Е. Салыгин - Теократическое государство

Единство ценностных ориентаций, установок и взглядов, объединенных в религиозную идеологию, приводит к тоталитаризации теократических властеотношений. Между обществом и государством в теократии не существует различий: они сливаются. В теократическом государстве осуществляется всеобъемлющий духовно-политический контроль над жизнедеятельностью каждого индивида. Всепроникающая религиозно-правовая регламентация общественных отношений, идеологизация и огосударствление всех сторон социальной жизни, государственный монополизм в сфере распространения информации ставит теократическое государство в один разряд с тоталитарным. Программы социальной деятельности и функции государственной власти в теократии определяются как условиями социально-экономической и политической жизни общества, так и необходимостью реализации религиозно-правовых предписаний. В религии концентрируются все интересы и ценности теократического общества. Взгляды и ориентации, не связанные с господствующим вероучением, для теократии неприемлемы и пресекаются. Слияние религии и политики несет в себе большое количество недостатков, выражающихся, в конечном итоге, в нарушении как политических, так и религиозных прав и свобод человека. Но в сфере государственной оно может приносить некоторые преимущества. Сильные позиции на мировой арене современных теократических государств — Ирана, Саудовской Аравии, Ватикана — находят объяснение не в одних материальных возможностях данных государств. Они обусловлены также их положением в качестве политических центров отдельных вероучений.

Поддержание строгого единства взглядов и убеждений ведет к существенным ограничениям в области основных прав и свобод, к отсутствию политического плюрализма и многопартийности. Значительные нарушения прав человека происходят в области свободы мысли, совести и вероисповедания. В Иране установлен законодательно определенный перечень религий, которые граждане могут исповедывать наравне с мусульманством. К ним отнесены: христианство, иудаизм и зороастризм. Другие вероучения запрещены под угрозой наказания. В Саудовской Аравии и Омане деятельность любых немусульманских религиозных объединений преследуется властями, а в законодательстве свобода совести не упоминается вообще 2. Под запретом в теократических государствах находится также атеизм. Подобная практика предоставления преимуществ одной религии за счет ограничения других нарушает многие положения основных международно-правовых актов в сфере свободы совести, вероисповедания и создания религиозных объединений, в частности, нормы Всеобщей декларации прав человека, Международного пакта о гражданских и политических правах, Декларации о ликвидации всех форм нетерпимости и дискриминации на основе религии или убеждений и ряда других документов.

Интересы господствующего вероучения проявляются в религиозном цензе на занятие многих высших государственных должностей. Во всех теократиях правом быть главой государства обладают лишь представители доминирующей религии. Следуя религиозным догмам, теократическая власть создает неравенство в правовом статусе мужчины и женщины. Последние лишены избирательных прав, им запрещаются браки с иноверцами, для них создаются юридические барьеры в профессиональной, научной и творческой деятельности. Существующие в теократическом государстве ограничения прав человека по религиозным критериям создают потенциальные условия внутриполитической напряженности и не способствуют его интегрированию в систему международных отношений.

Особенности второго вида регулятивных связей в системе теократической власти — правовых, заключены в самом характере правового, а точнее религиозно-правового, регулирования. Религиозные предписания по смысловому контексту не однозначны. Они рассчитаны на многоуровневое, полибытийное восприятие окружающей действительности. Адекватное представление о цели и содержании религиозных норм может сложиться лишь на основе глубокого и всестороннего осмысления всех догматов веры. Причем интерпретация божественных откровений выходит за рамки привычного одномерного миросозерцания и рассчитана также на активизацию иррациональных структур человеческой психики. Выбор индивидами поведения, соответствующего религиозным образцам, затруднен и применительно к одной ситуации может быть различным, в том числе и греховным. Более того, стремление подчинить поведение людей религиозной власти вносит определенную коррекцию в восприятие религиозных норм. Каноны, не соответствующие теократическим образцам, остаются в теократии "мертвой буквой" и не применяются. Нормы же, отвечающие теократическому стремлению, приобретают в политическом боговластии повышенную значимость. Отвлеченный характер религиозных положений позволяет широко толковать их содержание, а также усматривать теократический контекст там, где он явно отсутствует. Например, под "джихадом" можно подразумевать ведение военных действий по защите и распространению мусульманской религии, а можно — и внутреннее совершенствование личности на пути к богу. Христианское положение "всякая власть от бога" истолковывается в теократии как признание политического главенства церкви, но оно может пониматься и как оправдание социальной ценности и значимости института власти. Религиозно-правовое регулирование общественных отношений, вследствие нечеткости и многозначности общеобязательных предписаний или, выражаясь точнее, из-за их низкого, с точки зрения юридической техники, качества, потенциально содержит в себе предпосылки противоправного поведения и может приводить к конфликтным ситуациям.

К числу отрицательных свойств религиозно-правовой регламентации общественных отношений относится обусловленный отжившими историческими условиями архаический характер некоторых религиозных норм. Использование части вероисповедальных предписаний потеряло на сегодняшний момент всякую актуальность, а осуществление некоторых из них противоречит как сложившимся в современной человеческой цивилизации образцам поведения, так и нормам международного права. Гарантировать их "молчание" никто не может, так как теократия не содержит в себе механизмов отмены, либо изменения богоустановленных норм. Употребляемые в теократическом государстве в качестве главных регуляторов общественных отношений религиозно-правовые средства, таким образом, могут не только создавать потенциальные возможности антиобщественной, противоправной деятельности, но и стимулировать, поощрять ее.

Религиозные нормы в своем большинстве обращены к внутренней, духовной жизни человека и направлены на его самосовершенствование. Использование в качестве главных регулятивных средств замкнутых на внутренних проблемах человеческого бытия религиозных норм обусловливает в конечном итоге низкий уровень развития теократического государства. Внешняя деятельность людей, связанная как с необходимой социально-политической, так и с природно-преобразовательной активностью, не имеет в теократии актуальной значимости. Правомерное поведение в теократическом государстве, в отличие от светского, не есть социально активное поведение. Поглощенность реализацией религиозно-правовых предписаний, индифферентно относящихся к вопросам экономики, политики, науки и культуры, не может стимулировать развитие данных сфер социальной жизни. Правовая система теократического государства не относится к числу прогрессивных, т. е. отвечающих социально-экономическим потребностям общества. Для теократического государства характерно экстенсивное существование. Религиозно-правовые средства вследствие того, что они именно религиозные, т. е. связующие два противоположных плана бытия, неспособны по своей природе рационально, логически непротиворечиво и исторически адекватно определять поведение людей. В усложняющейся жизни они просто не смогут выполнить стоящие перед ними задачи регулирования общественных отношений.

В социально-историческом плане теократическая концепция власти противостоит технократической. Всеобщее благоденствие и счастье, являющиеся конечными целями развития как первого, так и второго типа обществ, достигаются абсолютно противоположными способами. В технократии совершенствование социальных отношений и самого человека осуществляется посредством постоянного расширения индустриального производства, повышения производительности труда и улучшения организации управления. Движущей силой организации власти и общественного развития в целом здесь выступает наука, основывающаяся на рационализированном знании и ценностях "производства-потребления". Технократия, в отличие от теократии, утверждает веру не в бога, а в человеческий разум. Технократическая жизнь мыслится как неизменный прогресс технической оснащенности общества, стремление человека к искусственной машинной цивилизации.