Ирина Голаева - Украинский синдром
В бархат мне рядиться…
Т.Г. ШевченкоЗемли Малороссии испокон веков были частью Руси. Тогда еще не было наименования — Россия. Была территория и народ, издревле населявший ее, хранящий и обрабатывающий эти земли. После образования первого централизованного государства восточных славян — Киевской Руси, этот народ стал постепенно называться русским. Ибо, первые великие князья его были руссами. По их имени стал именоваться и весь подвластный им народ. С этого пошла история Земли Русской, и Малороссия в те далекие времена оказалась ее центром.
Будущая Малороссия охватывала все южные территории России — от моря до границ Московского княжества, и от Прикавказских степей до Польши. Это как раз и есть территория современной Украины.
Россия всегда видела эти земли своими. И это было исторически оправдано. Долгое время они находились под властью татар, литовцев, поляков. После раздела Речи Посполитой часть «пирога» досталась и австровенграм. Именно в тот период эти земли обретают свое новое имя — Малороссия.
Малороссия — то есть, Малая Россия. Уже это говорит о близости, неразрывной связи и преемственности по отношению к России.
Малороссия меньше по сравнению с территориями самой России. Но ее стратегическое, экономическое и политическое значение для России — огромно. От того, будет Малороссия российской, или вражеской, зависит мир и благополучие самой России. Это для нее довольно уязвимое место, и враги очень хорошо осведомлены об этом. Поэтому, всегда их задачей было посеять недовольство и брожения в среде малороссийского населения, направив его против России. Сыграть на искусственно созданных противоречиях, обострить национальные чувства, поднять вопрос о самоопределении народа Малороссии, об его отторжении от России — вот чего всегда добивалась западная подковерная политика, вкладывая в это средства. Но, вкладывая рубль, Запад намеревался получить три, и никак не меньше. И для Запада Малороссия представлялась довольно привлекательным капиталовложением.
Т. Г. Шевченко «Украинка»
Прежде всего, Малороссия — это богатейшая земля, кладезь чернозема. Это высокие уровни урожая зерна, естественные поля, животноводство, полезные ископаемые, выход к Черному морю, рыба, коневодство. А также дешевая рабочая сила, покорный, простодушный народ, привыкший веками быть под чужим ярмом. Перспективы очень и очень заманчивые. А для того, чтобы их реализовать, нужна сила и идея, которая сможет изнутри подчинить народ, а вместе с ним и земли.
В самом малороссийком народе не было ни того, ни другого. Отгремели боевые ратные подвиги Запорожской Сечи. Малороссия, по мере присоединения к России и закрепощения ее народа, обретала долгожданный мир и покой, но, несмотря на это, так и оставалась аграрной окраиной. Культурные веянья здесь не находили сильного продвижения. А самобытность оставалась на народном уровне. Культура и просвещение только начинали касаться этих земель.
Несмотря на забитость и крепостной гнет, местное население все равно жило богаче, чем во многих российских деревнях. Благоприятный климат сказывался на общем благосостоянии. В то время, когда территории Большой России сотрясали крестьянские и казацкие бунты, голод, восстания, на землях Малороссии было намного спокойнее и стабильнее. Тут сказывался общий характер народа, его общественная пассивность. Именно здесь зародилась всем известная поговорка: «моя хата с краю, я ничего не знаю». Принцип обособленности, желание быть на краю событий, а не в центре, стремление сохранять невмешательство и нейтралитет — вот что объединяло все народности Малороссии. Устав от постоянного насилия над собой, народ и земля жаждали мира. Россия своим покровительством дала им этот мир. Двести лет спокойствия сделали свое дело в формировании малороссийкого характера. Безыдейный, пассивный, миролюбивый, терпеливый, малограмотный, забитый и политически недалекий житель Малороссии оказался идеальным вариантом для продвижения амбициозных планов идейных, активных, воинственно настроенных и политически грамотных украинских младонационалистов. К тому же, непосредственный сосед. Лучшей жертвы нельзя было себе и представить. А двигаться украинский национализм мог только на восток и на север. Запад сам страдал суперамбициями и наоборот, хотел руками националистов расчистить дорогу для себя.
Распространение идей украинского национализма на землях Малороссии началось с конца XIX века. Это было время революционных преобразований. Вся Европа кипела новыми идеями по переустройству общества. Идеи революции, свободы, равенства, национального самоопределения, независимости от монархии — витали в воздухе. Не заметить этого мог только слепой и глухой. Постепенно революционные настроения проникали и в Малороссию. Они были разные. Но наибольший отклик и понимание находили именно националистические идеи. Оказалось, они были ближе простому малограмотному народу, почувствовавшему запах свободы. Только-только пали путы крепостничества. Народ начинал жить по-новому и искать свои пути развития в новой жизни. Появлялись новые города, заводы. Малороссия становилась промышленным округом. А там, где появлялись рабочие, появлялись и первые партии, и революционные очаги.
Львовский Университет
Украинский национал-шовинизм стал оформляться в конце XIX — начале XX века благодаря трудами Михновского, Грушевского и прочей галицийской интеллигенции. Именно они заложили основы будущего украинского национализма. Благодаря им окончательно сформировался украинский язык, собственная украинская история и культура. Австрийское правительство поощряло работу по идеологическому оформлению украинского этноса, выделяя на это средства из казны и оказывая всяческую поддержку. Напор и пассионарность младонационалистов в начале XX века были велики. Основной удар они направляли на Малороссию, идейно подчиняя себе ее население. Впрочем, это оказалось довольно не трудно. Сам народ ожидал своего самоопределения и жаждал новой идентификации. Расплывчатое название «малоросс» было несколько уничижительно для него. Оставаться «малым» по отношению к Большой России и русскому народу малороссу не хотелось. Для народа, не желавшего называться русским, и в то же время, оставаться малороссом, нашелся привлекательный третий вариант, продвигаемый из Галиции. «Украинец» — это звучало более благозвучно и утвердительно. Стать украинцем и уже этим обособиться от России для малоросса оказалось привлекательней, чем оставаться вечно младшим братом. Амбиции взыграли. И как нельзя кстати для западных игроков. Начинался очередной передел мира.
Уже перед Первой Мировой войной Малороссию все настойчивее и навязчивее стали называть Украиной. Этому способствовала сила печати и националистические рассадники в ведущих университетах Львова и Киева. Идеи унитарного националистического независимого государства Украины все сильнее проникали во все слои малороссийского общества, и прежде всего, в среду интеллигенции и крестьянства. Как ни странно, именно эти две социально и культурно полярные точки общества нашли нечто общее, что объединило их и помогло этим идеям распространяться в массах. Идеи национализма оказались близки и профессору, и селянину от сохи.
Имперский гнет дряхлеющей российской власти слабел, а значит, стремление скинуть его обретало силу в массах. После того, как царская власть падет под силой внутреннего политического разложения и брожения всех слоев российского общества, Украина попытается обрести государственность и стать независимой. Но эти попытки окажутся недостаточно сильными. Теории, которые были хороши на бумаге, или в качестве пропагандистских лозунгов, оказались неподкрепленными жизненными реалиями. Просчетов оказалось больше, чем возможностей. Окажется, что быть независимым государством Украина не может патологически. Искусственное образование нуждается и в искусственной поддержке извне. Внутренних корней и возможностей просто нет. Они не сложились, не вызрели. Вместо них есть политиканство, но нет целостных и здравомыслящих политиков. Есть массы, но нет сильного вождя. Есть амбиции, но нет возможностей. Вот тогда и встанет вопрос, к кому податься и получить гарантии в защите своих недавно обретенных национальных интересов? Кому продаться? Кому угодно, только бы не иметь дел с Россией. Боязнь ее для Украины, бывшей Малороссии, станет болезненной патологией.
Страх перед большим и неизбежным, в свете которого все свое окажется мелочным и смешным, станет очередным фантомом, который умело будут использовать чужаки и враги как России, так и самой Украины. Попытки заручиться дружбой и поддержкой «цивилизованного и доброго» Запада для защиты от России будут навязчивой идеей любого национализма из стран бывшей царской России. Но эти попытки отнюдь не бескорыстны для самого Запада, что от масс тщательно скрывается. Для масс Украина должна быть только как независимое государство, свободное от российского посягательства и обязательно национальное. На подобном националистическом подъеме общей эйфории требуется как можно дольше держать массы в неведении. Но, рано или поздно, опять встанет вопрос о сохранении своей целостности хотя бы на бумаге, и тогда Украина хаотично и судорожно будет искать очередных «друзей», кому бы продаться в обмен на сохранение своих националистических завоеваний.
