-семантического отступления, я перехожу к аналитике этой самой "поводизации".
Часть 7. "Поводизация"
Необходимо вернуться к определению используемого термина.
"Поводизация" – это использование неким субъектом (личностью, группой лиц, средством массовой информации и так далее) произошедшего в качестве информационного повода. Отсюда и слово "поводизация". Причем произошедшее для "поводизатора" является поводом пропихнуть любезную ему точку зрения (оценку, идеологему и так далее). Главное тут состоит в том, что пропихивающего АБСОЛЮТНО не интересует произошедшее. То есть то, что создало для него этот самый информационный повод. Как мы видим, термин носит достаточно строгий характер. И не имеет ничего общего с модной ныне страстью к новоязу ради новояза. Тем, кому недостаточно термина, предлагаю образ.
Герою известного анекдота неважно, что представляют собой рояль вообще и рояльные клавиши, в частности. Ему неважно даже то, что рояльные клавиши сделаны из слоновой кости. И слоны, из бивней которых сделаны клавиши, ему тоже неважны. И музыка, которую можно исполнить на рояле, неважна. И фирма, изготовившая рояль. И даже цена рояля. Главное для этого героя, узнавшего, что рояльные клавиши сделаны из слоновой кости, заявить: "Вот, жиды проклятые, что со слонами сделали!"
Разобравшись с термином, начнем разбираться с реальностью. То есть с субъектами, осуществлявшими ту или иную поводизацию, используя теракты в виде неинтересного по существу, но очень нужного повода.
Субъект #1, использовавший теракты подобным образом и продвигающий идеологему #1, – сторонники пресловутого обособления от инородческого Северного Кавказа. Идеология обособления общеизвестна и незатейлива: "Нас заедают "кавказские гады", от которых надо освободиться, пока они не погрузили нас в террористический ад. Как освободиться? Хорошо бы замочить по-настоящему. Но поскольку власть этого не может сделать – хоть бы и отпустить, лишь бы террористического ада не было". Теракты подпитывают все неврозы. В том числе и этот. Невроз превращается в синдром. Синдром порождает конкретную политику – политику отделения этого самого "ужасного Северного Кавказа" от России. То есть политику… Но давайте не переходить немедленно к критике той идеологии, которую субъект #1 стал пропихивать, используя теракты. Давайте всмотримся и вслушаемся в то, как именно он начал это делать.
31 марта 2010 года в "Независимой газете" в статье А.Самариной "Неизученный измученный Кавказ" приводится мнение главного научного сотрудника Института Европы Д. Фурмана:
"Они говорят: "мы с Россией навеки" – и формально входят с состав Федерации. А мы остались с экстремистским подпольем, с которым уже непонятно что делать, действительно – только убивать. Кавказ – это клубок противоречий. А главное – в низовом русском массовом сознании присутствует понимание того, что Северный Кавказ – это не Россия. Опросы показывают, что люди Северного Кавказа для простых русских людей более чуждые, чем, скажем, украинцы или белорусы. ‹…› …В культурном отношении это абсолютно чужая территория, которую интегрировать по-настоящему невозможно. ‹…› Это не та сила, с которой можно договариваться, но одновременно надо пытаться распутать эти кавказские клубки. Но распутать их можно, только если не ставить задачу их удерживать любой ценой. Это удержание – формально"
1 апреля М.Делягин отмечает в беседе на радио "Свобода": "…Я впервые услышал от людей не политизированных в эти дни очень много разговоров на тему, что Северный Кавказ нужно отделить, оградить высокой каменной стеной…".
2 апреля на сайте "Ежедневный журнал" появляется материал А.Рыклина "Итоги недели. Прощание с Кавказом", в котором указанная тема развернута гораздо шире.
Рыклин пишет: "Может, не будем валять дурака и прятаться за лицемерными формулировками, вроде "террористических атак" и честно назовем это гражданской войной. Но большинство наших соотечественников не готово осознать очевидную реальность. По одной простой причине – они уже де факто не воспринимают Северный Кавказ и Россию как единое политическое и, тем более, цивилизационное пространство. ‹…› Я не уверен, что еще остается возможность преодолеть этот разрыв. Даже у той власти, что придет на смену нынешней".
Далее автор заключает: "…Это же не Путин убил столько народу в московском метро, не Путин обучал этих женщин пользоваться "поясом шахида", не Путин убивал их братьев и отцов, не Путин взорвал милиционеров в Кизляре, не Путин потом избивал случайно подвернувшихся кавказских женщин… ‹…› Путин во всем этом не участвовал. Он просто создал страну, которая не в состоянии удержать Кавказ. И населил ее людьми, для которых Кавказ – вражеская территория. Так что вопрос "как сохранить Кавказ" уже не стоит. Нам надо думать, как расстаться с ним с наименьшими потерями. И с Путиным, конечно, тоже. Иначе новых потерь не избежать. Причем, чудовищных потерь".
Выше я уже разбирал передачу "Свобода мысли", на которой нечто излагалось и по поводу Марьям Шариповой, и по поводу, так сказать, стратегии отчуждения. Но там я в большей степени вольно излагал, нежели цитировал. А здесь необходимо иначе обращаться с чужими суждениями, приводя их дословно.
Как уже говорилось ранее, выступлению двух корреспондентов "Комсомольской правды" (Александра Коца и Дмитрия Стешина) в передаче "Свобода мысли" предшествовала их поездка в Балахани, встреча с родителями Марьям Шариповой и затем публикация репортажа о поездке в их газете. И хотя сам этот репортаж был уже достаточно подробно разобран в данной работе, тем не менее, хотелось бы еще раз вернуться к нему – и дополнительно обозначить его место на общем информационном поле.
Напоминаю, что 7 апреля в "Комсомольской правде" вышла статья А.Коца и Д.Стешина "Пока страна скорбит, отца девушки, взорвавшей станцию "Лубянка", поздравляют террористы".
