Адольф Гитлер - Вторая книга
Среди бесчисленных высказываний Бисмарка вряд ли найдется такое, которое буржуазный политический мир более любил бы цитировать, чем одно, что политика есть искусство возможного. Чем меньше политические умы, которые должны были бы управлять наследием великого человека, тем большей силой притяжения это высказывание обладает. Этим предложением, конечно, они могли бы приукрасить, действительно оправдать даже самых бедных политических растяп, просто обращаясь к великому человеку и пытаясь доказать, что на тот момент было невозможно сделать не то, что было сделано, что политика - это искусство возможного, и что, следовательно, они действуют в духе Бисмарка и в смысле Бисмарка.
Таким образом, даже господин Штреземан может получить что-то вроде Олимпийского венка вокруг головы, которая, если даже и не очень Бисмаркова, по крайней мере, лысая.
Бисмарк точно разграничил и четко изложил политические цели перед глазами. Это наглость - хотеть навязать ему мысль, что он достиг цели работы своей жизни только через накопление конкретных политических возможностей, а не через овладение конкретными мгновенными ситуациями с прицелом на видимые политические цели. Это политическая цель Бисмарка заключалась в следующем:
Решить Немецкий вопрос с помощью крови и железа
Ликвидировать дуализм Габсбургов-Гогенцоллернов
Образовать новый Немецкий Рейх под руководством прусских Гогенцоллернов
Добиться максимальной внешней безопасности Рейха
Организовать его внутреннее управление по Прусской модели.
В стремлении к этой цели, Бисмарк использовать все возможности, и работал с дипломатическим искусством до тех пор, пока это обещало успех, он же бросил меч на весы, если только сила была в состоянии привести к решению. Мастер политики, для которого оперативные сферы простирались с паркетных полов гостиных до пропитанных кровью полей сражений.
Он был мастером политики возможностей.
Его преемники не имеют ни политических целей, ни даже политической идеи. В отличие от него они путают сегодняшний день с завтрашним, и завтрашний - с послезавтрашним, а затем с тщеславной наглостью цитируют этого человека - кому частично они сами, частично их духовные предшественники причиняли самые сложные проблемы и наиболее ожесточенные бои - с тем чтобы представить их политическую бессмысленность и бесцельность, разорительно запинаясь, как искусство возможного.
Когда в трех войнах Бисмарк создал новый Рейх - все, однако, из-за своей блестящей политической деятельности - это было самое высокое достижение, которое могло быть реализовано в то время. Но это было только необходимостью, необходимой предпосылкой для любого будущего политического представительства жизненно важных интересов нашего Народа. Ибо без создания нового Рейха, Немецкий Народ никогда бы не обнаружил структуры власти, без которой судьбоносная борьба не может вестись в будущем. Это было также ясно, что в начале нового Рейха, безусловно, должны быть объединены на поле боя, но внутренне составляющие Государства-компоненты должны были также и привыкнуть друг к другу. Годы притирки должны пройти, прежде чем такая консолидация Немецких Государств в Союз может породить реальное Федеративное Государство. Это было время, когда Железный Канцлер отказался от увольнения кирасир, чтобы с бесконечным умом, терпением и с мудрым пониманием и прекрасной чувствительностью, заменить давление Прусской гегемонии на власть доверия. Достижения образования коалиции Государств, родившейся на поле боя, в Рейх, взаимосвязанный трогательной любовью, относится к величайшим, когда-либо творимым деяниям политики.
Это Бисмарк первый ограничился тем, что было отнесено как к мудрости его понимания, так и к счастью Немецкой Нации. Эти годы внутреннего мирного строительства нового Рейха были необходимы, если не поддаться мании завоевания, результаты которого были бы все еще очень неопределенными, поскольку исполнительной власти в пределах Рейха по-прежнему не хватало однородности, которая была бы предпосылкой для дальнейшего слияния территорий.
Бисмарк достиг своей жизненной цели. Он решил Немецкий вопрос, устранил дуализм Габсбургов-Гогенцоллернов , поднял Пруссию к Немецкой гегемонии, последовательно объединил Нацию, консолидировал новый Рейх в пределах возможного в то время, и разработал военную оборону таким образом, что весь этот процесс создания нового Немецкого Рейха внутри страны, который, по сути обязательно потребовал бы десятилетия, не мог быть нарушен в сущности никем.
Таким образом, чем больше Бисмарк мог, как старый Рейхсканцлер, оглянуться на готовую работу жизни, тем меньше эта работа означала конец жизни Немецкой Нации. Через создание Бисмарком нового Рейха, Немецкая нация, после столетий правительственного распада, снова нашла органические формы, которые не только объединили Немецкий Народ, но и наделили этот единый Народ выражением силы, которая столь же реальна, как ранее была идеальна. Если плоть и кровь этого Народа были веществом, о сохранении которого в этом мире надо заботиться, то инструмент власти, посредством которого Нация может далее снова заявить свое право на жизнь в рамках остального мира, пришел к жизни через новый Рейх.
Задачей в период после Бисмарка было решить, что дальше должно быть предпринято в интересах сохранения Немецкого Народа.
Поэтому дальнейшая подробная политическая работа зависела от этих решений, которые должны были быть фундаментального характера и которые тем самым означали установление новой цели. Следовательно, это означает: Подобно тому, как Бисмарк, отдельный человек, решил установить цель для своей политической деятельности, которая только тогда позволила ему действовать от ситуации к ситуации в соответствии со всеми возможностями, с тем чтобы прийти к этой цели, так и период после Бисмарка также ставит перед собой определенную цель, насколько необходимую, настолько возможную, чье достижение настоятельно способствует интересам Немецкого Народа, и для достижения которой можно также использовать все возможности, начиная с искусства дипломатии до военного искусства.
Постановка этой цели, однако, осталась невыполненной.
Не стоит, да и вряд ли возможно указать все причины такого пренебрежения. Основная причина заключается, прежде всего в отсутствии умниц, высоких политических личностей. Но причины, которые отчасти лежат в самой природе основания нового Рейха, весят почти так же тяжело в масштабе. Германия стала демократическим Государством, и, хотя лидеры Рейха подвергались императорским решениям, тем не менее, эти решения сами по себе могли избежать трудности столкновения с общественным мнением, которое нашло свое конкретное выражение в парламентских учреждениях, создателями которых были политические партии, а также пресса, которые, в свою очередь, сами получали конечные инструкции от нескольких узнаваемых кукловодов. Таким образом интересы нации все больше и больше отступали на задний план по сравнению с интересами определенных и особых групп населения. Все это было тем более верно, поскольку только небольшая ясность в отношении подлинных интересов нации преобладала среди самых широких кругов общественности, а, наоборот, интересы определенных политических партий или мировых газет были гораздо более конкретными, поскольку Германия в настоящее время действительно стала национальным Государством. Но концепция в национальном отношении была в конечном счете только чисто патриотической, правительственной и династической. Она не имела почти ничего общего с Народной идеей. Таким образом, общая неопределенность преобладала в отношении будущего и в отношении направленности целей будущей внешней политики. Глядя с национальной точки зрения, следующей задачей Государства, после завершения его внутренней Государственной структуры, должны были быть возобновление и окончательное достижение национального единства. Ни одна цель иностранной политики не могла бы быть более очевидной для строго официального национального Государства того времени, чем аннексия тех немецких районов в Европе, которые, частично из-за своей бывшей истории, должны были быть очевидной частью не только Немецкой нации, но и Немецкого Рейха. Тем не менее такие очевидные цели не были установлены потому, что помимо другого сопротивления, так называемая национальная концепция является слишком расплывчатой, мало продуманной и разработанной, чтобы быть в состоянии мотивировать такой шаг сама по себе. Чтобы иметь в виду, и осуществлять всеми средствами, включение Немецкого элемента старой восточной границы Рейха, как следующей целью, придется вступить в противоречие с легитимистской патриотической идеей, а также в противоречие с чувством плохо определенной симпатии.
