Андрей Сухомлинов - Кто вы, Лаврентий Берия?: Неизвестные страницы уголовного дела
«Изобличаются» в половой распущенности С.М. Киров, Н.А. Булганин, Н.С. Власик. Досталось даже дедушке М.И. Калинину — всесоюзному старосте. Он, оказывается, предпочитал опереточных примадонн. Передвигался, правда, с трудом, многие годы пользуясь стариковской клюкой.
Но тем не менее в биографических лабиринтах Нино Берия не все так просто.
В ходе следствия, например, было установлено, что по линии отца у нее было два дяди (т. е. родные братья Теймураза Гегечкори). Один, Александр, — большевик — это хорошо. А вот другой ее дядя, Евгений, — «негодяй» — он был аж министром иностранных дел в меньшевистском правительстве Грузии и при установлении советской власти в Закавказье эмигрировал во Францию. Это уже «прокол» в биографии жены наркома НКВД, а позже министра. И пошло-поехало.
«Вопрос: Вам оглашаются показания Шавдия Теймураза[26] от 29.VI.1953 года.
«…В Париже Гегечкори Евгений со своей супругой просили передать привет близким родственникам, в том числе Нине Теймуразовне, Николаю Нестеровичу, Дарье Виссарионовне и другим. Одновременно супруга Гегечкори передала подарки — две пары замшевых перчаток, духи «Лориган», шелковый большой дамский платок. Просила эти подарки передать близким родственникам…».
Вы подтверждаете это?
Ответ: Ни приветов, ни подарков я не получала. Шавдия мне ничего о посещении им Гегечкори не говорил. Поэтому вопросу я ничего не знаю».
Теперь об упомянутом Теймуразе (на русский лад — Тимуре) Шавдия. Здесь тоже «прокол». Это племянник Нино, сын ее сводного брата Николая Шавдия. По возрасту он ровесник сына Нино, Серго, дружил с ним. Только не в пример своему двоюродному брату — хорошей учебой и примерным поведением не отличался. Спутался в Тбилиси с какой-то компанией, воровал. Но это все, как говорится, полбеды. В годы войны 20-летний Тимур на фронте попал в плен, потом служил у немцев во Франции в легионе, получил унтер-офицерское звание и какую-то награду. В 1945 году доставлен в порядке репатриации в Грузию из Парижа, где оставался после войны. Объяснил, что был просто в плену. Но 18 февраля 1952 года был арестован МГБ и 9 июля 1952 года осужден за измену родине военным трибуналом ЗакВО[27] к 25 годам лишения свободы. В апреле 1953 года Берия распорядился проверить законность осуждения Т. Шавдия. По личной инициативе Б. Кобулова Шавдия был этапирован в Москву, а дело его затребовано в МВД для изучения. Это было расценено как попытка реабилитировать изменника, к тому же родственника жены Берия, и пошло в актив обвинения.
По этому вопросу с Н. Берия разбирались отдельно, но толком так ничего и не добились. Она действительно к судьбе племянника была не причастна.
Вот выдержки из дела.
«Вопрос: Расскажите подробнее о Шавдия Теймуразе.
Ответ: Ничего нового к тому, что я показала о Шавдия Теймуразе на прежних допросах, я сейчас дополнить не могу.
Вопрос: Скажите, семья Шавдия в Тбилиси жила в соседнем с вами доме?
Ответ: Да, они жили на той же улице, в соседнем доме. Жили мы вместе, т. е. по соседству, в течение нескольких пет до нашего отъзда в Москву в 1938 году.
Вопрос: Разве Шавдия Теймураз в это время, т. е. до вашего отъезда в Москву, не посещал постоянно ваш дом, дружа с вашим сыном Серго?
Ответ: Я его, как правило, не пускала к себе в дом.
Вопрос: Был ли Шавдия Теймураз у вас на даче, где и когда?
Ответ: По-моему, он был у нас на даче в Гаграх в 1951 году. Его жена работала где-то там врачом и я ее на пляже встретила. Она сказала, что Теймураз приехал к ней и сегодня уезжает, а она в виду занятости не может его проводить. Я пригласила их к себе на дачу, накормила обедом и они ушли.
Вопрос: Чем же вы объясните, что человек, изменивший родине, перешедший к немцам и сражавшийся против советских войск, имевший награду — зеленую ленту — за хорошую службу от немецкого командования и звание унтер-офицера немецкой армии, впоследствии служивший в войсках CC и принимавший участие в подавлении движений французских патриотов и расстреле их, остался до апреля 1952 года ненаказанным, хотя все это было известно органам государственной безопасности еще в 1945 году?
Ответ: Я этого ничего не знала. Тот. кто это знал, тот должен за это и отвечать, ибо сам по существу является изменником и врагом, не наказывая изменника. Надо спросить это у Рапава, который тогда был министром внутренних дел Грузии. Я его просила проверить Шавдия Теймураза.
Вопрос: Почему же, когда Шавдия Теймураз был органами государственной безопасности арестован в Грузии 18.11. 1952 г., а затем приговором военного трибунала 9 июля 1952 года за измену Родине был осужден к 25 годам ИТЛ, то его дело, когда министром внутренних дел стал Берия, срочно затребовали в Москву, куда доставлен был и Шавдия Теймураз?
Ответ: Я этого не знаю и не могла знать».
Немало времени потратил следователь Цареградский для выяснения вопросов, связанных с окружением Берия. Особенно он интересовался семьями Кобулова, Меркулова, Гоглидзе. Ничего и здесь не получили. Так, общие разговоры, мелкие бытовые вопросы: кто что купил, что привез, что достал, что подарил, что сказал. Подробно описывается обстановка на даче, на отдыхе, в квартирах и т. д.
26 августа 1953 года согласно протоколу Нино задан и такой вопрос.
«Вопрос: Вам оглашается выписка из показаний Рухадзе[28] от 12 августа с. г.:
«Жену Берия — Нину Теймуразовну я впервые увидел в 1935 году, когда я работал в Гаграх, а она приезжала туда на дачу.
Мне известно, что в бытность мною министром государственной безопасности Грузии с 1948 по 1952 гг. жена Берия ежегодно приезжала на дачу в Грузию.
Хочу отметить, что приезд ее в Грузию ежегодно сопровождался обязательными встречами ее с ответственными работниками Грузии.
Приезжала она всегда в отдельном салон-вагоне. Точно так же уезжала она из Тбилиси на одну из принадлежавших им дач в салон-вагоне. Как правило, в связи с ее приездом, ей выделялись на дачу — повар, массажистка, инструктор по теннису, охрана, обслуживающий персонал. Обязательно на дачу ставился телефон «ВЧ». Выделялись специальные лошади для прогулок.
Я не всегда участвовал во встречах и проводах жены Берия, но мне становилось известно о том, что она спрашивала — присутствую ли я на встрече. Из этого я должен был делать вывод о том, что встречать ее нужно, иначе могут быть неприятности.»
Вы подтверждаете эти показания?
Ответ: Я этих показаний подтвердить не могу: никаких встреч и проводов я для себя не требовала, а даже стеснялась, когда кто-либо приходил меня встречать. Повар, когда со мной на дачу ездили дети, приезжал со мной из Москвы. И инструктора по теннису не было, но я просила нач. охраны отпустить для игры со мной кого-либо из охраны, играющего в теннис…»
Как видите, и здесь есть существенные противоречия: Рухадзе говорит одно, Нино Берия — другое. По закону можно проводить очную ставку между Рухадзе и Н. Берия. Но ее нет. Да это и понятно. По такому пустяку тратить силы на очные ставки не следует. Допускаю, все, о чем говорит Рухадзе, действительно имело место, имеет и сейчас, когда обслуживаются первые лица.
Как вы понимаете, все установленное следствием никакой судебной перспективы для самой Нино не имело. Можно смело утверждать, что дела в отношении ее и сына Серго были возбуждены незаконно. Оснований для их ареста и содержания под стражей в течение полутора лет также не было. Да и в ссылку они были направлены без всяких законных оснований.
Нино Берия в Бутырке была доведена до отчаяния. Приведу часть уже известного нам письма от 7.01.1954 г., которое она направила Хрущеву. Кстати, на мой взгляд, это письмо свидетельствует о ее высокой культуре, образованности и интеллекте. Хотя это вполне объяснимо: она ведь тогда уже была кандидатом наук. Правда, сельскохозяйственных.
«…Считая себя абсолютно невинной перед советской общественностью, перед партией, я беру на себя непозволительную смелость обратиться к Вам, к партии с просьбой ходатайствовать перед Генеральным прокурором Советского Союза — Руденко, чтобы мне не дали умереть одинокой, без утешения сына своего и его детей в тюремной камере или где-либо в ссылке. Я уже старая и очень больная женщина, проживу не более двух-трех лет и то в более или менее нормальных условиях Пусть меня вернут в семью к сыну своему, где трое моих маленьких внучат, нуждающихся в руках бабушки.
Если мое общение с людьми, как с опозоренной и всеми презираемой в настоящее время, нецелесообразно, я обязуюсь и дома соблюдать тот тюремный режим, который я сейчас имею. Если же мне будет можно заработать свой хлеб самостоятельно, я со всей добросовестностью выполню порученную мне работу, как это делала всегда в своей жизни.
В отношении Л.П. Берия я в дальнейшем буду исходить из того решения, который вынесет советский народ и выработанное им правосудие.
