Александр Шубин - Россия и мир в 2020 году
Результатом этого спада, к сожалению, явилась вспышка скрытого недалеко от поверхности национализма, вновь обострившая напряженность вокруг Тайваня. Китай чувствовал свою силу, и возрос риск возникновения просчета. Меня все больше и больше беспокоит то, что никто – ни правительства, ни частный сектор – не вступается для того, чтобы отвести угрозу серьезного кризиса безопасности и бизнеса.
В отношениях между Китаем и Индией и другими развивающимися странами также нарастает напряженность. Успех азиатских гигантов увеличивает дистанцию между ними и менее крупными отстающими игроками. Огромное влияние Китая и Индии на рынок труда дает о себе знать не только в странах Запада. Сейчас мы наблюдаем, как повышение заработка китайских рабочих приводит в итоге к реэкспорту рабочих мест в страны с менее высоким уровнем оплаты труда. Отчасти это объясняется демографическими причинами: Китай внезапно стал выглядеть старше, пожиная плоды политики сохранения одного ребенка.
Раздававшиеся ранее на Западе протесты против «аутсорсинга» и миграции могли бы, вероятно, затормозить глобализацию, однако что мы можем реально предпринять? Не можем же мы повернуть колесо истории вспять и вернуться к чему-то вроде безумия луддитов? Я обратил внимание на плохо скрываемое искушение, испытываемое некоторыми людьми в Вашингтоне и европейских столицах, использовать развивающиеся страны против Китая и Индии, отдавая предпочтение некитайским товарам.
Следует с удовлетворением отметить, что именно прорывы в высоких технологиях позволили некоторым странам встать на путь стабильного экономического роста. Увеличение производства продовольствия благодаря биотехнологическим инновациям и очистка воды посредством более совершенных систем фильтрации помогли покончить с самой ужасающей бедностью и положить начало формированию аграрного сектора, ориентированного на экспорт продовольствия. Китай и Соединенные Штаты в конечном счете объединили силы против Европы в вопросе о генетически модифицированных продуктах.
Повышение цен на продукты потребления также было послано нам свыше, причем эффект этого был гораздо сильнее, чем любые схемы прощения долгов. Пара энергетических консорциумов, за которыми стоят азиаты, практически вытягивает два или три менее развитых государства. Они пользуются популярностью, поскольку обеспечивают не только своих служащих, но и все окрестные общины полным комплексом медицинских услуг. Предпринимаются энергичные попытки обуздать распространение малярии и туберкулеза, не говоря уже о СПИДе. Мне вспоминается, как Восточно-Индийская компания безраздельно правила субконтинентом в XVIIIвеке, и приходит в голову, что бизнес играл авангардную роль еще в те времена, когда глобализация еще только зарождалась. Не вернулись ли мы к ситуации, когда бизнес вновь берет на себя функции правительства?
Некоторый прогресс мы наблюдаем на Ближнем Востоке, где несколько стран уверенно проводят либеральные рыночные реформы. Однако остальные все еще буксуют на месте. Палестина мечтает о своем Джордже Соросе, который вложил бы в нее большой капитал и создал бы возможности для экспорта ее товаров, однако я не вижу никого, кто хотел бы в это вложиться.
Доходы, полученные от высоких цен на нефть, позволили Саудовской Аравии и другим экспортерам сдержать снижение уровня жизни в своих странах. В длительной перспективе это не пойдет им на пользу. Боюсь, они еще преподнесут нам горькие сюрпризы.
Я думаю, что Давосский форум многое сделал для того, чтобы приоткрыть эксклюзивный Западный клуб. Признаю, что поначалу я и сам не мог представить, что Китай и Индия со своим растущим средним классом смогут создать столь обширные рынки. За последние несколько лет – сейчас я это понимаю – общий баланс сил претерпевал изменения. Азиатские потребители задают тенденции, а западным компаниям следует принять вызов, если они хотят расти дальше. Пятнадцать лет назад мало кто из нас слышал об азиатских фирмах, а сейчас все знают о «Вумарте». Китай также привлек внимание Вашингтона, начав диверсификацию своих валютных резервов, тогда-то американцы и поняли, что все это время жили не по средствам.
Если бы Европа была одна, она, вероятно, почувствовала бы угрозу от быстрого подъема Азии, однако – забавная вещь – поднимающаяся Азия воспринималась ею как противовес американской гегемонии. Кроме того, рост азиатской экономики позволил Европе преодолеть собственную стагнацию. Евросоюз считает, что у него с Китаем немало общего (имея при этом в виду региональные институты – Шанхайская организация сотрудничества в Китае, например). Яне совсем уверен.
Между прочим, я слышал, что у Вашей внучки сейчас семестр изучения языка в Китае. А Вы знали, что там находится и один из моих внуков? Быть может, нам удастся повидать их обоих во время форума в китайском Давосе?
* * *Этот сценарий дает представление о значительных переменах, к которым может привести продолжительный и стабильный экономический рост, а также о трудностях, которые могут свести его с рельсов.
Рост азиатских рынков может подтолкнуть США и другие страны Запада к корректировке своей внутренней политики, которая должна быть продуманной.
Мировая торговая система становится более интегрированной и сложной, поэтому важно всячески содействовать включению в нее Китая, Индии и других развивающихся государств, хотя это и потребует от нас терпения и, вероятно, компромиссов.
Вряд ли эта система будет саморегулирующейся. Мощь глобальной экономики, к примеру, не приводит к автоматическому разрешению кризисов, подобных тайваньскому.
Часть 2
ВОЗВЫШЕНИЕ НОВЫХ ДЕРЖАВ: ПЕРЕМЕНЫ В ГЕОПОЛИТИЧЕСКОМ ПЕЙЗАЖЕ
Вероятное превращение Китая и Индии в новых крупных игроков на мировой арене – сходное с подъемом Германии в XIX столетии и Соединенных Штатов в начале XX века – приведет к существенной трансформации геополитического ландшафта, чреватой такими же драматическими последствиями, как и катаклизмы двух предыдущих веков. Так же как сегодня многие называют 1900-е годы «американским столетием», так начало XXI века, возможно, будут рассматривать как время, когда, ведомые Китаем и Индией, заявили о себе развивающиеся страны.
Население региона, который служил основной ареной развития событий в XX веке – Европы и России, – радикально уменьшится в относительном измерении; почти весь рост населения будет происходить в развивающихся странах, которые до последнего времени занимали маргинальное место на карте глобальной экономики.
Страны-«парвеню» – Китай, Индия и, возможно, некоторые другие, такие как Бразилия и Индонезия, – могут ворваться в устоявшуюся систему международных отношений, что не может не привести к радикальному преобразованию институций и практик, сложившихся в послевоенном мире.
Только резкое прекращение процесса глобализации или большие потрясения в этих странах могли бы предотвратить их подъем. Поэтому от того, как Китай и Индия будут распоряжаться своей растущей мощью, от того, как – в модусе сотрудничества или соперничества – они будут строить систему международных отношений, зависит будущее, остающееся неопределенным без ясного ответа на эти вопросы.
Такие факторы, как продолжительный период высоких темпов экономического развития, расширяющиеся военные возможности, активное внедрение высоких технологий и быстрое увеличение численности населения, в своей совокупности создают условия для стремительного возрастания экономической и политической мощи двух вышеупомянутых стран.
Благодаря внушительной численности населения Китая и Индии (согласно данным Census Bureau, оно достигнет к 2020 году соответственно 1,4 и почти 1,3 миллиарда человек) эти страны станут великими экономическими державами и без того, чтобы уровень жизни их населения приблизился к западным стандартам.
Китай, например, является на сегодняшний день третьим в мире производителем промышленных товаров, его доля возросла в этой сфере за последнее десятилетие с 4 до 12 %. Через несколько лет Китай легко перегонит Японию не только по объему производства, но также и по мировому экспорту. Конкуренция со стороны «китайских цен» уже оказывает мощное понижающее воздействие на мировые расценки промышленных товаров.
Индия в настоящее время отстает от Китая по большинству экономических показателей, но многие эксперты полагают, что она также достигнет высоких темпов экономического роста.
В то же время грядут и другие перемены, которые, вероятно, скажутся на новом ландшафте. К ним относится возможный экономический подъем других государств – таких как Бразилия, Южная Африка, Индонезия и даже Россия, – что может усилить растущую роль Китая и Индии, хотя сами по себе эти другие страны будут иметь ограниченное геополитическое влияние. Наконец, нельзя сбрасывать со счетов возможность образования сильной, еще более объединенной Европы и усиления международной активности Японии, хотя Европа, Япония и Россия столкнутся с тяжелой проблемой старения своего населения.
