Сергей Кургинян - Суть времени. Том 2

Далее Ракитов пишет о том, что мы должны переходить от одной цивилизации к другой… Наша цивилизация бесперспективна… Еще Петр говорил о том, насколько она бесперспективна…

Дальше в рассуждениях автора начинается бытовая недобросовестность, неопрятность, свойственная подобного рода людям… Следует ли «задержаться „на особенностях“ истории нашего общества, нашей цивилизации и нашего рынка. Знаменитый апокриф Ленина „мы пойдем другим путем“ есть выражение идеологии „особизма“»…

О чем говорил Ленин в «апокрифе» (то есть еще неизвестно, говорил ли) «мы пойдем другим путем»? Он говорил о том, что погиб его брат Александр — народник. У народников — путь террора и путь народной исключительности. А мы, говорил Ленин, пойдем путем Маркса. «Не таким путем надо идти»… Ленин что-нибудь говорил об особизме? Однако в рассуждениях Ракитова — и Третий Рим, и Ленин, всё вместе… «Все ненавидим, все хотим разрушить!»

Но главный вопрос заключается в том, что в предлагаемой логике любой ценой нужно двигаться к слому преград, каковыми являются отнюдь не только Сталин и советская история, а вся цивилизация. Весь уклад жизни, все ядро культуры, в которое входят язык, религия… Все сопротивляется. И все надо сломать. Я предвижу, что следующим шагом на этом пути будет перевод на латиницу. Обязательно! И репрессии по отношению к тем, кто не хочет переходить на латиницу. Это не фантазия, это логика шагов.

Либеральные реформаторы проваливаются. 20 лет они мучили страну и не сделали ничего. Зеро! Теперь им надо найти преграды. Советский менталитет, «совок», Сталин, русский, Невский, Петр, ядро культуры, культурная матрица — все это сопротивляется развитию или нет? Если сопротивляется развитию, а без развития гибель, надо сломать культурную матрицу.

«Нашему обществу предстоит начать свой реформистский порыв в предельно неблагоприятных условиях. Не исключено, что в течение ближайшего времени спад производства может достичь 40%, а то и более. Россия будет сотрясаться взрывами анархии, мятежами и конфликтами, голодом, эпидемиями, социально-культурным распадом, национально-территориальными конфликтами, общим упадком интеллектуального потенциала и другими негативными, разрушительными по своим последствиям процессами. И все же другого выхода, кроме как либерализация цен, финансовая диктатура, жесткая стабилизационная политика, у нас нет. Только эти крутые и жесткие меры могут привести нас, быть может, в некотором отдаленном будущем к современному цивилизованному обществу и цивилизованному рынку. Но для этого нам придется шагать из разлагающейся феодально-индустриальной цивилизации в цивилизацию информационную и пытаться создать то, что в англоязычной литературе называют ‘knowledge-based society’».

А почему это надо делать с ошибками, причем явными? И почему слом ядра приведет к созданию knowledge-based society? Кто-нибудь пробовал ломать ядро ради создания knowledge-based society?

Это все вместе — единый план.

Я понимаю, что побывавший на XIX ассамблее СВОП Лавров выступал за специфику нашей культуры, говорил о том, что мы не хотим входить в Запад, как в колхоз. Да, я понимаю, что сидевшие там, на этом мероприятии СВОП, люди возражали. Но они уже вошли в дискуссию, в мошенническую дискуссию. Потому что написано-то — «препятствие развитию». Развитию, понимаете?

И здесь я вынужден переходить к следующей части моего монолога.

Мошенничество как раз и заключается в том, что между модернизацией и развитием ставится знак равенства. Мухлеж происходит на уровне языка. Если вы согласились на определенную постановку вопроса, вы уже проиграли. А вот если вы не ставите знак тождества между модернизацией и развитием, то все правильно. Россия действительно сопротивлялась модернизации. Россия действительно не хотела осуществлять классическую модернизацию. Она не хотела ее осуществлять ни при Петре, ни при Сталине. Но она развивалась.

Поэтому если нам говорят, что без развития гибель (и это правда), а дальше ставится знак тождества между развитием и модернизацией, то мы отвечаем: «Вот здесь фундаментальный мухлеж — философский, методологический и политический».

Вот здесь эта точка, которую никто не видит, не хочет увидеть! Вот оно это место-то, где все начинается! Потому что есть люди, которые действительно считают, что «шли гибельным путем, теперь поворачиваем на подлинный — любой ценой. Ах, не можем повернуть… Ах, препятствие… Ах, надо…».

Но ведь оказалось-то к 2011 году, что именно русский путь как альтернативная модель развития, именно он-то и содержит в себе какую-то надежду для человечества. А основной — модернизационный — путь, наоборот, проваливается.

Если же он не проваливается, если он по-прежнему является безальтернативной дорогой и так далее, то крыть нечем. Тогда готовьтесь, переходите на латиницу. Ломайте культурные матрицы. Либерализуйтесь, десталинизируйтесь, проклинайте Невских и всех прочих. Потому что модернизация будет требовать от вас все новых и новых жертв — и не будет никакой модернизации в итоге. Близко не будет. А будет просто превращение народа и государства в жижу.

И люди делятся на фанатиков, сумасшедших, которые этого не понимают, и подлецов, которые все понимают и аплодируют. Подлецы умнее, фанатики тупее. Бывает, что они честные, бывает, что вроде начитанные. Но глупые. И в философском смысле — слепые.

Теперь вернемся к вопросу о господине Ракитове. В 2005 году он выступил в «Новой газете» с новым заявлением[16]. Во вступлении читаем:

«Доктору философских наук Ракитову — 76 лет, он стал профессором, когда ему еще не было сорока. Профессор наполовину глухой, поэтому он носит очки, в дужки которых вмонтирована пара мощных слуховых аппаратов. А линз в очках нет: Ракитов слепой».

Ну, что ж, снимем шляпу перед героическим человеком, который, будучи слепым и в значительной степени глухим, сумел рано стать доктором наук и проявил большой талант. Снимем шляпу, научимся уважать интеллектуальное и волевое мужество. Дай Бог всем быть такими сильными людьми, как Ракитов.

Дальше о нем пишут:

«Его слепота — следствие удара по голове: в 1938 году, когда чекисты ночью пошли арестовывать отца, девятилетний Толя заплакал. За что незамедлительно получил рукояткой пистолета по темени. Через несколько лет у него начали пропадать зрение и слух. Уже будучи слепым, Ракитов закончил философский факультет МГУ им. Ломоносова, учился на математическом и историческом факультетах. Выучил несколько иностранных языков».

Во-первых, если эта история произошла и кто-то ударил ребенка, породил травму, то ударивший — негодяй. Но здесь есть еще одна вещь. Как вы помните, были такие «члены семей изменников Родины»… Значит, было такое советское общество, в котором человек, у которого отца арестовали за измену Родине, будучи уже слепым, заканчивает философский факультет, учится на математическом и историческом, учит языки…

Но это же хорошее общество! То есть общество, в котором смешано плохое и хорошее. Жестокое модернизированное общество выкинуло бы этого слепого человека за свои пределы, и никуда бы он не вошел. А он вошел и добился крупных результатов. Как же можно говорить о том, что в этом обществе не сплетены черты интересные, странные, гуманистические, мечтательные («Вперед, вперед! Каждому, кто может, даем возможность подняться») — и черты репрессивные? Они же были сплетены! Зачем же надо все теперь мазать одной краской потому, что кто-то кого-то когда-то обидел? Ну, обидел… Ну, негодяй обидел… Но нельзя же распространять эти обиды на все происходившее. Это же не философский поход! «Понять действительность и, поелику это возможно, простить оной», — говорили великие философы. «Все действительное разумно», — говорил Гегель.

«Одна из последних книг Ракитова — „Путь России“.

Корр.: В чем состоит путь, Анатолий Ильич?

Ракитов: Да уж, конечно, не в том, чтобы возрождать великую державу. История не знает примеров возрождения империй. Тем паче в современном мире величие определяется не танками и ракетами. И оно не зависит от площади, не имеет отношения к славной истории страны. Великой является любая страна, если в ней так хорошо живется, что туда хотят приехать жить и работать. Даже если эта страна крохотная».

Так что нужно было — создать великую модернизированную Россию или крохотную страну? О чем в 2005 году (а я настаиваю, что именно в этом году у России начались очень большие, затяжные неприятности в отношениях с Западом, и что в данном случае озвучивается именно это — «даже если эта страна крохотная») шла речь?

О том, что мы сейчас во имя модернизации, превращения страны в правильную начнем ее разрушать. Если целиком не удается, то по частям.