КАК УБИТЬ ДРАКОНА: Пособие для начинающих революционеров - Михаил Ходорковский
С практической точки зрения успех преобразований будет во многом зависеть не столько от того, как сработает Учредительное собрание, сколько от того, насколько эффективным окажется то правительство, которое появится в первый день революции и будет руководить страной до тех пор, пока ему на смену не придет новое, сформированное по итогам свободных выборов. Это временное правительство должно закрыть собою дыру между началом демократических преобразований и их первым институциональным воплощением. Обсуждение целей и задач временного правительства имеет сейчас большее значение, чем дискуссия о будущих конституционных новациях. О них еще будет время поспорить в Учредительном собрании, а вот у временного правительства времени на раскачку не будет.
Выражение «после Путина» имеет довольно абстрактный характер. «После Путина» может случиться как при жизни Путина, так и через много лет после его смерти. Нельзя исключить, что после Путина к власти в России придет такой же Путин или даже худшая его версия. И так может повториться несколько раз. Режим большевиков, которому чуть ли не каждый год предвещали крах его оппоненты, просуществовал почти семьдесят лет. Другое дело, что это не может продолжаться бесконечно. В какой-то момент будет принято решение пустить гражданское общество в политику. Это и станет точкой отсчета переходного времени.
В некотором смысле совершенно не важно, кто и как сделает первые шаги. Это может быть один из череды преемников, который, как Горбачев, продекларирует, что так дальше жить нельзя, и начнет потихоньку отпускать гайки. Это может быть и прорвавшийся на вершину власти «предатель своего класса» вроде Ельцина, который устроит «революцию сверху». В конце концов, не исключено, что это будет коалиция демократических сил, которые совершат «революцию снизу», хотя в такой полицейской стране, как Россия, это пока и кажется маловероятным.
Таковы три разных сценария для России, три разных ее судьбы, но первый акт драмы будет выглядеть одинаково. Буквально из ничего возникает правительство, которое начинает демонтаж старой системы, выстроенной строго сверху вниз, и вовлекать «низы» (гражданское общество) в политический процесс. У этого правительства уже нет старой «легитимности покоя», но и нет еще новой «легитимности движения». Срок его жизни ограничен, но при этом ему надо проделать тяжелейшую и самую важную работу — сделать процесс преобразований необратимым и удержать страну от разрушения. Его миссия будет завершена, когда сформируется правительство нового конституционного большинства.
Исторический опыт, как российский, так и других стран, показывает, что два года — тот предельный период, в течение которого действует кредит доверия, выдаваемый населением демократическим силам, которые начинают преобразования в стране. Дальше возникает понятная развилка. Надо либо уходить, передавая власть вновь избранному правительству (которое редко оказывается дружественным к своим предшественникам), либо удерживать власть при помощи «революционного насилия», преодолевая сопротивление со стороны все более негативно настроенной к преобразователям массы.
Второй вариант — наиболее распространенный путь, но следование по нему, как правило, заставляет распрощаться с планами демократизации до следующего исторического случая. Собственно, это и случилось в России ровно через два года после общедемократической революции в 1993 году. Россия получила Конституцию вместе с танком, расстрелявшим первый в новой России парламент. Поэтому, как бы ни было трудно, надо уложиться максимум в два года с момента, когда будут сделаны первые шаги.
Итак, исторической миссией временного демократического правительства, которое придет к власти после конца путинского режима, будет перезапуск демократических процессов в России и подготовка условий для формирования постоянного, то есть законно выбранного конституционного правительства. Проблема, однако, в том, что реализовывать эту миссию ему придется в самых экстремальных условиях. Одним из главных вызовов переходного периода после любого длительного авторитарного правления является практически неизбежный нырок вниз как в экономике, так и в политике. Поэтому другая, не менее важная миссия временного правительства состоит в том, чтобы не позволить обществу погрузиться в хаос.
С большой долей вероятности можно утверждать, что никакое временное правительство не сможет обеспечить высокие стандарты демократии. Более того, в начальном периоде, возможно, потребуется демонтировать старые декоративные институты, такие как Дума или Совет Федерации. Очень непрост будет вопрос с судами, где возникнет противоречие между несменяемостью и независимостью, с одной стороны, необходимостью провести радикальную чистку коррумпированных кадров прошлого режима — с другой, правами преступников, подозреваемых и потерпевших — с третьей. В то же время правительству нужно будет поддерживать вектор развития в сторону демократизации, не допустить, чтобы временные ограничения стали постоянными, обеспечить созыв и реальную работу Учредительного собрания, принятие новой Конституции и проведение свободных выборов.
Каким образом должно быть организовано правительство, которому предстоит двигаться по этим расходящимся в разные стороны траекториям? В идеале это должно быть правительство национального единства, представляющее разные политические силы и опирающееся на консенсус гражданского общества. Что-то вроде «координационного совета оппозиции», облеченного властью. Но в жизни такой идеал практически недостижим. Во-первых, на момент начала движения в стране не будет никаких четко оформившихся политических сил, реально представляющих гражданское общество, на которые можно было бы опереться. Вместо них мы увидим множество политических групп с неясными целями и неочевидной легитимностью. Во-вторых, даже если бы кто-то захотел сделать этот политический калейдоскоп базой для формирования временного правительства, у него бы ничего не вышло (как это и случилось с «координационным советом» образца 2012 года). В-третьих, тот, в чьих руках власть окажется поначалу, должен иметь очень сильную мотивацию для того, чтобы пригласить других поделить с ним власть. В России такое великодушие до сих пор никто не проявлял — было бы странно ожидать его и в будущем.
Таким образом, как бы ни было желательно образование коалиционного революционного временного правительства, которое с самого начала представляет значительный спектр гражданского общества, на практике оно маловероятно. Скорее всего, власть окажется в руках одной политической силы — либо реформаторов сверху, либо революционеров снизу. И ни времени, ни желания эту власть распылять у такой силы не будет.
Это, в свою очередь, резко повышает риск того, что неизбежная временная диктатура революции превратится в долгосрочный проект. Что же можно предпринять для того, чтобы процесс демократизации и перехода на конституционные рельсы не застопорился?
Здравый смысл подсказывает, что для этого нужен какой-то баланс сил, позволяющий уравновесить работу временного правительства. Но где можно найти такой противовес? Практически все декоративные представительные институты старой власти дискредитировали и исчерпали себя. К тому же на момент начала революционных преобразований они будут в массе своей настроены контрреволюционно и никакой помощи оказать не смогут. Скорее всего, деятельность Государственной думы и Совета Федерации в том виде, в котором они существуют,
