Константин Базили - Сирия и Палестина под турецким правительством в историческом и политическом отношениях
С самого своего основания маронитская церковь пользуется неоцененною на Востоке свободою богослужения, благодаря местностям и политическому состоянию Сирии. Союз с друзами, запечатленный с XI века заветом терпимости и общей защиты гор, и, наконец, обращение владетельных семейств Шихаб и Булема в христианство по маронитскому исповеданию придали постепенное политическое развитие сему горскому племени, ныне первенствующему на Ливане. Римский двор сугубо о нем печется и доставляет средства воспитания его духовенству учреждением 30 стипендий маронитских в коллегиуме пропаганды. Но доселе маронитское духовенство наравне с народом пребывает в черством невежестве. Главным предметом римского воспитания есть затверждение папских прав, и очевидно, что это умышленно, дабы духовным уничижением обеспечить подчиненность этого племени дальнему и чуждому церковному главе. Приведенный в книге Вольнея эпизод о похождениях маронитской монахини Хендиэ живо изображает степень умственного образования маронитов.
Маронитский патриарх избирается и посвящается собором своих епископов, а затем утверждается папскою буллою. К титулу своему Блаженнейшего патриарха Антиохийского он присовокупляет почетное звание папского викария в Сирии. Он посвящает двенадцать епископов; из них пять управляют ливанскими епархиями, а остальные состоят in partibus с титлами престолов Акки, Иерусалима, Дамаска, Кипра и пр., пребывая на Ливане, где сосредоточено племя маронитское. Двое из них постоянно находятся при патриархе помощниками и советниками для отправления дел. Число маронитского духовенства может простираться до 1000 женатых священников и до 2000 лиц черного духовенства. Белое духовенство родом жизни мало отличается от поселян. В каждой деревне есть несколько церквей; и нет мызы, можно сказать, на Ливане, где при двух или трех семействах обывателей не было бы церкви и священника. Если доход его слишком скуден, то он прибегает к епархиальному епископу и к патриарху, которые обязаны ему оказывать пособие из сумм, поступающих к ним на помины, полагая по три пиастра за литургию. Если, например, по смерти богатого мирянина поступит к епископу три тысячи пиастров на помины, то эти деньги разделяются на неимущих священников, которые обязаны отслужить каждый известное число литургий. Таким образом каждый священник получает до 1000 пиастров ежегодного дохода, и источник этот, которым обязано духовенство западному догмату о чистилище, столь обилен, духовные требования паствы столь обширны, что при значительном числе духовенства деньги часто хранятся без употребления, и тот, кому поручена раздача, долго отыскивает священника или иеромонаха, который не забрал бы вперед денег на огромное число литургий. Каждый священник и иеромонах ежедневно совершает сие таинство или в церкви, или в своей келий, или в жилом покое у гостей; и это так строго соблюдается, что и больной, если только умственные его способности в здравом состоянии, лежа в постели священнодействует.
Одеяния маронитов. Немецкая гравюра, XIX в.
Глава маронитской церкви в Иерусалиме. Из паломнической книги 1646 г.
Черное духовенство маронитское следует чину Св. Антония, разделяясь по внутреннему управлению на три разряда: беладиэ, туземцев, халебиэ, выходцев с Алеппской стороны (это, вероятно, знаменует оронтских переселенцев, о которых мы упоминали), и собственно антонианиэ, монахов Св. Антония. Каждый из этих разрядов имеет своего главу реиз-эльам, избираемого на трехлетие братиею из своей среды, независимо от епископской власти, и заведывающего хозяйственным управлением подведомых ему монастырей.
Маронитских монастырей считается более полутораста; но из сего числа пятьдесят самостоятельных, а остальные состоят в зависимости от первых, коими они основаны для ближайшего присмотра за поместьями, поступившими от времени до времени в церковное ведомство. Главные обители сосредоточены в северной стороне Ливана, населенной исключительно маронитским племенем.
Доходы маронитской церкви и духовенства вообще должны простираться до 700 000 руб. серебром — суммы огромной в отношении к числу и богатству народонаселения. Две трети этой суммы поступают с поместий. Пятая или шестая доля, по крайней мере, плодородных земель Ливана принадлежат маронитской церкви. Поместья эти обрабатываются самими монахами и обывателями монастырскими на праве товарищества. Впрочем, содержание монастырей чрезвычайно скудно. Монахи трудолюбивы и сами для себя готовят все нужное, занимаясь кто земледелием, кто ремеслом в пользу обители; есть между ними и сапожники, и портные, и плотники, и каменщики; чинят свои здания собственными средствами, и однажды в неделю вся братия идет в хлебопекарню готовить хлеб на всю неделю. Обет бедности так строго соблюдается между ними, что монаху не позволено владеть ничем ценным, ни вещию, ни деньгами выше 5 пиастров; а у кого найдется более при смерти, того не хоронят на монастырском кладбище. Гостеприимство маронитских обителей ограничивается скудным черствым хлебом нищему. Очевидно, что обильные доходы с монастырских имуществ обращаются злоупотреблениями духовного начальства в пользу родни, а потому дворянство маронитское, посвящая некоторых из своих членов в духовное звание, домогается доставить им прибыльные должности по церковному управлению. Доходы епископов состоят в добровольном взносе от мирян, и главное — в наследстве после умирающих. Епископ забирает четверть или треть с наследства, если нет детей у умершего, и довольствуется 7-ою или 10-ою долею при детях. К чести маронитской церкви заметим, что она исключительно печется о воспитании и духовенства, и мирян. Как ни односторонно и ограниченно воспитание это, оно поддерживает и народность горского племени, и благое в нем влияние духовных начал. В тридцати с лишком монастырях духовные лица изучают сирийский и арабский языки и догматы своей веры, а дети мирян язык арабский, который доставляет им места писцов по разным управлениям и сопряженное с сим влияние. С некоторых лет введено правило подвергать испытанию лица, вступающие во священство, так что все новое поколение маронитских пресвитеров обязано систематическим воспитанием в духовных училищах. Явление это ново на Востоке и обещает усилить умственный элемент маронитского племени и влияние западных догматов, к которым духовенство маронитское несравненно более привязано, чем другие католические секты Востока.
Маронитское духовенство носит платье длинное азиатское и черную рясу. Белое духовенство надевает на голову высокий клобук темно-синий, обвязанный огромною чалмою того же цвета, а монахи накрывают голову только низким капюшоном. Епископы надевают сверх капюшона монашеского клобук белого духовенства.
Менее всех католических сект Востока марониты домогаются прозелитизма; но во всяком случае потворствуют обращению греков в унию. Униатов хотя они и не любят за беспокойный их нрав, однако по религии почитают братьями и входят с ними в родство.
Кроме новообращенных эмиров — мусульман и друзов, о которых мы упоминали неоднократно, марониты имеют несколько дворянских семейств, шейхов, каковы: Хазен, Хбеш, Дагдах, Кераме́, Гандур и другие менее почетные. Дворянство это угнетает народ, упорствуя в своих феодальных притязаниях; но при надлежащем устройстве центральной власти на Ливане оно бессильно, ибо тратит свое влияние на семейные козни, и большею частию нищенствует по порочным своим навыкам, равно и потому, что имения делятся на ровные доли между наследниками.
Из показанного нами числа 28 000 семейств сего племени с лишком 25 000 населяют ливанские горы, составляя половину всего их народонаселения, и в сем-то сосредоточении состоит политический их вес. Остальные живут в Алеппе, в Дамаске и по разным городам и округам Сирии, равно и на острове Кипре. Это старые переселенцы, выброшенные из своих гор внутренними их смятениями. Кипрские марониты состояли прежде в заведывании греческого митрополита, и строго воспрещалось им от властей всякое сношение с латинским духовенством. Теперь они пользуются полною свободою богослужения, не завися более от греческого духовенства. По всей Палестине считается не более 100 семейств маронитов.
9. Греко-униаты
Когда на Флорентийском соборе Папа насильственно предписывал свои догматы восточным церквам и морил голодом злополучных святителей, пока не подписывали они акта о подчинении церквей римскому догмату, было совершенно упущено из виду, что церковь на Востоке не была исключительным достоянием одного духовенства или мирских властей, но святым достоянием племен, ею вскормленных; что подписи духовенства и мирских властей не могли быть обязательны для народной совести. Под мусульманским игом самостоятельные догматы сделались ковчегом народности для восточных племен. Подкупные или вынужденные подписи актов флорентийских остались мертвою буквою. Церкви, испытанные в упорном натиске всего западного рыцарства, когда Запад трехвековыми гонениями истязал христианство восточное под знамением креста, когда епархии (кроме Никеи) были вверены латинскому духовенству, не могли без сомнения покориться толкованиям богословов Флорентийского собора. Официальное соединение основывалось на том самом начале, которое за четыре с лишком века пред тем подало повод к разрыву; а именно на догмате о подчиненности церквей римскому епископу Это совершалось в ту самую пору, когда злоупотребления духовные и мирские папской власти переполнили меру народного терпения даже на Западе, готовя реформу XVI века. Впрочем, как ни суетным оказалось торжество флорентийское по своим непосредственным результатам, Папы с упорством стали домогаться водворения своей духовной власти на Востоке и тщательно следили политические события этих стран, чтобы улучшить пору осуществления своих домогательств. Соединение православной Литвы с Польшею, отторжение от России западной ее полосы и одиночество славянских племен между Карпатами и Адриатикою благоприятствовали прозелитическим усилиям Рима на Севере. Известно, какими насильственными политическими мерами было вооружено пронырство иезуитов в их посягательстве на славянские православные церкви для введения в них унии. Греко-славянские племена Оттоманской империи были ей недоступными. На Востоке православие почерпало новые духовные силы в тех гонениях, коими испытывало его оттоманское владычество. Ни одна униатская церковь не была основана не только в тех странах, где мусульманские завоеватели с равным презрением или ненавистью смотрели на оба христианские вероисповедания, но даже там, где длилось вековое владычество итальянских республик, где римско-католическая церковь бесспорно господствовала, как, например, в Кандии, в Архипелаге, в Морее, на островах Ионических и в Кипре. Заметим еще, что вскоре по падении венециан и генуэзцев, остатки или потомки владетельных гостей по большей части вошли в православную церковь.
