Олег Матвейчев - Информационные войны XXI века. «Мягкая сила» против атомной бомбы
Или, допустим, у нас есть средство заставить противника работать на нас. То есть одно дело, что он там себя убивает или сдается, то есть остается просто чистая территория. А представьте, противник со всей его огромной силой, со всеми его мощностями, он начинает полностью работать на твое государство, на дальнего претендента. Тоже прекрасно и чудесно, это тоже воздействие на волю.
Или представьте себе, что противник до такой степени поражен вашим чудо-оружием, что он идет и сам умирает в борьбе за тебя, идет с другими твоими врагами воевать и драться. То есть не ты своих людей посылаешь на смерть, и не свои ресурсы тратишь, не свою экономику, например, а идет противник это все делает. Разве отказался бы какой-то правитель в истории, с амбициями, от таких средств. И действительно все в истории правители искали это средство. Они понимали, что прямое воздействие на сознание, прямое воздействие на волю, является самым важным. Лучше стратеги в истории, они именно непосредственным образом так и действовали. Можно привести много примеров. Например, знаменитые китайские стратегемы. Когда находится советник в одном осажденном городе, к нему подходят войска противника, а сил защитить свой город нет. Тогда советник придумывает хитрость: «Откройте ворота города и пусть метельщики подметают улицы». Когда противник подошел, он увидел, что ворота города открыты. И дальше противнику пришлось думать, что что-то тут не то, скорее всего здесь какая-то ловушка.
После этого войско, подумав, развернулось и ушло. Что здесь было применено, в чем суть хитрости? Суть хитрости – воздействие на сознание этого противника. Если ты так умеешь информационно воздействовать, если ты каким-то способом формируешь сознание своему противнику, то иногда можно обойтись и без кровопролитных жертв и без всевозможных штурмов.
Поэтому информационная война часто ведет к цели напрямую, без чисто военных горячих действий. И во-вторых, эффект от информационной войны гораздо выше, больше, чем эффект от чисто военных действий.
Вот мы часто говорим, у нас в публицистике такое пишут, что Россия, Советский Союз, проиграла Холодную войну. И это вроде бы не так страшно, как если бы мы проиграли Первую мировую войну, Вторую или еще что-то. Вот тогда было бы много убитых, было бы много раненых, разрушенные города. А на самом деле давайте поедем в российскую глубинку и посмотрим, 200 километров от Москвы достаточно отъехать, и вы увидите села, в которых не живут люди. Стоят печки от домов, стоят разрушенные коровники, разрушенные фермы, точно такие же, как когда-то мы видели в хронике, например, Второй мировой войны. Вот фашисты прошли по Белоруссии, по Украине, и показывает нам военная хроника, что осталось после них. И вот мы видим такие же разрушенные здания, разрушенные заводы, разрушенные фермы. Мы можем увидеть их сейчас. Только никакие фашисты не проходили по нашим вологодским, или архангельским селам, или курганским, сибирским каким-нибудь, уральским. Хотя все это там можно увидеть. Как это получилось? Кто разрушил все эти фермы, коровники, заводы на окраинах наших городов, вот сейчас. Разрушили сами люди. Вот в той же деревне, колхозники, так называемые, бывшие, которые почему-то решили, что без колхоза им будет жить лучше, стали жить хуже. А потом они стали воровать с этих ферм, бывших колхозных, себе стройматериалы. Сначала стекла вытащили, потом все деревянное забрали, крышу, потом кирпичи стали растаскивать и в итоге получилось то, что получилось. И то же самое было с другими объектами. Так вот эти люди, которые сначала все растащили, и потом не увидели дальнейшего смысла жизни, они потом еще и пить стали больше, чем пили до этого. И в итоге, мы еще имели и убыль населения в среднем по 700 тысяч человек в год все 90-е годы. И если мы это все посчитаем, то это намного превосходит жертвы наших людей, которые наша Российская империя потеряла в Первой мировой войне, намного больше, чем мы в Гражданской войне потеряли. И спрашивается тогда, что было страшнее, вот этот проигрыш в Холодной войне, или те горячие, так называемые, войны? Вроде бы никто вот так вот не умирал, вроде бы как бы убийств никаких не было, геноцида никакого не было. А на самом деле населения погибло также как от любой другой войны, и даже больше. И это все говорит только о том, что результаты любой холодной войны, они гораздо больше. И вот какая штука, что после горячей войны мы можем мобилизоваться, мы можем взять и начать строить страну, восстанавливать. А после холодной войны мы до сих пор не можем мобилизоваться, мы до сих пор не понимаем, что с нами произошло. Разруха как бы продолжается, потому, что она является разрухой в головах. Помните как в известном кино «Собачье сердце» сказал профессор Преображенский, когда ему сказали, что свет гаснет в доме, потому что в стране разруха, он ответил, что разруха в головах у людей. Что если мы все будем петь песни, вместо того чтобы делать свое дело, если мы будем сами мусорить, если мы сами будем ходить мимо туалета, а не в туалет, тогда в туалете настанет разруха. Вот эта разруха в головах она собственно и порождается информационным воздействием, она и есть главный результат вот этой самой холодной войны. И основная цель информационных войн, это информационные бомбы, которые разрушат сознание, которые разрушат волю. Задача именно и посеять разруху в головах. Именно там и проводятся кампании, спецоперации, в информационных разных носителях, средствах массовой информации или каким-то другим способом, для того, чтобы сложившиеся у человека ценности, которые в голове у него есть. Разрушается видение прошлого, разрушается виденье будущего, символы, которые делают людей одним народом. Иерархии какие-то, структуры, понимание какого-то порядка, того как нужно поступать, того как не нужно поступать. Эти вещи разрушаются с помощью информационного воздействия, и возникает та самая разруха в головах, которая уже приводит к разрухе в жизни.
Средств для ведения информационных войн было очень много всегда, во все времена. Я приводил только что пример, как хитрый китайский стратег обманул целую армию. Были другие способы. Изготавливали поддельные документы, например. Известны нам всем «Константинов дар» в Средневековье, которые католики использовали для обоснования своего права господства над другими. Или другие различные фальшивые документы изготавливались. Шпионы всевозможные воздействовали с помощью доносов ложных, клеветы. Перехваченные письма, якобы, от одного короля к другому, или от одного полководца к другому. И этим людям потом голову рубли, за то, что они предали кого-то. Много было всего. И мы, наверное, всего сейчас не упомним, не расскажем. История вещь очень большая. Имеет смысл посмотреть на нашу недавнюю историю. Хотя бы XX век взять и посмотреть какие-то эпизоды информационного воздействия. Тем более что XX век был в значительной степени веком информационных войн, а XXI вообще выходит на чистые информационные войны.
Ну XX век. Возьмем Первую мировую войну и подготовку к ней. Россия, как известно, была в союзе с Англией и Францией, это была Антанта. А противник наш в Первой мировой войне это Германия и Австро-Венгрия, две империи. И одна из крупных спецопераций, которая касалась нашей страны, которая касается сейчас нас, и мы постоянно об этом помним и постоянно об этом говорим. Это воздействие на жителей Западной Украины, превращение большого количества людей в противников России. Что происходило, что было на Западной Украине в конце XIX века? Это был центр русского патриотизма. Все люди, которые жили во Львове и вокруг, называли себя русскими. Слово украинец использовалось не как национальность, а как житель определенной территории, окраины. Украинец – окраинец. Это было такое же название, как уралец, сибиряк, то есть человек, житель определенной области, а не определенной национальности. И люди по национальности сами себя считали русскими. И они очень сильно сопротивлялись Австро-Венгерской империи, в состав которой они входили. Они мечтали о соединении с Россией, они мечтали о том, что они будут со своими братьями православными. Там, правда, было деление, кто-то был православный, кто-то был униат-католик. Но, по крайней мере, они мечтали быть вместе со славянами. И люди, которые приезжали туда, говорили, что патриотизму русские люди должны учиться у львовских братьев, у жителей Западной Украины. Вот как надо любить Россию, говорили они. Граф Бобринский, например, в Государственной Думе выступал, и говорил, что мы все русские должны поучиться русскому патриотизму у жителей Западной Украины. Это вот то место, где самые главные голосовальщики за майдан. Сто лет прошло с тех пор всего лишь. Чем тогда занималась Австро-Венгерская империя? Она придумала проект превращения жителей этих территорий в отдельную нацию. Нацию украинцев. Было затрачено огромное количество денег на этот проект. Был профессор Грушевский специально выписан из Киева, ему дали кафедру, открыли во Львове специальную кафедру украинской истории. Он тут же написал несколько томов так называемой «украинской истории», где просто взял всю русскую историю, и там где было слово «русский», написал «украинец». Был русский князь Владимир, он стал украинским князем Володимиром. И так далее, и так далее. Так возникла целая украинская история огромная. То же самое с языком. Был, конечно, язык народный, как и у всех. Сибирские деревни на одном языке говорили, донские на другом, Русский Север – на третьем. Всегда были диалектные особенности. И конечно диалектные особенности были и у тех жителей. Но это взяли за основу, объявили украинским языком, а когда поняли что в этом украинском языке не хватает огромного количества слов, например научной терминологии и прочих, то просто взяли тупо из польского. Не из близкого русского, а из польского. И таким образом дополнили язык до полного объема. Та же самая, информационная спецоперация осуществлялась. Не говоря уже про то, что молодых людей тренировали в специальных лагерях, воспитывали у них ненависть к Российской империи. И потом эти люди, когда собственно начались военные действия, настроенные соответствующим образом, просто начали убивать тех, кто продолжал называть себя русским. Но даже в 30-е годы половина жителей Западной Украины продолжала называть себя русскими. Сейчас таких людей осталось несколько процентов. Спрашивается, куда они делись? Это одни и те же люди, их потомки. Просто их паспорта, их национальная идентичность поменялась. Сейчас там центр самого большого русофобского антирусского движения, в этом самом месте. Вот, пожалуйста, спецоперация. Это все отражается вот сейчас на нашей жизни. Результат операции, которая была проведена 100 лет назад. Подробнее смотрите об этом в моей книге «Американское сало».
