В Барышников - Вступление Финляндии во вторую мировую войну 1940-1941 гг.
В своей первой крупной работе «Битва за Ленинград и Финляндия» X. Сеппяля пришел к выводу, что «после окончания зимней войны в Финляндии сравнительно скоро начали искать пути сближения с Германией», поскольку финское руководство считало, что «Германия может помочь Финляндии или, во всяком случае, окажет политическую поддержку» в противостоянии Советскому Союзу.[189] К тому же, отмечал он, «обе стороны стремились к улучшению отношений, причем финны не меньше, чем немцы».[190] Естественно, что такое утверждение совсем не укладывалось в схему Арви Корхонена о «плывущем по течению бревне».
Владея русским языком, X. Сеппяля имел возможность пользоваться разносторонней источниковой базой и достиг значительно больших результатов, чем другие историки, при этом он смог критически оценить существующую мемуарную литературу. В частности, Сеппяля весьма внимательно прослеживает процесс установления тесных связей финского военного командования с вермахтом и цели, которые преследовало в этом отношении политическое и военное руководство своей страны.
Еще более обстоятельно X. Сеппяля изложил развитие событий в указанном направлении в следующей своей работе — «Финляндия как агрессор 1941 г.», которая затем частично была переведена на русский язык.[191] В ней он отмечал, что «финские исследователи и авторы мемуаров не едины относительно… того, как Финляндия вступила в войну». По его мнению, это стало следствием того, что «в распоряжении исследователей были противоречивые исходные материалы и к тому же молодые авторы относятся к данному вопросу весьма чувствительно».[192] Вместе с тем, считал Сеппяля, нередко исследователи, которые уже ранее занимались вопросом вступления Финляндии во вторую мировую войну, по политическим соображениям стремились «отбрасывать действительные факты или, не зная правды, защищали решения финского военного руководства».[193]
Со своей стороны, X. Сеппяля подошел к этой теме с точки зрения военного исследователя-историка и попытался ответить на вопросы: почему Финляндия включилась именно в агрессивную войну, и служило ли участие в ней Финляндии стратегическим целям Германии?[194]
Автор подчеркнул, что финляндское руководство совершило ряд стратегических ошибок. «Грубейшая ошибка при определении целей войны Финляндии, — считал он, — заключалась в несоизмеримости замыслов со своими собственными силами». Причем избранный курс основывался на уверенности в победе Германии и недооценке военных возможностей Советского Союза.[195] Далее финский историк в одной из своих работ, анализируя оперативные планы Финляндии в связи с участием ее в войне на стороне фашистской Германии, отмечал их явно наступательный характер, поскольку в них выражалось стремление отторгнуть от Советского Союза часть его территории, причем проявлялась особая «заинтересованность в Восточной Карелии». Реализация же стратегических целей, считает Сеппяля, находилась по существу «в зависимости от действий вооруженных сил Германии, от ее успехов или поражении».[196]
Бесспорно, решительно выразив отличные от общеизвестных в Финляндии взглядов, Хельге Сеппяля занял особое место в финляндской исторической науке. По существу его творчество отразило новое направление в Финляндии историографии второй мировой войны.
В то время и за рубежом продолжали появляться исследования, касавшиеся отдельных проблем, связанных со вступлением Финляндии в войну. В 1973 г. вышла книга шведского историка Вильгельма Карлгрена «Шведская внешняя политика 1939–1945».[197] Эта работа и в настоящее время является едва ли не основным произведением, в котором довольно подробно рассматриваются вопросы, касающиеся международного положения Швеции в годы второй мировой войны. Причем отличительной чертой книги стало то, что она была написана с использованием значительного количества документов внешней политики Швеции, которые прежде были недоступны для историков и которые использовал в своей работе В. Карлгрен.
В этом отношении особое внимание привлекает глава, посвященная событиям 1940–1941 гг. В ней автор затронул политику, характеризовавшую шведскую солидарность в отношении Финляндии и позицию СССР по данному вопросу. В. Карлгрен на весьма обширном материале показал, как в Швеции летом 1940 г. проявляли большую тревогу по поводу возможного нового обострения финляндско-советских отношений и опасались возникновения в такой ситуации войны.[198]
В целом работа Карлгрена свидетельствовала о наличии перспектив в изучении проблемы вступления Финляндии во вторую мировую войну, поскольку далеко не все в этом вопросе было исследовано. По этому поводу профессор Т. Полвинен особо отметил, что в Швеции все еще сохраняются ограничения в доступе к дипломатическим документам, касающимся Советского Союза и Финляндии.[199]
Показателем интереса шведских историков к рассматриваемой теме явилась и вышедшая тогда же работа «Швеция перед операцией «Барбаросса». Шведский нейтралитет в 1940–1941», которая была написана Лайфом Бьеркманом.[200] Заметим, что через четыре года она была издана в сокращенном виде и на финском языке под названием «Путь Финляндии в войну 1940–1941».[201] В аннотации к этой книге отмечалось, что в ней прежде всего представляет интерес, как «шведские дипломаты и военные получали от финнов сведения, которые они скрывали от других», и что «шведы имели даже от военного руководства Финляндии данные о планах сосредоточения войск, о перемещении и размещении немецкой армии и другую чисто конфиденциальную информацию». Таким образом, в этом исследовании была предпринята попытка выяснить проблему вступления Финляндии в войну под углом зрения анализа той информации, которая тогда поступала в Стокгольм.
В своей работе Бьеркман опирался прежде всего на секретные архивные документы шведского Министерства иностранных дел, а также оборонительного штаба. Автор подчеркнул, что ему удалось «просмотреть все те материалы, которые хотелось бы видеть».[202] Что же касается картины, которую он реконструировал, то она не оставляла никаких сомнений в том, что Финляндия последовательно сползала в лоно фашистского блока и тем самым исчерпывала «возможность оставаться нейтральной в конфликте между Германией и Советским Союзом».[203] Из работы следовало, что период 1940–1941 гг. отличало заметное сужение финско-шведских контактов на правительственном уровне, а это привело к тому, что «весной 1941 г. Швеция оказалась уже неспособной влиять на Финляндию в принятии ею каких-либо решений». Причем в Стокгольме даже дипломаты пришли в это время к выводу, что Финляндия «зашла так далеко, что основополагающие решения в отношении внешней политики страны не могут уже приниматься в Хельсинки»[204] (имелось в виду, что они стали исходить из Германии).
Однако полное отсутствие ссылок на используемые источники и литературу, которые бы подтверждали приводимые автором сведения, безусловно, несколько снижали научную значимость данной работы. Существенным недостатком являлось и то, что в книге очень ограниченно привлекались новые оригинальные сведения, почерпнутые из архивных источников относительно финско-советских отношений.
Тем не менее процесс вступления Финляндии во вторую мировую войну продолжал приковывать внимание за рубежом, и это было отчасти свидетельством того, что финские исследователи сами еще не смогли до конца ответить на ряд кардинальных вопросов этой проблемы. Известный финский историк О. Вехвиляйнен вынужден был откровенно признать, что «в первой половине 1970-х годов стало очевидно, что раскрытие картины участия Финляндии во второй мировой войне находится далеко не на самом высоком уровне, особенно, если сравнить с тем, каково положение в данном смысле в других странах». По его словам, в соседней Швеции, в частности, был «дан ход обширному и хорошо финансируемому проекту "Швеция и вторая мировая война"».[205]
И все же настойчивость финских историков в 1970-е годы в исследовании проблемы участия Финляндии во второй мировой войне дало свой результат. Начал осуществляться научно-исследовательский проект по дальнейшей разработке истории Финляндии в годы второй мировой войны, условно названный «Суома».[206] Сама идея этого проекта возникла в «Историческом обществе Финляндии» в 1971 г. и свидетельствовала о желании финских ученых создать фундаментальный труд, в котором были бы представлены все аспекты участия страны во второй мировой войне. Реализация этого проекта осуществлялась группой ведущих финских историков во главе с профессором Олли Вехвиляйненом. В программе предпологалось обратить особое внимание исследователей не столько на сам ход боевых действий, которые были уже подробно освещены, сколько на недостаточно разработанные вопросы: внешнеполитическое положение Финляндии, экономические проблемы, влияние войны на общественную жизнь, деятельность различных партий, а также на развитие культуры и религии.
