Александр Терентьев - Эпоха Обамы. Наши интересы в Белом доме
Президент продолжал метать громы и молнии, обещая разобраться с «жирными котами» с Уолл-стрит и лишить их гигантских бонусов. Он уверял, что не позволит финансовым воротилам кататься как в сыр в масле, наживаясь на кризисе и расшатывая финансовую систему государства. Но, увы, все ограничилось лишь громкими заявлениями. «Реформа Уоллстрит провалилась, – утверждал старший научный сотрудник ИНИОН РАН Сергей Костяев. – Обама не решился вернуть старую систему, которая предполагала четкое разделение между коммерческими и инвестиционными банками. Деньги населения по-прежнему перекачивались на фондовый рынок через инвестиционные подразделения банков, и следовательно, кризисные явления в американской экономике только нарастали. А ведь с тех пор как в 30-е годы Франклин Рузвельт разделил банковский сектор, Америка долгое время обходилась без существенных кризисов. Были спады, рецессии, но существенных кризисов не было. Однако в 1998 году министр финансов в администрации Клинтона Роберт Рубин отменил рузвельтовское правило. Объяснялось это тем, что секретарь казначейства находился под влиянием банкиров из «Сити-Груп», которые и взяли его потом на работу»[92].
В 2010 году состоялся завтрак Обамы с топами высокотехнологичных и интернет корпораций. A Los Angeles Times опубликовала суммы пожертвований этих корпораций в избирательный фонд Обамы и суммы, выделенные ими на лоббирование. От «Apple» на завтраке присутствовал Стив Джобс, от «FaceBook» – Марк Цукерберг. Как сообщали некоммерческие организации «Центр контроля за политикой» и «Sunlight Foundation», эти компании внесли в избирательный фонд Обамы более 2 миллионов долларов и в три раза больше потратили на лоббирование нужных им решений в федеральных инстанциях Вашингтона.
Данные цифры выглядели особенно смешно, если вспомнить, что Обама с пеной у рта доказывал, что не позволит лоббистам оплатить его приход к власти и оказывать влияние на работу демократической администрации. «Лоббисты никуда не делись из вашингтонских властных структур, – отмечал Нагорный, – При Обаме они чувствуют себя точно также как при Буше и при Клинтоне. Эти люди, связанные с крупными банковскими корпорациями, продолжают диктовать политику государства»[93].
ПО СТОПАМ ТЕЛЬМЫ И ЛУИЗЫ
К 2010 году в Америке стали признавать, что Обама постепенно избавляется от иллюзий периода предвыборной кампании и начинает понимать, что шоу не может продолжаться вечно. «Куража у него поубавилось, – писала The New York Times, – зато появилась спокойная уверенность. Он меньше играет на публику, становится солидней, респектабельней. Похоже, что за год Обама свыкся с властью, а публика осознала, наконец, что он уже не соискатель, а президент»[94].
Забылся и основной лозунг кампании о разрыве со столичной политической элитой, не понимающей проблем «реальной Америки». И как бы некоторые эксперты ни пытались доказать, что представители истеблишмента «подставили» чернокожего лидера, кинув его на амбразуру в кризисный период, Обама все меньше походил на изгоя, способного бросить вызов «вашингтонской системе».
Отказ от масштабных проектов эпохи Буша, призванных укрепить американскую гегемонию, вызывал раздражение у консерваторов, да и у многих центристов, верящих в Рах Americana. Но политологи отмечали, что президент отходит от центристских взглядов, которые не принесли ему никаких дивидендов, и возвращается на леволиберальные позиции.
Своеобразным тестом для него стали местные выборы, состоявшиеся в начале ноября 2009 года. В двух ключевых штатах – Нью-Джерси и Вирджинии выбирали губернаторов, а в Нью-Йорке – мэра города. Белый дом приложил максимум усилий для того, чтобы победу одержали демократические кандидаты. Обама лично агитировал за них на митингах, сделав себя неформальным участником гонки. Однако, несмотря на его поддержку, демократы с треском провалили выборы.
Конечно, переизбрание на третий срок мэра Нью-Йорка Майкла Блумберга, который одолел демократа Уильяма Томпсона, было вполне закономерно: Блумберг затратил на свою предвыборную кампанию в 10 раз больше средств, чем его оппонент. Не стала неожиданностью и победа республиканца Боба Макдоннела на губернаторских выборах в Вирджинии, которая всегда считалась вотчиной Великой старой партии. (Обама стал первым с 1964 года демократическим кандидатом в президенты, который завоевал этот штат. И все просто вернулось на круги своя). Однако поражение в Нью-Джерси, где ставленнику республиканцев федеральному прокурору Крису Кристи удалось переиграть действующего губернатора-демократа экс-президента Goldman Sachs Джона Корзайна, стало серьезным ударом для Белого дома. В «темно-синем» штате, который считается одним из самых либеральных в стране, Демократическая партия очень рассчитывала на победу, тем более что на протяжении всей гонки кандидаты шли ноздря в ноздрю.
Провал правящей партии многие эксперты объясняли тем, что традиционный электорат Обамы – молодежь, афроамериканцы и латиноамерикацы – проигнорировал промежуточные выборы. К тому же, независимые избиратели, которые в 2008 году поддержали демократического кандидата, разочаровались в нем. Согласно данным экзитполлов, 25 % граждан, пришедших на выборы, использовали предоставленную им возможность, чтобы выразить недоверие действующей власти.
В 2008 году охваченные обамаманией американцы были убеждены, что с приходом их кумира в Белый дом в США начнется «эпоха безграничной свободы». Однако вопреки ожиданиям демократическая администрация практически сразу стала диктовать журналистам, как им следует подавать образ Обамы, а в конце октября 2009 года объявила настоящую войну телеканалу Fox News, исключив его корреспондентов из президентского пула. Конечно, телеканал, владельцем которого является известный медиамагнат Руперт Мердок, тесно связан с республиканской партией и за то время, что демократы находились у власти, успел им изрядно досадить. Чего стоил, например, выпад одного из ведущих канала Гленна Бека, который заявил в прямом эфире, что «Обама втайне ненавидит белых людей». Тем не менее, даже те СМИ, которые симпатизировали президенту, начали обвинять его в нарушении свободы слова.
Противники Обамы с удовлетворением констатировали, что его «магия выдохлась». «Избиратели сыты по горло либеральной повесткой дня. Они устали от пустых трат и чрезмерной опеки, которая исходит сейчас из Вашингтона»[95], – заявил республиканский конгрессмен от штата Вирджиния Эрик Кантор. Республиканцы вспоминали, что в 1993 году губернаторами Вирджинии и Нью-Джерси также были избраны представители их партии, а уже на следующий год ей удалось получить большинство в Палате представителей. «Сейчас мало кто сомневается в том, что демократы потеряют контроль над законодательной властью, – отмечал проректор МГИМО Алексей Богатуров, – однако формула «раздельного правления», когда Конгресс контролирует одна партия, а президентскую администрацию – другая, становится частью американской политической культуры. Обама пришел к власти на волне всеобщего раздражения по поводу республиканцев, сейчас же мы наблюдаем, как барометр постепенно выравнивается, и создаются предпосылки для традиционной уже системы «перекрестного контроля»[96].
Опросы показывали, что к 2010 году процент американцев, которые причисляют себя к консерваторам, вдвое превысил процент граждан, называющих себя либералами. Тем не менее рейтинг республиканской партии оставался на прежнем уровне. Чтобы исправить положение, партийные лидеры предлагали взаимоисключающие рецепты. Одни настаивали на том, что Великая старая партия должна двигаться к центру, чтобы привлечь на свою сторону умеренных и независимых избирателей, другие, напротив, считали, что не следует поступаться принципами «чистого консерватизма».
Иллюстрацией противоречий, раздиравших республиканскую партию стали выборы конгрессмена от 23-го округа Нью-Йорка, которые проходили в ноябре 2009 года. Партийное руководство выдвинуло своим кандидатом Диди Скоззафаву, выступавшую за государственное финансирование абортов, однополые браки и отмену тайного голосования по вопросу о создании профсоюзных организаций. Однако такие республиканские звезды, как бывший губернатор Аляски Сара Пейлин и экс-сенатор Теннеси, голливудский актер Фред Томпсон поддержали кандидата от консервативной партии Нью-Йорка Дага Хоффмана, который, по их словам, «отстаивал свои идеалы, не пытаясь подыгрывать демократам и независимым избирателям». В результате Скоззафава отказалась от участия в гонке, и в округе, который уже более столетия посылает в Палату представителей республиканцев, победу одержал демократический кандидат Билл Оуэнс. «Потеря 23-го округа должна послужить уроком для твердолобых республиканцев, которые отказываются модернизировать партию, – отмечал обозреватель Newsweek Эндрю Романо. – Им давно пора признать, что рассчитывать на победу сейчас могут лишь такие умеренные кандидаты, как Крис Кристи или порвавший с республиканской партией центрист Майкл Блумберг»[97]. Однако при поддержке консервативных активистов правое крыло республиканцев рассчитывало отстоять свои взгляды на развитие партии.
