Сергей Кургинян - Суть Времени 2012 № 7 (5 декабря 2012)
Чтобы правильно оценить значение канонизации Святым престолом священников, надо вспомнить, что с просьбой о канонизации погибших в республиканской зоне священнослужителей в свое время к Ватикану обращался лично Франсиско Франко. Тогда, столкнувшись с негативной реакцией католиков-интеллектуалов, таких как Жак Маритен, Франсуа Мориак, Жорж Бернанос, Ватикан не решился пойти навстречу каудильо. Кроме того, список на канонизацию, состоящий исключительно из священников, убитых республиканцами, был явным политическим вызовом.
Уже Папа Пий XIпризнал, что франкисты убивали священников ничуть не меньше, чем республиканцы. Более того, в отличие от республиканцев, осуществлявших самосуды над священниками главным образом в начале гражданской войны, франкисты расстреливали священников-республиканцев вплоть до середины 1950-х годов.
Канонизация священников, погибших от рук республиканцев, в 2007 году — беспрецедентное по наглости событие. Церемония прошла в торжественной обстановке в Риме в тот момент, когда в испанском парламенте шла работа над заключительной версией «Закона об исторической памяти».
«Закон об исторической памяти» был принят в октябре 2007 года при яростном сопротивлении «Народной партии». 15-я статья закона предусматривает снос монументов франкизму, удаление мемориальных досок и переименование улиц и площадей, названных в честь франкистов и их побед в годы гражданской войны.
Закон также содержит статьи о помощи правительства в поиске братских могил республиканских воинов и их последующем перезахоронении. Но самое главное в законе — это осуждение диктатуры Франко. На этом пункте настаивали левые партии и родственники погибших республиканцев.
Диктатура Франко законодательно была осуждена впервые. Весь период, известный в Испании как «trancision» — переход от авторитаризма к демократии, — власти тщательно избегали оценки гражданской войны и диктатуры. Более того, долгие годы всячески подчеркивалось, что Франко и его преемник король Хуан Карлос приложили все усилия для того, чтобы преодолеть раскол между франкистами и республиканцами. Хуан Карлос много раз говорил о том, что он является королем всех испанцев.
В связи с этим важно обратить внимание на основу «примирения», заложенную Франко. Каудильо это примирение было необходимо для выхода из международной изоляции. О сути «примирения» красноречиво свидетельствует его символ Долина Павших — монументальный комплекс недалеко от Мадрида. Его строили в 40-е — 50-е гг. годы силами пленных республиканцев, а над воротами комплекса выбит девиз франкистов — «За Бога и Родину».
В самом комплексе находятся безымянные могилы франкистов и республиканцев, чье соседство, собственно, и должно было стать главным символом «примирения». Единственные именные могилы мемориала — это могилы основателя фалангизма Хосе Марии Примо де Риверы и Франсиско Франко. И как только социалистическое правительство разрешило проводить перезахоронение погребенных в Долине Павших воинов, родственники многих погибших республиканцев заявили о желании похоронить своих родных в другом месте. Подальше от могилы Франко.
Еще одним «примирительным» шагом со стороны Франко был изданный в 1969 году закон о прекращении расследования всех преступлений, совершенных в годы гражданской войны. Наследники генерала также позаботились о том, чтобы военные преступления и преступления, совершенные после гражданской войны, были неподсудны. В 1977 году, уже после смерти Франко, был принят Закон об амнистии, освободивший от судебного преследования всех виновных в преступлениях, совершенных в годы войны и диктатуры.
Смерть Франко и приход к власти короля Хуана Карлоса были непростым временем для Испании. На какое-то время, действительно, был достигнут национальный консенсус, смысл которого заключался в том, что «не надо раскачивать лодку». Но надежды правых на то, что события гражданской войны и правления Франко со временем уйдут из народной памяти, не оправдались.
Новый этап противостояния начался с расследования известного испанского судьи, следователя Национальной судебной палаты Испании Бальтасара Гарсона. В октябре 2008 года Б.Гарсон возбудил дело против Франко и его ближайших соратников. Гарсон попытался квалифицировать преступления франкистов как преступления против человечества, не подпадающие под категорию давности лет и под амнистию.
Реакция на действия Б.Гарсона последовала незамедлительно. Против расследования Гарсона выступили две крайне правые организации: «Чистые руки» во главе с бывшим руководителем франкистской «Новой силы» Мигелем Бернардом, и Испанская фаланга ХОНС. Эти организации подали жалобу на нарушение закона об амнистии 1977 года. А заодно — напомнили, что в этом случае нужно возобновить и расследование тех преступлений, которые в годы гражданской войны совершали республиканцы.
В результате прокуратура обвинила Гарсона в нарушении закона об амнистии от 1977 года, превышении должностных полномочий и в использовании своего положения для нагнетания в обществе напряженности.
Левые в ответ провели многочисленные акции протеста, заявив о том, что решение прокуратуры является осквернением памяти жертв франкистского режима.
Осуждение Гарсона не поставило точку в вопросе о том, как надо квалифицировать преступления франкистов. В 2012 году федеральный судья Аргентины заявила о своей готовности расследовать военные преступления, совершенные в Испании сторонниками Франко в 30-е годы прошлого столетия. В Испании многие восприняли намерение судьи с иронией, предложив использовать в качестве доказательств вины показания, полученные во время спиритических сеансов, а также выразили готовность выслать суду адреса подследственных — список кладбищ, на которых покоятся их останки.
Однако шутки шутками, но Бальтасар Гарсон затронул много больных вопросов. В том числе и проблему, имеющую непосредственную связь и с гражданской войной, и с нашим временем. Речь идет о судьбе почти 30 тысяч детей, оставшихся в результате гражданской войны и послевоенных репрессий без родителей. Никто не искал родственников детей, их просто усыновили семьи сторонников режима, личные документы были уничтожены.
В связи с этим стоит упомянуть об интересе испанских исследователей к судьбам детей, вывезенных родителями-республиканцами из Испании в СССР во время гражданской войны. Осенью 2012 года в нескольких городах Испании прошла посвященная этому событию выставка под названием «Между Испанией и Россией. Восстанавливая историю детей войны».
Подробно о выставке надо будет сказать отдельно. Пока стоит только отметить, что ее организаторы взяли за основу собственные свидетельства детей: письма, рисунки, чертежи, воспоминания. Большая часть выставки состоит из писем, написанных и отправленных детьми родителям, оставшимся в Испании. Они не дошли до адресатов, так как почта перлюстрировалась и складывалась в Центральном архиве Саламанки. Теперь эти письма попали на выставку.
Вот одно из них: «Мы, дети рабочих, находимся в СССР. У нас все в порядке. Нас очень хорошо кормят, дают фрукты. Мы учимся в школе для того, чтобы знать, как после возвращения на родину построить новую Испанию, похожую на СССР. Испанию, в которой мы будем счастливы».
Правые отреагировали на выставку заявлениями о том, что увезенных в СССР детей фактически насильно обратили в другую — коммунистическую — веру. И пока на вопрос о том, чья же вера является истинной, не найден ответ, «сведение счетов» будет продолжаться.
Под сурдинку экономического кризиса пришедшая к власти в Испании в 2011 году «Народная партия» закрыла знаменитый дом престарелых «Эль Реторно», с 80-х годов служивший пристанищем для испанцев, покинувших родину во время гражданской войны и оставшихся по возвращении без жилья. В этом году без финансирования остался Испанский центр в Москве, с 60-х годов служивший местом сбора «советских испанцев».
Итак, казавшаяся кому-то очень соблазнительной концепция примирения трещит по всем швам. Потому что совсем уж непонятно теперь, на основе чего надо примиряться. В лоне либерализма? Рыночно-потребительской экономики? Все это уходит в прошлое. А когда это уходит в прошлое, на политическую сцену возвращаются и коммунизм, и фашизм.
Мироустроительная война
Египетская лихорадка
Положение в Египте остается острейшим, а «Братья-мусульмане» стоят перед нелегким выбором
Мария Подкопаева
В последнюю неделю в Египте начали подниматься новые волны нестабильности. Выступления протестующих на площади Тахрир в Каире, в других городах, столкновения разных групп демонстрантов служат фоном для полномасштабного конституционного кризиса в стране. Однако кризис этот разразился не сегодня. Политическая борьба продолжалась все последние месяцы. И к настоящему моменту обострилась до крайности.
