Геннадий Осипов - Общество знания: История модернизации на Западе и в СССР
106
Да и само «дело Лысенко», содержащее ценный исторический материал, представляется столь упрощенно, что из него нельзя извлечь уроков ни в социальном, ни в когнитивном плане. Представленное как аналогия «дела Галилея», оно создает неадекватное представление о взаимодействиях науки с идеологией и государством. В эпистемологическом плане это дело по своей структуре сильно отличается от конфликта коперниканцев с Церковью и, скорее, аналогично полемике Пастера с Пуше в XIX веке.
107
Менделеев — внук издателя первой в Восточной Сибири газеты, сын директора классической гимназии. Он не имел трудностей с русским языком. Примечательно, что молодой Рамзай, встретив всемирно признанного ученого, не выразил сначала сожаления, что не владеет русским языком. Калмыки же вообще живут «в глубине Европы», за 4 тыс. км от Сибири.
108
На это нередко замечают, что в «Материализме и эмпириокритицизме» Ленин был в том-то и том-то неправ. Конечно, ошибался — но дело не в этом, а в «повестке дня», в проблематике. Главное, что большевизм был политическим течением, которое считало себя обязанным задуматься о диалектике науки и кризисе ньютоновской картины мира. Богданов вступил в полемику с Лениным и даже сегодня по ней видно, какую стимулирующую роль сыграла книга Ленина для интеллектуальных дебатов в партии [76].
109
Он писал: «У термина „нестабильность“ странная судьба. Введенный в широкое употребление совсем недавно, он используется порой с едва скрываемым негативным оттенком, и притом, как правило, для выражения содержания, которое следовало бы исключить из подлинно научного описания реальности… Можно сказать, что понятие нестабильности было, в некоем смысле, идеологически запрещено» [210].
110
У. Бронфенбреннер приезжал в СССР для проведения своих исследований с 1960 по 1967 г. После этого он был одним из авторов большого проекта, имевшего целью внедрить в школьную практику США некоторые советские методы обучения и воспитания. Его книга, изданная в СССР в 1976 г., вышла в США в 1970 г.
111
Она выдержала десятки изданий на многих языках и является канонической книгой в западной социологии образования.
112
Школьная система США-отличается от европейской, которая описана в книге французских социологов, тем, что в США резко уменьшена элитарная школа — так что почти все дети проходят массовую школу, а разделение перенесено на уровень высшего образования. Тем не менее, судя по литературе, закрытые школы и в США играют важную роль в подготовке кадров высшей элиты страны. Таким образом, в принципе и американская школа соответствует модели «школы капиталистического общества» [219].
113
Кстати, французские социологи сообщают такие данные об образовательном уровне: согласно переписи 1968 г., 86,6 % французов в возрасте 15 лет и старше имели максимум справку о начальном образовании. 3,75 % не имели никакого свидетельства об образовании, лишь 6 % — уровень средней школы и выше. Среди призывников 18 лет 66,63 % имели уровень начальной школы или ниже. В Советской Армии 1968 года практически все солдаты имели среднее образование.
114
Министр просвещения Г. Э. Зенгер в 1902 г. с большим трудом отговорил царя от приведения числа гимназий в соответствие с числом студентов в университетах, приведя как довод, что «недовольство достигло бы больших пределов».
115
С помощью этих средств было, например, сделано то, что казалось теоретически невозможным — единую школьную программу смогли осваивать (и затем даже учиться в университете!) слепоглухонемые дети. Но и в применении массовых методик советская школа ушла вперед. У. Бронфенбреннер подчеркивает, что эффективные методы обучения детей, принятые в советской школе, не являются чем-то неведомым, они известны западной психологической науке. Он пишет: «Мы столкнулись с парадоксом: принципы, которые ученые на Западе исследовали и в значительной степени ограничили стенами лабораторий, русские открыли и применили в национальном масштабе» [76, с. 126].
116
В конце 80-х годов в США действовало более 84 тыс. государственных и около 5 тыс. частных нецерковных средних школ. В самых элитных из них стоимость обучения составляла 12–13 тыс. долларов в год [219]. Достаточно также взглянуть на прейскурант обучения в США в 4-годичном колледже по штатам в 1994/95 году, чтобы оценить различия. В среднем по США стоимость обучения в год была в государственном колледже 2537 долл. и в частном 11 522 долл. [105].
117
С начала реформы это стали вытравлять. Опрос учащихся 11 класса школ и ПТУ Нижегородской области в мае 1992 г. показал, что каждый второй хотел бы стать предпринимателем, каждый четвертый — завести собственное дело. Отказ от идеи единой трудовой школы, выделение из нее той части, которая будет готовить будущих «приказчиков капитала», всех этих дизайнеров, менеджеров и дилеров — это слом важного устоя российской цивилизации. Это — отказ от принципа школы как механизма «воспроизводства народа» и переход к школе, создающей (своими средствами) классовое общество.
118
Измеряемый ООН индекс развития человеческого потенциала в СССР в 1987 году составлял 0,920, а в США 0,961. Учитывая, что по объему ВВП на душу населения СССР занимал 30 место, а США второе, можно оценить вклад образования в развитие личности.
119
Эти тексты касаются в основном истории Академии наук. Так, довольно хорошо освещены дебаты, возникшие в связи с подготовкой Устава Академии наук 1803 года (см. [263]).
120
В 1833 г. Герцен кончил Московский университет с серебряной медалью за диссертацию «Аналитическое изложение солнечной системы Коперника» и был утвержден кандидатом Отделения физико-математических наук, но вскоре был арестован и отправлен в ссылку до 1842 г. [179]. В 1847 г. он уехал из России.
121
В 1917 г., в своей известной работе «Христианство и социализм» С. Н. Булгаков посвятил целый раздел именно критике «буржуазности» социализма («он сам с головы до ног пропитан ядом того самого капитализма, с которым борется духовно, он есть капитализм навыворот»). Впрочем, далее он пишет о социализме: «Если он грешит, то, конечно, не тем, что он отрицает капитализм, а тем, что он отрицает его недостаточно радикально, сам духовно пребывая еще в капитализме» [79].
122
Наконец, на заседании, где обсуждался этот вопрос, академик Крылов обругал «царскую фамилию и великих князей, которые захватили в свои руки вольфрамовые месторождения Забайкалья», вынул из кармана 500 рублей и сказал: «Это для спасения нашей армии, оставшейся без снарядов».
123
Для ученых были важны и установки государства. Акад. П. П. Лазарев писал: «Мы можем с полным правом утверждать, что без Ленина не было бы предпринято это грандиозное комплексное исследование, получившее в настоящее время такое большое практическое значение. Несомненно, что идейная помощь Ленина, его ясное понимание задач, которые стояли перед исследованием, сыграли колоссальную роль в тех успехах, которые были получены в этой области» [193, с. 29].
124
У мусульман в 1897 г, детская смертность составляла 166 на 1 тыс.
125
На фоне реформ нашего времени надо отдать должное ответственному подходу Советского правительства в 1920 г. При выборе аграрной политики не было места ни доктринерству, ни идеологической риторике.
126
Созданный в 1918 г. по инициативе Н. С. Курнакова Институт физико-химического анализа в 1934 г. стал основой большого Института общей и неорганической химии АН СССР. Во время Гражданской войны сотрудники, как с иронией говорил Курнаков, «работали при нормальных условиях — температура 0 °C и давление 760 мм» [205].
127
Сейчас нам трудно себе представить, каков был нормальный материальный уровень жизни в СССР до 60-х годов даже в среде научной элиты. Когда И. В. Курчатов в 1944 г. собирал лучшие научные кадры для атомного проекта, которым правительство взялось обеспечить благоприятные условия для работы, ведущие работники должны были сообщить ему сведения о своих материальных нуждах, в том числе о наличии отопления и о «размерах наличного гардероба (количество костюмов, пальто, обуви)». Курчатов отметил в своей записи после беседы со Сталиным: «По отношению к ученым т. Сталин был озабочен мыслью, как бы облегчить и помочь им в материально-бытовом отношении… Он сказал, что наши ученые очень скромны, и они никогда не замечают, что живут плохо — это уже плохо, и хотя, он говорит, наше государство и сильно пострадало, но всегда можно обеспечить, чтобы [несколько тысяч?] человек жило на славу» [164].
