А. Фурсов - De Conspiratione / О Заговоре
Помимо этого из промышленных объектов следует назвать горнорудный энергетический и химический комбинат «Косово» в Обиличе, в распоряжении которого имеются ресурсы лигнитов, превышающие 10 млрд т, объекты для обогащения угля, газификации и выпуска азота; ТЭЦ «Косово А» мощностью 790 МВТ и «Косово Б» мощностью 680 МВТ; плавильный и очистительный заводы в Глоговаце, выпускающие ферроникель. Крупные предприятия перерабатывающей промышленности размещены в Приштине, Печи, Косовской Митровице, Призрене, Гнилане, Косовской Каменице и Урошеваце.
Однако после войны 1999 г. и разделения края на оккупационные зоны Кос мет почти ничего не производит, экспорт покрывает лишь 6 % импорта. По оценке директора Института перспективных исследований (Приштина) Шпенда Ахмети, импорт РК составляет около 1,3 млрд евро в год, а экспорт — всего лишь 90-130 млн евро[697]. На первом месте — услуги, сервис, составляющие более 70 % экономического потенциала «республики». Из примерно 350 более или менее крупных промышленных предприятий работают единицы, хотя большинство их приватизировано. В упадке находится и основная отрасль экономики — сельское хозяйство. В Приштине по этому поводу любят шутить: «Мы производим политику — это наш главный товар».
По неофициальной статистике, 75 % населения Косово моложе 35 лет — безработные, что нельзя не рассматривать как потенциальную и реальную опасность не только государственности, но и безопасности целого региона. Экономическая ситуация в РК действительно очень сложная. Например, заработная плата в среднем составляет примерно 200 евро, но в эту статистику включены и крайне высокие доходы высших государственных служащих, и беднейших слоев населения. Молодежь уходит в теневой и криминальный секторы, которые, по самым оптимистическим оценкам, составляют 20–30 % экономики края.
Ко всем перечисленным богатствам края, доставшимся в наднациональное управление ТНК и мафиозным кланам, следует добавить имущество Сербии и сербских граждан. Общая стоимость недвижимости, по официальным сербским оценкам, составляет около 220 млрд долл., из которых 4 млрд — это частное имущество 30 тыс. сербских семей, изгнанных из края[698]. Только за один год (с 1999 по 2000 г.), мафиозные банды косовских албанцев, по оценкам Интерпола и Европола, выручили от разграбления Косово и Метохии более 10 млрд долл. США. И все это происходило, по сути, под натовским контролем, так сказать, под натовской «крышей».
Есть еще один важный момент, который определил столь большой интерес закулисы к Космету, — военно-энергетический. Известный специалист по «теневой» политике Запада Николас Хаггер, проанализировав широкий круг источников, пришел к выводу, что косовский вопрос самым непосредственным образом связан с энергетическими проектами. По его мнению, существует план по перекачке каспийской нефти через РК к Адриатическому морю, откуда ее танкерами можно поставлять на западноевропейские рынки[699]. Контролировать транспортные артерии, как известно, удобнее и надежнее всего через систему протекторатов, которые и были созданы США и ЕС на территории экс-Югославии начиная с 1991 г. Кроут Тэлбот, например, считает (и не он один), что США пообещали даже создать Великую Албанию, которая получила бы часть греческих, македонских и сербских территорий, населенных албанцами, так как ими удобнее и проще манипулировать, а значит, и контролировать политическое и экономическое пространство[700].
Зачем все-таки необходимо было огосударствлять КиМ, создавая в Европе еще одну албанскую, причем мафиозную политию? Сквозь призму энергетической политики многие события раскрываются по-особому. Например, в 2001 г. (как раз после смены режима в Сербии и выдачи Милошевича Гаагскому трибуналу) началось строительство 920-километрового трансбалканского нефтепровода, который должен был быть введен в эксплуатацию в 2005 г. Бакинская нефть должна была поступать в порт Супса на берегу Черного моря, танкерами перевозиться в болгарский порт Бургас, откуда через территорию бывшей Югославии, а именно Македонию и Сербию, точнее Косово, в адриатический порт Влора в Албании. Нефтепровод строила принадлежащая США албано-македонско-болгарская компания — AMBO. По нефтепроводу планировалось перекачивать до 750 тыс. баррелей в день. С компанией AMBO сотрудничают все нефтяные гиганты, в том числе «Texaco», «Chevron», «Exxon», «Mobil», «BP», «Атосо», «Agip» и «Total Elf».
Уже после объявления «независимости» Косово Международный консорциум в составе фирм Италии, США, Великобритании и Албании объявил о скорой доработке проекта нефтепровода Адриатика — Македония — Болгария: Влора — Скопье — Бургас. Причем эта артерия запланирована таким образом, что почти половина ее проходит по территориям, на которых проживают именно албанцы, в частности через РК. Ряд экспертов считают, что этот «проект предназначен для конкуренции с нефтепроводом Бургас — Александруполис, по которому российскую и каспийскую нефть намечено доставлять в Средиземноморье минуя Турцию. Конкуренты стремятся быстрее построить "трансалбанский" нефтепровод и, таким образом, вынудить Россию транспортировать нефть по менее выгодному ей маршруту»[701].
В связи с этим уместно вспомнить слова министра энергетики США Билла Ричардсона, который во время бомбардировок СРЮ в 1999 г. заявил: «Речь идет об энергетической безопасности Америки… Мы говорим о стратегическом сдерживании тех, кто не разделяет наших ценностей… (курсив мой — Е.П.). Мы итожили значительные деньги в Каспий, а теперь для нас очень важно, чтобы нефтепроводы и политика шли в нужном нам направлении»[702]. Однако Балканы совершенно особый и плохо предсказуемый мир. Поэтому американцам, по-видимому, придется воспользоваться мудростью Чингисхана: «Не важно, добьюсь ли я успеха; важно, чтобы остальные потерпели неудачу».
Энергетическая составляющая косовского вопроса самым непосредственным образом связана с военно-разведывательной. Как уже отмечалось, в РК построены Две крупнейшие базы США. Задачи, которые призваны решать эти базы, тесно связаны с финансируемым американцами проектом AMBO, наркотрафиком, торговлей оружием и людьми. Кроме того, военная машина НАТО будет усилена Сипами безопасности Косово (СБК), которые, несмотря на противоречие резолюции № 1244 СБ ООН, активно формируются в «республике». Как неоднократно отмечал министр по делам Косово и Метохии (2008–2012) Горан Богданович. «КФОР вместе с НАТО участвует в формировании параллельной военизированной структуры, которая может принести одно лишь зло сербам и другим неалбанцам»[703].
Особое беспокойство сербской стороны вплоть до обращения к Генсеку ООН вызывает формирование СБК. Дело в том, что эта структура фактически является способом легализации террористических албанских отрядов самообороны. Силы так называемой безопасности придут на смену Корпусу по защите Косово. В составе СБК, которые наделены более широкими полномочиями и располагают легким стрелковым вооружением, будут 2,5 тыс. солдат и офицеров в частях постоянной готовности и 800 резервистов. Личный же состав КЗК имел право на ношение лишь короткоствольного оружия, а его официально прокламированной задачей была борьба с последствиями стихийных бедствий и техногенных аварий. Командование новой военизированной структуры, которую эксперты считают прообразом будущей армии Косово, доверено известному генералу ОАК, объявленной ООН террористической организацией, Сулейману Селими. Вопросы относительно основной направленности этой структуры могут быть только риторические. Безусловно, СБК должны будут окончательно зачистить Косово от сербов.
Однако вернемся к энергетике. Директор AMBO Том Фергюсон недавно заявил, что трансбалканский нефтепровод — это северо-восточная часть средиземноморского энергетического коридора, создаваемого НАТО и ЕС, в состав которого входят также трасса Одесса — Броды — Гданьск и запланированный нефтепровод «Белый поток»: Грузия — Украина (пройдет по дну Черного моря). Планируется, что в обратном направлении, т. е. через албанскую Влору на Бургас в бывшие республики СССР, будет поступать североафриканская и ближневосточная нефть с целью конкуренции с российскими поставками в ближнее зарубежье.
Учитывая тот факт, что 80 % стоимости нефти состоит из расходов на ее транспортировку, можно утверждать, что глобальные конфликты и даже войны XXI в. непосредственно «завязаны» на маршруты транспортировки энергоносителей, а государства-призраки в этих конфликтах будут играть ключевую роль.
Завершая, отмечу, что благодаря «миротворческой» деятельности Запада к внутренним факторам косовского вопроса (исторические, этнорелигиозные, культурные, социально-экономические противоречия между населяющими Балканы народами) добавились внешние — интересы западной верхушки. Достижение этих интересов она видит в уничтожении или полном нивелировании самостоятельных жизнеспособных государственных организмов, которыми являлись социалистическая (1945–1991) и союзная (1992–2003) Югославия, ну и, конечно, сама Сербия. А для этого Запад не брезгует никакими средствами: использует стратегию наркосоюзов[704], «крышует» мафиозные кланы, создает благоприятные условия для развития международного терроризма.
