Боб Вудворд - Признание шефа разведки
Из своего дома Макфарлейн по компьютерной сети направил Норту телеграмму: «Олли, вас понял. Хорошо сделано. Если бы мир узнал, сколько раз вы придавали видимость честности и смелости американской политике, вас сделали бы государственным секретарем. Но они не могут этого знать, а узнав, были бы недовольны. Такова суть демократии на конец XX века».
В тот же вечер Норт ответил: «Поверьте, мы движемся в нужном направлении. Шульц, очевидно, согласится, когда Пойндекстер завтра проинформирует его об этом. С божьей помощью и благодаря упорной работе всех нас мы очень скоро встретим дома пятерых американских заложников и продвинемся в деле установления более позитивных отношений, чем те, которые строятся на основе обмена ракет на жизни людей. Пойндекстер, как об этом известно только вам, подвергается в этом вопросе очень сильному давлению. Он весьма заинтересован в том, чтобы все шло по плану. По сравнению с ним моя задача гораздо проще. Мне приходится иметь дело только с нашими врагами, ему — с нашей администрацией».
Далее Норт сообщал, что он пытается организовать встречу с Макфарлейном, Пойндекстером и Секордом, который руководит частной компанией по переправке оружия «контрас». «Завтра вечером Дик возвращается из Европы, где он организует поставки оружия для никарагуанских повстанцев. Старина Секорд — человек многообразных талантов».
Том Тветтен, начальник ближневосточного отдела ЦРУ, присутствовавший на встрече Порта с иранцами в Европе, занимал более сдержанную позицию. Представитель Рафсанджани был туп, упрям и боязлив. Он рассматривал США как главного сатану. Так же присутствовавший на встрече Г орбанифар лгал, как обычно, обеим сторонам, обещая Соединенным Штатам освобождение всех заложников, а иранцам — все виды новейших ракет и вооружений. Его расчет строился на том, чтобы свести за столом переговоров всех. Как только все собрались, Горбанифар ушел на задний план, наблюдая за перепалкой.
В Иран была отправлена еще тысяча ракет «Тоу» — первая прямая американская поставка, — однако ни один заложник не был освобожден. Горбанифар вел себя так, как будто дело лишь за США. На следующей встрече он заявил, что Ирану ракеты «Тоу» не нужны, поэтому они не в счет.
Пойндекстер был вне себя и хотел прекратить все дело. «Хватит, — заявил он, — слишком много обмана и ложных обещаний. Это ни к чему не приведет».
Норт же выступал за продолжение игры. Президент был одержим идеей освобождения заложников. Хотя понимал, что его может постигнуть неудача, как и его предшественника.
Кейси был согласен с тем, что инициативу следует продолжить; риск невелик, поставки оружия незначительны; предоставленные Ирану разведданные не могли решить исход ирано-иракской войны.
Макмагона очень беспокоила достигнутая ЦРУ секретная договоренность о предоставлении Ирану получаемой со спутников разведывательной информации. Обеспечивая обе стороны тактической информацией, ЦРУ создавало фактически тупиковую ситуацию. Война приносила большие жертвы, кровь лилась рекой, иранцы использовали «человеческие волны» из подростков и солдат-новобранцев, обе стороны уже потеряли почти миллион человек убитыми, ранеными и попавшими в плен.
Макмагон был уверен, что продажа оружия Ирану, обман конгресса — это бомба замедленного действия. Он отправился к Кейси и заявил, что с него достаточно четырех лет работы в качестве его заместителя и тридцати четырех лет пребывания в ЦРУ. Его брак распадается, что для католика особенно болезненно. Ему необходимы перемены. Он хочет уйти.
Кейси был расстроен. Макмагон был хорошим, гибким работником. В вопросе о тайных операциях он умело маневрировал, но всегда подчинялся решениям как президента, так и директора центральной разведки. Макмагон заявил, что намеревается занять должность вице-президента калифорнийского филиала фирмы «Локхид», где будут курировать «разведывательные проекты» корпорации.
— Вы слишком квалифицированный специалист, чтобы быть коммивояжером по сбыту самолетов, — сказал ему Кейси. — Вы должны действовать самостоятельно, открыть свое дело, воспользоваться возможностями капитализма.
Макмагон улыбнулся и написал президенту прошение об отставке, отметив в нем свои «смешанные чувства», появившиеся в связи с решением об уходе, и то, что Кейси является «уникальным человеком».
Уход Макмагона дал Кейси возможность повысить Гейтса до заместителя директора центральной разведки, назначив аналитика на второй по важности пост. Кейси хотел продемонстрировать, что он озабочен не только тайными операциями.
1 марта Бернадетт Кейси-Смит в отеле «Уотергейт» устроила прием в честь сорок пятой годовщины бракосочетания своих родителей. На этом торжественном мероприятии присутствовало около 70 человек, в том числе Киссинджер, Споркин, Тони Долан, Джин Киркпатрик, Макмагон, Гейтс, Миз. Рейгана не было. Предполагалось, что приедет Буш, но он не смог.
После обеда Бернадетт попросила внимания.
— Я хотела, чтобы этот прием по меньшей мере был маленьким сюрпризом, — сказала она, — но вы все знаете, как трудно держать что-то в секрете от отца. Все рассмеялись, а кто-то из осведомленных собравшихся воскликнул: «Именно, так говорят его соратники!»
В своем выступлении Миз отметил, что, если бы не работа Кейси во время избирательной кампании 1980 г., большинства из собравшихся здесь могло бы и не быть в этом зале. Он далее сказал, что Билл и София создали в браке «удивительное единство». «Надеюсь, что мы все соберемся в этом зале через 45 лет, чтобы отметить 90-летие свадьбы моих родителей», — заключила Бернадетт.
Хотя письмо об отставке было отправлено, для Макмагона еще не все кончилось. 14 марта он присутствовал вместо Кейси на заседании Группы планирования по вопросам национальной безопасности, на котором рассматривался вопрос о Ливии. Присутствовали все руководители государства. Президент приказал направить к побережью Ливии три авианосца с кораблями сопровождения для проведения операции под названием «Прейри Файр».
Он подписал директиву, определяющую условия вступления в бой:
— Если Каддафи нападет на американский самолет или корабль, соразмерный ответ должен быть нацелен только на источник нападения — конкретный ливийский корабль, самолет или ракетную площадку. Серьезно рассматривался вопрос о том, можно ли разрешить командиру американского подразделения дать несоразмерный ответ для того, чтобы заставить Каддафи заплатить сверх того ущерба, который он нанес американским силам. Эта идея была отвергнута в основном потому, что Уайнбергер хотел свести к минимуму военное столкновение.
— Если имеется хотя бы одна жертва с американской стороны, с одобрения президента будут подвергнуты бомбардировке пять объектов: целями в основном будут находящиеся на земле ливийские самолеты.
— Если Каддафи предпримет агрессивные действия, с одобрения президента американские самолеты подвергнут бомбардировке объекты внутри страны: нефтедобывающие вышки и другие сооружения экономического характера.
Президент проявил особый интерес к собранным ЦРУ подробным сведениям о личной жизни Каддафи. Во время поездки в Испанию и на Майорку ливийский лидер был в гриме и носил туфли на высоком каблуке. Его помощники возили с собой игрушечного медвежонка. Он, очевидно, не доверял простыням в отеле, где останавливался, и посылал своих помощников купить новые в разных магазинах. Рейган неоднократно возвращался к теме необычного поведения Каддафи.
Говорилось о необходимости быть жестким с Каддафи, уничтожить его, внушить другим, особенно своим европейским союзникам, потребность придерживаться с ним твердой линии, быть наготове. И при этом неоднократно делались ссылки на пример с Гренадой.
Во время одной из бесед Дональд Риган спросил: «Будет ли использовано ядерное оружие?» От неожиданности все даже подпрыгнули. Ответ был отрицательный.
Руководитель аппарата Белого дома заявил, что он хотел лишь убедиться в том, что оно не будет применено.
До начала операции «Прейри Файр» Уайнбергер поехал в Лондон на встречу с командующим 6-м флотом вице-адмиралом Франком Б. Кельсо II. Министр обороны дал распоряжение шире использовать «умное» оружие, если США придется отвечать на провокацию или нападение. Это высокоточное оружие наводится на специальные цели и причиняет более ограниченный ущерб по сравнению с бомбами. Уайнбергер приказал свести жертвы к минимуму, «стрелять по колесам», избегать ненужных бомбардировок или военных действий.
Пойндекстер и его заместитель Фортьер, наоборот, считали, что, если ливийские военные понесут большие потери, офицеры Каддафи сделают вывод, что их неприятности стали следствием террористических авантюр их лидера. Тогда они, возможно, поднимутся и свергнут Каддафи. Кейси в этом был не совсем уверен. Угроза военных действий, определенное запугивание, являвшееся составной частью совместного американо-египетского плана нападения на Ливию, сами по себе хороши и обоснованны. Он полностью их поддерживал. Однако такие действия, а также реализация плана проведения тайных операций против Каддафи усилят его позиции внутри страны и среди дружественных ему арабских государств. Это вызовет симпатии к Каддафи и придаст больше достоверности его заявлениям, что Соединенные Штаты являются империалистом номер один.
