Рой Медведев - Советский Союз. Последние годы жизни. Конец советской империи

«1. Рой Александрович, наша страна охвачена кризисом во всех сферах жизни. Для того чтобы излечить больного, следует определить причину болезни. Закономерны, думается, и поиски начала этой болезни. Одни теперь пытаются найти истоки кризиса в Октябрьской революции, другие идут дальше и называют виновными марксизм, коммунистическую идеологию. Что Вы можете сказать о причинах нынешнего положения в Советском Союзе?

2. Во многих своих книгах Вы писали о личности и роли в советской истории В.И. Ленина. В прошлом из его образа делали лубочную картинку с «добрым дедушкой Ильичем», а теперь, впав в другую крайность, некоторые историки и политики стремятся изобразить его кровожадным тираном. Не возникает ли у Вас желания написать объективную книгу, посвященную Ленину?

3. Еще не так давно Вы считались диссидентом, а теперь Вы член ЦК КПСС. В то же время многие из тех, кто ранее выступал против Вас, ныне оказался в оппозиционном Компартии лагере. Не кажется ли Вам странной подобная ситуация?»

Я немало поработал над ответами к этому письменному интервью и только в середине июня 1991 г. отправил их в редакцию. Однако вместо номера журнала с моей публикацией я получил осенью новое письмо от главного редактора. «Здравствуйте, Рой Александрович! – говорилось в письме. – Шлем Вам привет из Харькова и с печалью сообщаем, что журнала «Позиция», с которым Вы любезно согласились сотрудничать, больше не существует. Он, как и многое другое, оказался жертвой августовского переворота. Бумага журнала экспроприирована. И хотя нам разъяснили, что журнал и его сотрудники ни в чем не виноваты и никаких претензий к ним нет, от «Позиции» тем не менее осталась только память – как теперь оказывается, благодарная у многих его бывших читателей... В заключение сообщаем, что костяк редакции журнала удалось сохранить, приняв предложение взяться за организацию нового журнала – «Акционерное дело». Хотя, как Вы понимаете, это совсем другой журнал».

Антикоммунистическая пропаганда в печати продолжалась в 1992 – 1993 гг. Однако ее характер существенно изменился. Место эмоций стали заменять факты, хотя и вырванные часто из исторического контекста. Дело в том, что конфискация имущества КПСС привела к переходу в руки противников КПСС основных партийных и государственных архивов, в том числе и самых секретных. В результате началась систематическая публикация документов и материалов, которые проливали свет на многие далеко не самые светлые страницы не только из эпохи сталинизма или времен Хрущева и Брежнева, но и первых лет Советской власти. Речь шла в данном случае не только об актах «красного» террора, который можно было бы оценить как ответные акции на злодеяния «белого» террора, но и о массовых репрессивных акциях, которые не могли иметь никакого оправдания, кроме желания уничтожить как можно больше не только реальных, но и потенциальных противников Советской власти и коммунистической идеологии. О некоторых или даже о большинстве подобных акций писали и раньше в белоэмигрантской и диссидентской печати. Но советская печать и историческая наука отвергали все это как «домыслы» и «клевету» антисоветской печати. Теперь они становились документально доказанными фактами. Если раньше все плохое в первые годы Советской власти списывалось на условия гражданской войны, то теперь приходилось пересматривать причины самой Гражданской войны и ее продолжительности. Я не буду углубляться в разбор этих обстоятельств, которые качественно изменили не только характер, но и действенность антикоммунистической пропаганды. Вместе с группой единомышленников я принял участие в создании новой левой, демократической и социалистической партии. Учредительный съезд этой партии, получившей название Социалистической партии трудящихся – СПТ, состоялся уже в октябре 1991 г. Наша партия работала успешно в 1992 и 1993 гг., и она помогла восстановлению КПРФ и проведению восстановительного съезда этой новой Коммунистической партии. Однако мы не стали союзниками или партнерами КПРФ.

Последние недели жизни Советского Союза

Конец Ново-Огаревского процесса

К концу ноября 1991 г. Ново-Огаревский процесс зашел в глухой тупик, и никаких новых проектов Союзного Договора никто не предлагал и не обсуждал. После крушения КПСС, которая была несущей конструкцией и в системе Советской власти, и в управлении экономикой, начали рушиться еще в сентябре и октябре многие другие опорные структуры Союза. Комитет государственной безопасности СССР в его прежнем виде был разрушен. Все воинские части КГБ перешли в распоряжение Министерства обороны. Пограничные войска были выделены в самостоятельную Федеральную пограничную службу. В самостоятельную службу в течение короткого времени превратилась и внешняя разведка, а также Управление правительственной связи. Управление охраны было передано формально в непосредственное распоряжение Президента СССР, но фактически подразделения этого Управления перешли в распоряжение Президента Российской Федерации и президентов других республик Союза. За счет союзных подразделений КГБ был укреплен Комитет государственной безопасности РСФСР. Среди прежних российских органов власти такого комитета вообще не было, как и российского министерства обороны. Теперь в российском правительстве создавались полноценные силовые структуры. Значительная часть сотрудников КГБ СССР старших возрастов, включая большинство генералов, была отправлена в отставку и на пенсию, а весь этот Комитет стал называться к концу ноября Межреспубликанской службой безопасности. Даже республиканский КГБ был вскоре преобразован в Агентство федеральной безопасности – АФБ. Возглавлять это Агентство в ранге министра РСФСР было поручено генерал-майору Виктору Иваненко. Все прежние идеологические службы КГБ, которые входили в знаменитое Пятое управление, были фактически ликвидированы. К началу 1991 г. в штате КГБ СССР имелось, по данным Вадима Бакатина, 513 тысяч сотрудников. К концу года в штате разного рода органов безопасности осталось 140 тысяч штатных сотрудников. Около 400 генеральских должностей было ликвидировано. В личном подчинении у Президента СССР М. Горбачева оставались в ноябре 1991 г. только его личная охрана, часть охраны Кремля, а также знаменитое спецподразделение «Альфа».

Осенью 1991 г. были существенно укреплены все подразделения и службы Верховного суда и Прокуратуры РСФСР. Но в это же время быстро распадались соответствующие подразделения и службы Верховного суда и Генеральной прокуратуры СССР. Лишь один необычный эпизод привлек к ним общее внимание. 4 ноября 1991 г. начальник управления по надзору за исполнением законов о государственной безопасности Прокуратуры СССР Виктор Илюхин возбудил уголовное дело против Президента СССР Михаила Горбачева, который был обвинен в измене Родине. 5 ноября 1991 г. В. Илюхин передал копию своего постановления не только в КГБ для расследования, как это обычно в таких случаях делалось, но и в газету «Правда». 6 ноября приказом Генерального прокурора СССР Н. Трубина В. Илюхин был уволен из органов прокуратуры. Это решение публично поддержал и руководитель Межреспубликанской службы безопасности В. Бакатин. Однако вскоре распалась и вся Генеральная прокуратура СССР.

В ноябре 1991 г. Борис Ельцин принимал и подписывал один за другим указы по преобразованию разного рода союзных структур в структуры РСФСР. Так, например, 21 ноября Ельцин подписал указы «О Государственном комитете по делам гражданской обороны, чрезвычайным ситуациям и ликвидации стихийных бедствий при Президенте РСФСР» и «О создании Российского научного центра “Курчатовский институт”». Речь шла, однако, не о создании новых учреждений, а о новом подчинении уже существующих учреждений и структур. Такой же характер имел и указ Ельцина под № 228 о восстановлении Российской академии наук как высшего научного учреждения России. О научных учреждениях, которые входили раньше в состав Академии наук СССР, но располагались в Казахстане или на Украине, должны были заботиться теперь власти этих республик.

Процессы распада затронули, естественно, и все военные структуры. Офицеры и генералы были обеспокоены, но ждали решения судьбы своих подразделений и своей собственной судьбы от политиков. Осложнились, конечно, и все вопросы, связанные с финансированием государственных и военных учреждений. 15 ноября Б. Ельцин издал указ о прекращении финансирования союзных министерств. Остатки этих министерств еще работали в своих зданиях, но под контролем российских органов исполнительной власти. Теперь аппараты союзных министерств должны были или самоликвидироваться, или войти в состав российских министерств. Налоговые отчисления из регионов в союзную казну уже не поступали. Большая часть этих средств поступала в российскую казну. Российское руководство попыталось взять под свой контроль и деятельность Государственного банка СССР со всеми его подразделениями. Российское правительство объявило о предстоящей в ближайшие недели радикальной экономической реформе и либерализации цен. Было очевидно, что при единой денежно-финансовой системе эта реформа неизбежно и значительно поднимет уровень цен на все товары не только в России, но и во всех союзных республиках. Но в Белом доме это никого не беспокоило. Товаров в магазинах не было почти никаких, а на пороге стояла зима, которая обещала быть для народов России и СССР самой трудной со времен Великой Отечественной войны.