Юрий Мухин - Диагноз власти
Но главный дефект, общий для любой экономики, заключается в том, что свободные цены обесценивают деньги и количество денег в системе «товар — деньги — товар» постоянно уменьшается. А это означает, что и при пополнении этой системы деньгами производство товаров будет все время тормозиться, по крайней мере, не стимулироваться автоматически. Поясним это положение. Первого числа рабочий получает зарплату 1000 долларов, а хлеб в этот день стоит 1 доллар, то есть на полученные деньги можно купить 1000 килограммов хлеба — 1000 долларов стимулируют производство 1000 килограммов хлеба. Но 2-го числа булка хлеба стала стоить 2 доллара, и полученные 1000 долларов стимулируют производство только 500 килограммов хлеба. И если даже объявят, что в этом месяце в связи с повышением цены на хлеб назначена зарплата 2000 долларов, то ее еще надо заработать, ведь ее выплатят только в следующем месяце, а высокая цена уже действует. Мало того, обесцениваются и все сбережения, предназначенные для покупки дорогих вещей.
Сталина в первую очередь волновали не конкретные денежные проблемы людей, его волновало то, что в схеме «товар — деньги — товар» центральная часть «деньги» была величиной падающей, тормозящей производство. Поэтому он построил дело по-другому: все цены были зафиксированы, а для контроля количества денег в системе была зафиксирована и зарплата. Читатели согласятся, что это не лучший путь, но надо отдать Сталину должное: он ведь совершенствовал только экономическую сторону дела и не подозревал, что есть еще и бюрократические подводные камни.
Однако Сталин добился следующего. Инженерам не осталось другого способа для получения прибыли, кроме поиска путей снижения затрат на производство. Но этого мало. По мере уменьшения затрат государство снижало и цены. Количество денег в системе «товар — деньги — товар» непрерывно и автоматически росло. На свою зарплату в конце месяца работник мог купить больше, чем в начале, а на свои сбережения он имел возможность купить более дорогую вещь, чем раньше рассчитывал. А, следовательно, промышленность имела возможность производить все больше и больше товаров. Ее рынок сбыта становился все более мощным.
* * *Мы привели два примера, из которых можно понять, что руководители, понимающие, что такое деньги, разумными мерами могут буквально толкать экономику своих стран вперед. Ведь Сталин заложил такой рост экономики СССР, что в 1960 году Хрущев решил догнать Америку и запланировал к 1980 году построить материально-техническую базу коммунизма.
Но вернемся к нашей роли консультантов. Рассмотрев роль денег в производстве товаров, мы теперь учтем некоторые специфические моменты развития СССР в 1985–1991 годах. Советский Союз вместе со странами СЭВ был автономной, самообеспечивающейся экономической системой. Для своего жизнеобеспечения он не нуждался в других странах. Все, что здесь производилось, продавалось своим же гражданам. Это не значит, что не было связи с рынками других стран, но внешняя торговля развивалась не потому, что это было жизненно необходимо, как, скажем, для Японии, а для того, чтобы иметь больший доход. На западные рынки сбыта поступали небольшое количество сырья и в больших объемах промышленное оборудование и оружие. Эти товары продавать очень выгодно, поскольку, во-первых, на Западе они очень дороги, а во-вторых, продажа один раз оружия или завода обеспечивала для СССР рынок сбыта запчастей и боеприпасов на очень долгие годы.
За вырученную валюту закупались, конечно, и товары народного потребления, но, как мы помним, импортные товары с Запада были большой редкостью в наших магазинах. Товары народного потребления импортировались преимущественно из стран — членов СЭВ, что, строго говоря, трудно назвать вполне импортом, и из развивающихся стран. Увидеть в магазине товары из Англии или ФРГ было довольно сложно. Закупалось также промышленное оборудование, но, к примеру, в металлургии доля такого оборудования была чрезвычайно мала. Зато, как и полагается индустриально развитой стране, в большом количестве закупалось сырье: вольфрамовый концентрат, глинозем для производства алюминия и т. д. Сейчас это покажется странно, но, имея 75 % мировых марганцевых запасов, мы закупали марганцевую руду в Габоне. В то время даже США и Канада были, можно сказать, сырьевыми придатками СССР: производя зерна в 5 раз больше, чем требуется для производства хлебобулочных и макаронных изделий, СССР закупал у этих стран 20 млн. тонн (десятую часть своего производства) зерна на корм скоту (США и Канада были сырьевыми придатками мясомолочной промышленности СССР).
СССР ежегодно производил 170 млн. тонн стали, но и этого не хватало — в ФРГ ежегодно закупалось еще 10 млн. тонн, и заводы Рура дымили для СССР. Все это, повторим, было выгодно и давало лишнюю копейку, но было не обязательно. Главным рынком экономики СССР был его собственный рынок, свои покупатели.[2] На этом рынке властвовала своя денежная единица — рубль, пожалуй, самая прочная денежная единица мира. Можно было закопать рубль в землю, но, откопав его через 30 лет, купить на него практически столько же товаров. Государство строго дозировало количество рублей в обороте, что при плановом хозяйстве было нетрудно, поскольку было известно количество произведенных товаров. Дефицита в рублях ни для предприятий, ни для частных лиц не создавалось. В случае нехватки собственных оборотных средств банки давали кредит под 2 % годовых, и под такой же процент частные лица кредитовались при покупке товаров в магазинах.
Рубль не конвертировался, не обменивался на другие денежные единицы, и это было естественно. Он обслуживал свою, советскую систему «товар — деньги — товар», и на чужих рынках ему было нечего делать. Рубли нельзя было вывозить из СССР, что делало возможным планирование их количества в своей экономике. Советская система «товар — деньги — товар» была заполнена деньгами полностью, возможно, даже несколько более чем нужно. Целые группы товаров были дефицитными — их немедленно покупали при появлении на прилавках. Достаточно вспомнить магазины коммунистического города Москвы — самого оборотистого города в СССР.
В этих условиях дать доступ чужим денежным единицам на свой перенасыщенный деньгами рынок было недопустимо, и валютные операции в СССР считались преступлением. И, наконец. Хотя рубль не конвертировался, но его курс по отношению к иностранной валюте был установлен для ведения внешней торговли. В среднем курс 1 доллар = 62 копейки, возможно, и был справедлив, но только в среднем.
* * *СССР был задуман не как государство для аппаратной бюрократии, а как государство для народа. И это предопределило резкое различие в ценах на аналогичные товары у нас и на Западе. Рассмотрим этот вопрос подробнее. Все товары можно разделить на три категории. Первая категория включает товары (и услуги) жизненной необходимости, не имея которых человек либо умрет, либо будет на грани смерти. К ним относятся жилье (без жилья в нашем климате не прожить), набор продуктов, обеспечивающий жизнь, такой же набор одежды, рабочее место, чтобы можно было заработать на первое, и транспорт, чтобы добраться до этого рабочего места; сюда же следует включить и медицинские услуги. Вторая категория — это товары элементарной комфортности: бытовая электротехника, более модная одежда, книги и прочее, что делает нашу жизнь разнообразнее и интереснее. Третья категория — это либо товары более высокой комфортности, скажем, цветной телевизор в эпоху черно-белых, либо предметы роскоши: ювелирные изделия или личный автомобиль в стране, где в любой уголок без труда можно добраться общественным транспортом. Без первой категории товаров (и услуг) жить невозможно, без второй — трудно жить сообразно имеющемуся в мире уровню, третья категория избыточна.
По идеологическим причинам, цены на эти три категории товаров в СССР и на Западе были совершенно разными. СССР — государство для народа, и здесь не могли допустить, чтобы кто-либо из граждан оказался на грани смерти из-за отсутствия товара жизненной необходимости. Цены на товары устанавливались с учетом того, что экономика СССР была едина, как один завод, а как мы уже убедились, на одном заводе прибыль отдельных цехов не имеет значения: эти цеха могут успешно и полезно для завода работать и с плановыми убытками, важна прибыль всего завода. Поэтому по первой категории товаров курс рубля был чрезвычайно занижен: доллар мог стоить и 5 копеек, и даже меньше копейки.
Мы это и раньше не понимали, да и сегодня тоже. Чтобы лучше это понять, приведу ряд примеров. Я помню, как в начале 70-х, после окончания металлургического института был стажером-переводчиком в школе ООН в Запорожье, тогда слушатели этой школы — инженеры из развивающихся стран — стремились за два месяца пройти полный курс лечения от всех болезней. Лечили все, что могли: от язвы желудка до зубов. В то время государство, покупая многие лекарства за рубежом, скажем, по 10 долларов за упаковку, продавало в своих аптеках по 30–40 копеек. А стоимость лечения в больницах равнялась стоимости проезда туда.
