Внутренний СССР - О задачах на будущее Концептуальной партии «Единение» и безпартийных приверженцев Концепции общественной безопасности
Когда Вы слушаете, то следует слушать говорящего, а не свой внутренний монолог и тем более — не выплёскивать свой внутренний монолог на того, кто говорит.
Надо помнить, что слушателей может быть много, но собеседник может быть только один, а остальные присутствующие при разговоре, далеко не всегда молчаливые зрители: они могут очень громко безсмысленно галдеть или осмысленно излагать что-то своё в биополевых каналах информационного обмена, и потому ещё неизвестно кому внимает тот, к кому Вы обращаетесь с речью — Вам или “молчаливым” (как кажется) зрителям Вашей беседы.
Надо понимать, что диалог — это беседа двоих, основанная на том, что:
· каждый из них, начиная говорить, знает, что он хочет сказать, когда и на чём он остановится;
· и он готов, внимательно выслушать, не перебивая, до собеседника (а не свой внутренний монолог), который, начав говорить, тоже знает, что он хочет сказать, когда и на чём он остановится.
И хотя диалог может быть обменом весьма продолжительными монологами, длящимся непрерывно или с перерывами, подчас годы, но если это не диалог такого рода и вместо ожидаемого диалога в форме обмена непродолжительными фразами внезапно получается монолог кого-то одного, монолог нескончаемый, обращающийся к одним и тем же вопросам без выхода на новый уровень их понимания, то в большинстве случаев это не «мышление в слух», а собеседника «несёт», т.е. он потерял власть над собой, чего-то не чувствует или не понимает, и нуждается в помощи в обретении осмысленного самообладания. Это тем более так, если собеседник в унынии или же в эмоциональном возбуждении.
А для того, чтобы этого не происходило с Вами, вступая в общение с другими людьми, надо помнить: важно, что Вы намереваетесь сказать им (довести до их сознания как-то иначе) или от них услышать, но ещё более важно удержать себя в правильном настроении — эмоционально-смысловом строе души, ладном Жизни, поскольку именно в таком настроении обеспечивается взаимно дополняющее взаимодействие уровня сознания Вашей психики и её безсознательных уровней, правильная работа чувств и ума-разума.
В Концепции общественной безопасности предлагается принять следующее.
* * *Нормальная алгоритмика психики личности, объединяя её сознательный и безсознательные уровни, необходимо включает в себя:
· доверие Богу, выраженное в исходном нравственном мериле человека:«Вседержитель безошибочен в своих действиях, всемогущ, и милость Его безгранична; всё, что свершается, — свершается наилучшим возможным образом при той нравственности и этике, что свойственны людям. И осознание этого должно вызывать — радостную внутреннюю умиротворённость и желание благодетельствовать Миру без страха, порождающие открытость души Жизни — доброе настроение, определяющее характер и результаты всей психической деятельности», — и это обеспечивает ладное Жизни единство эмоционального и смыслового строя души ВСЕХ ЛЮДЕЙ БЕЗ ИСКЛЮЧЕНИЯ.
Выделенная курсивом, помещённая в кавычки фраза — своего рода «камертон», задающий эмоционально-смысловой строй души.
· человечный строй психики;
· устойчивость преемственности в передаче информации «Различение от Бога ? внимание самого человека ? интеллект»;
· опору на мозаичное Богоначальное мировоззрение триединства материи-информации-мhры и выражающее его миропонимание.
* *
*Это — простое и, как показывает практика, эффективное (если о нём не забывают или не пренебрегают им осознанно, оправдывая себя как-то) средство создания ладного Жизни эмоционально-смыслового строя души. Надо остановить суету, внутренние монологи и т.п., разслабиться [63], сохранив волю готовой к действию, принять в осознание и чувства фразу-камертон и позволить себе самому поймать эмоционально-смысловой строй, ей соответствующий. Достигнув этого, необходимо вспомнить и о трёх других компонентах, чтобы в соответствие им пришли безсознательные уровни психики. Только на этой основе возможно целенаправленное выявление по Жизни разнородных ошибок (как своих собственных, так и окружающих) в миропонимании, в мировоззрении, в алгоритмике психики, и главное — ошибок нравственности, как причины всех прочих ошибок. Как невозможно извлечь музыку из не настроенного инструмента, так невозможно ладно жить и работать в ошибочном настроении — неправедном эмоционально-смысловом строе души.
Но об этом можно писать, читать и рассказывать другим, не делая этого самому, хотя так вести себя безполезно. Это надо пережить, т.е. осмысленно прочувствовать для начала один раз, а потом переживать заново всякий раз, когда к этому осмысленному прочувствованию обязывает стечение жизненных обстоятельств.
Именно в таком состоянии «правду говорить легко и приятно» [64]. Иными словами, если правду говорить не легко, если для этого требуется напрячь себя, то это означает, что с правдой, высказанной таким образом, будет переплетена некоторая ложь, выявить которую — будет представлять собой большую проблему, тем более при содержательной и формальной правильности слов в изустной речи и тексте.
Поэтому надо следить за тем, чтобы Ваш собственный эмоционально-смысловой строй был праведным. И соответственно, если Вы ощущаете, что Ваш собеседник в ходе общения потерял правильное настроение — праведный эмоционально-смысловой строй, то, чтобы дальнейшее общение было адекватным, следует прежде всего помочь ему восстановить правильный эмоционально-смысловой строй.
Как можно понять из сказанного — одна из наиболее значимых способностей человека в жизни — умение произвольно быстро и полностью разслабляться, сохраняя волю готовой к действию. И переход от одного вида деятельности к другой должен быть не непосредственным переходом «вид деятельности № 1 ? вид деятельности №2», а через фазу освобождения от собственной напряжённости — по возможности наиболее полное разслабление, поскольку при непосредственном переходе по типу «вид деятельности № 1 ? вид деятельности №2», остаточная напряжённость, соответствующая «виду деятельности № 1» будет внесена в «вид деятельности №2», что как минимум понизит её качество, а как максимум — сделает её невозможной [65].
В идеальном режиме вхождения в деятельность собственная напряжённость всегда такова, что дело делает как бы само себя, не требуя от делателей затрат их энергии на пределе их возможностей, а пополняя их запасы энергии по мере её расходоавания. Это подобно плаванию под парусами: парусник несёт стихия моря и ветра, но несёт она его туда, куда надо мореплавателю; несёт именно туда потому, что его паруса и оснастка настроены именно на это плавание. И только для тех, кто не знает, куда и как плыть, не бывает попутного ветра, или же они вынуждены преодолевать силу стихии за счёт своих сил, стихия же со своей стороны рвёт в клочья их паруса, ломает мачты, опрокидывает их корабли, топит и выбрасывает их на скалы.
Т.е. надо уметь правильно разслабляться и напрягаться соответственно обстоятельствам и избранным целям деятельности. Однако это та область, в которой далеко не всё может быть выражено словами, хотя слова могут указать на многое.
Это один из показателей того, что действия в русле КОБ исключительно языковыми средствами достигли предела эффективности: прочитать, например, “Диалектику и атеизм: две сути несовместны” это очень большой труд, а освоить то, о чём говорится в названной книге — ещё один, ещё больший труд. При этом количество тех, кто это способен сделать при достигнутом ими личностном развитии ограничивается обстоятельством, характеризуемым пословицей «слова — как о стенку горох».
Иначе говоря, прежде, чем такой человек сможет воспринимать специфические тексты и речи, в которых выражаются воззрения КОБ по тем или иным вопросам, ему надо помочь в том, чтобы исчезла какая-то его внутренняя психологическая закрепощённость и ограниченность в восприятии Жизни. Речь идёт не о выходе за ограничения, обусловленные генетически, а об освобождении от наведённой обществом закрепощённости, не позволяющей ему реализовать данный Свыше ему в судьбе генетический потенциал развития.
И здесь необходимо вспомнить, что в личностной психологической культуре всех людей есть внелексическая составляющая: внелексическая — в том смысле, что языки, в которых в ней передаётся информация и, соответственно, осуществляется управление и самоуправление, весьма далеки от членораздельной речи человека в звуковом диапазоне частот и выражающих речь текстов. Эта составляющая шире лексической и объемлет её, являясь основой личностного развития.
