Сергей Кара-Мурза - Коммунизм и фашизм: братья или враги
Чтобы представить Россию виновницей Холокоста, антисоветские идеологи внедряли в сознание два почти взаимоисключающих мифа — о глубинном антисемитизме царской России и одновременно о государственном антисемитизме в СССР. То есть, стремились подвести читателя к выводу, что антисемитизм — присущее России сущностное качество.
Р.Рывкина, отрекомендованная как «известный социолог, профессор, доктор экономических наук» из РАН, близкий сотрудник академика Т.И.Заславской, в книге «Евреи в постсоветской России: кто они?» (1996) так и пишет: «Антисемитизм в России (речь идет об антисемитизме политических группировок) инвариантен всем ее политическим режимам: он сохраняется независимо от того, какая именно власть устанавливается в стране». Оснований для такого вывода в книге Рыбкиной не приводится. Напротив, мало-мальски строгие исследования самих еврейских социологов показывают, что антисемитизма в СССР не было. Доля евреев в самых элитарных и влиятельных профессиях была такая, что сионисты начала XX века и мечтать не могли.
С темой государственного антисемитизма и даже «казенного» фашизма легко сопрягается ненависть к победе над фашизмом! Уже одна эта шизофреническая связка разрушала сознание российской интеллигенции, которая в первую очередь находилась в поле воздействия этой кампании, а от нее болезненные разрывы шли и по ткани массового сознания. В.Гроссман сказал, что дело нашей войны было неправое. Он писатель, но на этом пути даже идеологи с академическими регалиями шли на подтасовки. Так, поднятый на пьедестал историк и философ М.Гефтер писал: об «ответственности и пагубности военного союза Гитлера и Сталина, из которого органически проистекали… возможности человекоистребления, заявленные Холокостом».
Гефтер подменяет понятие «пакта о ненападении» понятием военного союза. Это — идеологическая диверсия, способ усугубить в русских комплекс вины. При этом историка нисколько не смущало, что пакты о ненападении с Гитлером Англия и Франция подписали в 1938 г. — на год раньше СССР. У него и в мыслях не было сказать, что из тех пактов «органически» вытекал Холокост — только из пакта с СССР. О том, что все подобные историки самым чудесным образом «забыли» о Мюнхенских соглашениях, и говорить не приходится.
Вспомним сравнительно недавнюю (1991 г.) кампанию нагнетания страхов перед якобы готовящимися в Москве антиеврейскими погромами. Ведь очевидная была липа. Но нет, тема погромов поднимается даже самыми знаменитыми поэтами в момент, когда еврейская элита буквально встала у рычагов власти и не было никакой возможности даже символических протестов. В большой поэме Александр Межиров так объясняет свои мрачные пророчества:
Потому что по МосквеУже разгуливает свастикаНа казенном рукаве.И кощунственно молчатПрезиденты наши оба.И в молчанье — христиане
А сейчас мы видим программу искусственного разжигания оскорбленного национального чувства русских с помощью непрерывных провокаций в адрес и русских в целом, и русских националистов. Отдельным большим блоком в эту программу входит и тема «русского фашизма». Эти оскорбления не могут быть следствием низкой квалификации ученых и журналистов, которые их применяют, даже в элементарных руководствах говорится, что это — заведомое провоцирование конфликта. Социологи отмечают: «Весьма показательна в этом смысле лексика исследователей, пишущих о русском национализме. Практически в каждой статье на данную тему можно найти арсенал психиатрических терминов типа «шизофрения», «паранойя», «бред», «комплексы» и т. п… В действительности нет никаких эмпирических данных, свидетельствующих о том, что среди русских националистов преобладают индивиды паранойяльного психологического типа. Таких данных нет и в отношении прочих социальных движений. Напротив, существует множество исследований, опровергающих наличие однозначных соответствий между идеологией группы и личностным типом входящих в нее людей».
Да при чем здесь данные? Речь идет именно о провокациях. Сегодня журналист подстрекает подростков к убийству «кавказцев», завтра с таким же пылом требует казни этих подростков как «русских фашистов», а послезавтра обвиняет в фашизме и саму власть, которая приговаривает этих подростков к «слишком мягкому наказанию».
Остановить эту и подобные ей программы может только спокойное и убедительное представление достоверного знания о русской культуре, о российской цивилизации, о советском строе и о фашизме, который пока что в принципе не может укорениться на русской культурной почве. Хотя социальная действительность нынешней России порождает условия для возникновения и ксенофобии, и преступности, и радикальных движений. Во всех них нет родовых признаков фашизма, хотя бы кто-то и нацеплял на себя свастику или взмахивал рукой, как Муссолини. Это бутафория.
Но выработать и упорядочить такое знание мало. Дело в том, чтобы транслировать его в массовое сознание. А это уже зависит от политического порядка. Пока что каналы трансляции под контролем Познера и Швыдкого, а они как раз и заняты распространением мифа о «русском фашизме».
Часть I. Фашизм и фашизмы
Глава 1. Фашизмов много
И чем дальше, тем они все менее отличимы от «обычного капитализма»
Александр Тарасов
Вопреки тому, что нам постоянно внушают, просто фашизма, «фашизма вообще», не существует — как не существует и «тоталитаризма вообще» (еще в 60-е гг. западные авторы доказали, что «концепция тоталитаризма» Арендт— Фридриха—Бжезинского носит не научный, а пропагандистский характер и фактами не подтверждается). Всегда существовал (и сегодня существует) большой набор разных фашизмов, зачастую конкурентных друг другу — и даже враждебных, причем враждебных до такой степени, что сторонники одного фашизма норовят полностью истребить сторонников другого.
Так повелось еще с 30-х гг. XX в., когда казалось, что есть всего 3 варианта фашизма: нацизм, итальянский фашизм и франкизм. Эти три фашизма часто именуют «классическими», а все остальные считаются «неклассическими». «Классические» фашизмы имеют некоторые общие черты: все они — движения «среднего класса», предъявляющего претензии на политическую власть — в ущерб традиционным элитам и в противодействие «социальным низам» (рабочим, крестьянам), — причем движения массовые, создавшие собственную, отличную от традиционного консерватизма, идеологию и использующие революционные методы борьбы против левого революционного лагеря. Но дальше начинаются резкие различия даже между «классическими» фашизмами. Нацизм опирался на городской «средний класс»; строил иерархическое технократическое военное индустриальное государство (в идеале — гигантский военный завод), поддерживался (и приводился к власти) промышленным капиталом, был ориентирован на языческую мистику и расовую чистоту; рассматривал свою «революцию» как эксперимент по ускоренной модернизации; ставил государство в подчинение партии.
Итальянский фашизм опирался на сельский «средний класс»; строил патерналистское «корпоративное государство»; поддерживался (и приводился к власти) преимущественно сельскохозяйственным крупным капиталом; был ориентирован на католицизм и внешний национализм (средиземноморский империализм); рассматривал свою «революцию» как национально-превентивную — с целью недопущения «большевизации» Италии; ставил партию в подчинение государству. Франкизм еще более откровенно опирался на сельский «средний класс», чем итальянский фашизм, но также и на колониальные круги и военщину, поддерживался (и приводился к власти) феодальной элитой; строил патриархально-монархическое государство; был ориентирован на воинствующий (антимасонский) католицизм; рассматривал свою «революцию» как радикальный способ вернуть Испанию к временам средневековой мировой империи.
Сторонники разных фашизмов истребляли друг друга. В Австрии в феврале 1934 г. сначала к власти пришли сторонники итальянского фашизма — австрофашисты (хеймверовцы), но уже в июле нацисты организовали путч и убили канцлера Э. Дольфуса, а кончилась борьба разгромом австрофашизма и аншлюсом. В Венгрии сторонники итальянского фашизма — хунгаристы во главе с адмиралом Хорти — были в 1944 г. свергнуты венгерскими нацистами — нилашистами во главе с Салаши. В Румынии противоборство между сторонниками итальянского фашизма и нацизма — «зеленорубашечниками», «железногвардейцами», Антонеску и Хорией Симой — вылилось во взаимный массовый террор и форменную гражданскую войну.
